Песах Амнуэль - Странные приключения Ионы Шекета. Книга 1 Страница 14

— Поскольку речь идет об астрологических знаках другой планеты, — заявил я, — это будет стоить вам двойного гонорара.

— Согласен, — быстро сказал клиент. — Все равно плачу не я, а университет, а если быть совсем точным, то платит фонд Шапиро, который финансирует мои исследования.

— Деньги вперед, — потребовал я, поскольку прекрасно знал возможности благотворительных фондов, давно растративших деньги на поддержку слаборазвитых народов на окраинных галактических планетах.

И только после того, как гонорар оказался на моем личном счете в банке «Галактика», я сказал:

— Подите вон и не мешайте. Приходите завтра в это же время.

— Только прошу вас, Шекет, — округлив глаза, сказал господин Букмайкер, — ни при каких обстоятельствах, никому и главное — никогда не рассказывайте о моем заказе и вообще об инкарнации народов!

— Хорошо, — не задумываясь согласился я. — Никому и главное — никогда.

Теперь вы понимаете, при каких обстоятельствах я дал слово, которое сейчас нарушил — или все-таки не нарушил, как вы полагаете?

Когда Букмайкер покинул кабинет, протиснувшись боком в полузакрытую дверь, я принялся за работу, но, конечно, вовсе не посмертная судьба каких-то хибру с Авдана интересовала меня. На Земле ведь тоже было немало народов, достигших высокого уровня эволюции, а потом исчезнувших с лица планеты. Я не говорю об атлантах, с которыми я как-то имел дело в бытность зман-патрульным. Я имею в виду древних греков, римлян, вавилонян, персов, да мало ли кого еще!

Вы можете мне сказать, что гибель этих народов (кроме атлантов, конечно, сгинувших в течение буквально одних суток) растягивалась на столетия, и потому невозможно определить звезды и планеты, которые реально влияли в том мире на судьбы погибших. Я тоже сначала так думал, но быстро понял свою ошибку. Видите ли, согласно новейшим астрологическим изысканиям, судьбы народов определяются самыми дальними планетами — Плутоном, например, и Прозерпиной, а также Аргусом, открытым в 2029 году. Аргус находится так далеко от Солнца, что период его обращения составляет семь тысяч лет. Ясно, что эта планета не способна влиять на судьбы отдельных людей. Иное дело, когда речь идет о народах!

И я приступил. Меня интересовали древние римляне, чья гибель растянулась во времени на пять веков. Что говорили по этому поводу астрологические таблицы? Плутон перешел за пять столетий из знака Овна в знак Льва, и это означало смену свободолюбивого характера на… Нет, я не стану раскрывать вам секреты моей методики! И не потому, что обещал Букмайкеру молчать как рыба — я вообще не раскрываю «ноу хау», даже любимым читателям, которые и между строк способны отыскать разгадку чужих секретов.

Что касается Аргуса, то он все пять веков находился в третьей части знака Рыб, из чего следовало…

Знаете, что из всего этого следовало, если еще привлечь сведения о расположении неподвижных звезд от Бетельгейзе до Арктура?

В астральном мире древние римляне не прижились. Они оказались слишком гордыми, слишком грубыми и очень уж неинтеллигентными. Там, понимаете ли, души занимаются научными изысканиями и прочим индивидуальным предпринимательством, и нате вам: вваливается в астрал орава душ с намерением навести порядок, устроить передел мира, провозгласить то ли республику, то ли монархию, то ли вообще духовную тиранию! Свободолюбивые души, естественно, ополчились против новоприбывших и начали интриговать, желая как можно быстрее устроить бывшим гражданам Великой Римской империи новую инкарнацию — иными словами, возжелали сплавить римлян назад, в наш мир.

Это желание я высчитал по расположению звезды Канопус, которая… Нет, не дождетесь, секретов своего ремесла я выдавать не собираюсь! Слушайте дальше.

Древние римляне, конечно, верили в Юпитера и прочую божественную мелюзгу, не делавшую погоды даже на Капитолии, не говоря уж о том мире, где бессильны безумный скандинавец Один и не менее сумасшедший Молох. Короче говоря, обращение к Юпитеру и Юноне римлянам не помогло. Дух Юлия Цезаря попытался было возглавить движение римлян, не желавших возвращаться на Землю, но тут настал срок его личной реинкарнации, и он бросил соотечественников на произвол Нерона, воплотившись в теле русской проститутки, работавшей в конце ХХ века в одном из тель-авивских массажных кабинетов. Девица, конечно, преуспела (еще бы, при таких организаторских способностях!), но дух Нерона благополучно развалил движение, чего от него, собственно, и ждали.

А тут как раз Нептун перешел в знак Скорпиона, и настало для древних римлян время новой инкарнации. Для души человеческой это процесс достаточно быстрый, хотя и болезненный — она рождается в новом теле, вот и все. А народы? Реинкарнация народов занимает промежуток времени от тридцати лет до трех веков — так, во всяком случае, получилось в моих вычислениях. И к тому же, оказавшись в новом «народном теле», если можно так выразиться, бывшие древние римляне растеряли почти все свои положительные качества — да так ведь обычно и бывает во время перехода: бывший гений в области физики обычно становится в следующей инкарнации тупым пастухом, и винить в этом следует лишь случайности в расположении планет.

Вот и получилось у меня, что в новой инкарнации древние римляне заявили о себе как о «свободном палестинском народе», и евреи, жившие в прошлом веке, долго пытались доказать миру, что не было такого народа и быть не могло. Да, не было. И не было бы, если бы не потусторонние интриги Юлия Цезаря. И если бы Нептун остался в знаке Весов. И если бы…

— Ну что? — нетерпеливо спросил профессор Букмайкер, явившись ко мне на следующее утро. — Что там с нашими хибру?

— С хибру? — пробормотал я. — Эх, если бы они поняли, что Нерон воплотился в…

— О чем вы, Шекет? — воскликнул профессор. — На Авдане не было никакого Нерона!

— Простите, — сказал я, вспомнив, что даже не приступал к исследованию судьбы некоего племени на далекой планете. — Видите ли, вы взяли с меня слово, что я никогда и никому не скажу об этом задании. Но ведь я должен был объяснить задачу компьютеру, а он вам такого слова не давал, верно? И я не счел возможным… Ибо слово прежде всего, а дело — на втором месте.

— Вы правы, — задумчиво произнес Букмайкер. — Компьютерную программу можно взломать, и тогда все узнают о моем открытии. Вы правы, Шекет. Беру свое задание обратно. Но требую, чтобы ваше обещание осталось в силе. Никогда и никому!

— Никогда и никому! — кивнул я.

Разумеется, я лукавил. Мой компьютер, видите ли, — вовсе не то существо, от которого я мог бы скрыть что бы то ни было, поскольку это всего лишь кибернетическая часть моей собственной личности. И потому, едва за удрученным профессором закрылась дверь, я продолжил исследования посмертной судьбы и новых инкарнаций исчезнувших народов.

ПРОФЕССОР НАКРЫЛСЯ

Самые странные события происходили со мной в дни работы на благо альтернативной астрологии. До сих пор не могу забыть, например, бывшего профессора этнографии Шарля Быдло (ударение, пожалуйста, на последнем слоге, а то профессор обижается и способен причинить телесные повреждения). Будучи человеком отменной вежливости, он сообщил о своем визите заблаговременно и явился точно в назначенный час.

Господин профессор оказался видным мужчиной, один из родителей которого был, судя по всему, представителем племени грызмов с планеты Бучатлан. Я понял это по отростку третьей руки, торчавшему из спины, — для этого в пиджаке было сделано соответствующее отверстие.

— Уважаемый господин Шекет, чтоб вы так были здоровы, — сказал господин Быдло, — Могу ли я рассчитывать на полную, а не частичную конфиденциальность?

— Может ли конфиденциальность быть частичной? — усомнился я. — Это, знаете ли, как мед у Винни-Пуха, — либо он есть, либо его нет вообще.

— Полная конфиденциальность, — пояснил клиент, — это когда о сути задания знает только один человек, а именно — он сам.

— Гм… — сказал я. — Но если я не буду посвящен в условие задачи, то как смогу выполнить свои обязанности альтернативного астролога?

— Очень просто, господин Шекет, — улыбнулся Шарль Быдло. — Вы можете обучить меня программе работы на вашем замечательном компьютере, и я самостоятельно…

— Убедительно прошу меня простить, — бестактно прервал я клиента, — но мой компьютер общается только со мной.

С досады профессор хлопнул себя третьей рукой по затылку, не рассчитал удара и едва не повалился лицом на стол.

— Придется ограничиться частичной конфиденциальностью, хотя это противоречит моим принципам, — пробормотал он, приняв вертикальное положение, в то время как третья рука проявляла признаки самостоятельности и все норовила ущипнуть господина Быдло за правое ухо.