Александр Тюрин - Сверхнедочеловек или История подопытных Страница 14

Увы, у меня есть неприятные показания на эту тему главы храмового филиала, охранников Завода и аспирантессы из нашей Семинарии госпожи Людмилы Бонбон. Думаю, Марк Матвеевич не как-то особенно у нас отличился, а подобными проявлениями “радовал” окружающих на каждой страничке своей биографии. Просто в эти два дня господин Кологривов не изменил себе, вступив в преступный сговор в целях наживы с группой презренного быдла, разбойников, орудующих на свалках. Но, видимо, факт провала рассорил бывших заединщиков.

Ревнителя Кологривова видели выходящим из этой сомнительной гостиницы, также в палатке бродячего театра и на Заводе. Может быть, там и кончился не слишком идеальный жизненный путь вашего сотрудника, господин Почкин. Не исключено, что труп Марка Матвеевича уничтожили. Скорее всего, перегнали на газообразную и жидкую фракции при помощи имеющихся в промзоне агрессивных веществ. Попросту говоря, спустили в уборную. В общем, господин Кологривов так сгинул, чтобы другим неповадно было проказничать.

“Тебе бы в стаде бараном работать”,— сказал глазами Почкин, но вслух был вежлив как самурай:

— Что-то вы не прибегаете к доказательствам, милейший капитан. Как-то брезгуете ими, а вместо них выплетаете ртом кружевные узоры. Если вы считаете, что кому-то жить нельзя, то он сразу обязан подохнуть каким-то гнусным образом. Почему бы убийству не случится совсем по другой причине? Допустим, Кологривов действовал в разрез с интересами какого-то высокого лица. И, кстати, первое значительное лицо, которое приходит на ум,— не мой, конечно,— что это ваш хозяин, Березовский князь, он же Властелин Железа…

Капитан не обиделся за своего суверена и честь свою не посчитал задетой, напротив был по-прежнему готов тарахтеть:

— Хозяин принес присягу Храму Чистоты и был верен ей всегда… Но, в общем-то, мы готовы разделить точку зрения, что никакого убийства и разборки не случилось. Мы проверили окрестные трупохранилища и лечебницы Храма Жизни-Смерти — все есть, кроме Марка Матвеевича. А если Кологривов просто удрал? Он же мог провороваться? Это каждый может. Слизнуть казенное золотишко или серебро, что прояснится при проверке храмовой сокровищницы. Мог наш блудодей запутаться в любовницах или, психанув из-за своей непутевой жизни, пришить кого-нибудь. Это ведь так обычно и заурядно. К тому же наш герой уже отдыхал однажды в дурдоме даосского монастыря с диагнозом “легкая одержимость бесами”. А какая там у него болячка была в голове — поди разберись.

— Меня, кстати при прежнем Владыке Чистоты в монастыре тоже помариновали. По-вашему, это означает, что я пошарил в храмовой сокровищнице? Или психанув, пришил кого-то и спрятал тело в ночной горшок?

— Обижаете,— круглое свое лицо капитан раскатал еще шире с помощью искренней улыбки. — Вам-то зачем? Вы бывший кавалерийский есаул с наградами, пару деревенек имеете, вдобавок магистр каких-то наук, подчиненные каждое слово ловят, кругом почет, вот и по радио вас хвалили.

Взвинченный Северин Почкин покинул место нехорошего происшествия и перебрался в значительно более благоустроенные палаты, которые располагались непосредственно в храмовом филиале. Сколько раз Блюститель внушал своему подчиненному Кологривову: “Лишь тот достоин жизни и заботы, кто каждый день бежит для них с работы”. Сколько раз объяснял, что подлинный героизм заключается в том, чтоб никуда не ввязываться и не вляпываться. Все напрасно.

Из-за огорчения господин Блюститель окрикнул горничную, та мигом доставила ему смирновскую водку в запотевшем хрустальном графинчике и сигару южного производства. Но даже такие средства пожаротушения не загасили едко тлеющие душевные огоньки.

Чтобы там не плел капитан городской стражи, думалось Почкину, ясно, что Кологривова убрали. Ну зачем он, матерый Блюститель, выпустил из клетки этого исключительно дикого Ревнителя Матвеича? Для кого было страшной тайной, что этот неудовлетворенный карьерой Кологривов станет рыть землю носом? Лучше бы направил сюда писаря, поднаторевшего на отписках, приписках и банкетах.

Спокойно бы отмазались от Властелина Неба вместе с его летунами, пусть не трясут воздух, где попало — атмосфера дело тонкое. Мы другую вахту несем: склевываем подлых воров, которые мастерят всякие хитрости и не платят за это подати. Однако, чую, шустряк Кологривов принялся сновать меж когтей какого-то угрюмого феодала, скорее всего самого Березовского князя. Оттого-то Марк исчез чисто, будто стерли его резинкой.

Ясно же, Властелин Железа подчиняется Владыке Чистоты лишь формально, однако никто не доводит дело до войны. Ведь битва неизвестно чем закончится. Податных земель у Храма куда больше, но это, в основном, свалки и руины заводов, малопригодные для земледелия. Конечно, среди мусора немало ценных материалов валяется, порой попадаются уцелевшие механизмы, которые можно загнать заготовителям с Космики или феодалам пожирнее. Но Березовский князь сам делает машины, у него даже имеется кое-что похожее на танки. И неизвестно, поддержит ли Космика Храм, или предпочтет, чтобы мы с Березовским князем измолотили друг друга.

Северин Почкин сидел в изящном кресле по имени “трон Кощея” и почти посапывал, замаривая грусть, как вдруг сквозь дремоту понял: кто-то дергает его за штанину. Он решил, что это шалит солидный красиво завитой кот, входящий в обстановку Гостевых Палат, и пнул его сафьяновым тапком. Ненадолго кот отвалил, потом принялся мешать снова, пуская снизу дым. Тогда директор Почкин перешел на другой уровень сознания, где стало предельно понятно: коты дымить не умеют. И тогда обозрел свои ноги.

Конечно, коты дымить не умеют. На самом деле внизу стоял большой попугай. Правда, он тоже курил, демонстрируя колечки дыма и умение. Почкин пришел к мнению, что этот оразумленный монстр появился тут неспроста и надо бы с ним пообщаться.

— Поговорите со мной,— вклинился в его мысли попугай своим малоприятным картавым голосом. — Можно считать для простоты, что я — один из ваших доброжелателей. У меня есть информация о господине Кологривове. Он в каком-то смысле ушел от нас.

Попугай говорил, конечно, готовыми блоками, но его толково запрограммировали. И от таких слов Блюститель вскочил, как будто в кресле, под ним, распрямилась большая острая пружина. Он завертел головой влево-вправо, вверх-вниз. Но потом все-таки застегнул кафтан на все пуговицы и оправился, аккуратными движениями рук как бы снимая напряжение.

— Кологривов, говоришь. Неужели скопытился? Эх, Марк Матвеевич… Выражаю тогда себе чувство искреннего…

— А я вам. Однако не будем торопиться. Он пока что перестал быть человеком.

— И кем же он стал?

— Наверное, осликом.

Напряжение окончательно ушло. Несерьезно все как-то звучит. Особенно из смешного попугайского клюва.

— Ослом?… Оборотень? Тогда тебе надо к шаману. — Теперь уже посетитель казался Почкину гораздо более интересным, чем сам разговор.

Попугай отреагировал на слова “оборотень”.

— Какой там оборотень. Киборг, трансформер, черт те знает что. Но при том он сохранил чувство “я” и собственного достоинства. Понимаете, осел недвусмысленно назвал себя Ревнителем Кологривовым. Мне такое утверждение представилось не столь уж далеким от истины… Правда, он изменил свою телесность. Но я гарантирую…

— Ну, все. Изыди, демон со своими гарантиями. Хватит с меня местных капитанов. Я сейчас вызову замковых стражников и они бросят тебя в суп. Понял, пернатый? В гороховый суп, лучшего ты не заслуживаешь.

Попугай уловил неприязнь и разразился гневной отповедью.

— Вы же правду услышали. А правды никогда не хватит. Вы немало теперь знаете о Кологривове. Он ведь надеялся на свое начальство, если точнее, хотел вас найти. Только вот, судя по всему, голова ваша нафарширована какой-то чушью. Но я скажу напоследок,— не вам, конечно, а так для звука — где-то в Космике искали способ внесения инструкций прямо в геном человека. И доискались. Нашли какие-то протогены, состоящие из тонкоэнергетических линейных зарядов. К тому же поняли, что это — центр управления, индуктивно-резонансная пси-структура. Что она формирует и физическое, и психическое в человеке, руководит работой генома, является узлом сознания и самосознания. В общем и попросту выражаясь — это душа. А почему бы такую душу не отнять у тела, не запрограммировать ее нужным образом и не встроить в киборга?

Северин Почкин даже застонал мучительно.

— Почему — по кочану. Киборги-шмиборги. Это все у них, у космиков. А у нас шаманы с соплями до полу, бесы, злые духи.

— С чего вы решили, что если у нас есть бесы, то не должно быть киборгов-шмиборгов? Как раз Космике очень удобно здесь экспериментировать, поплевывая на наше общественное мнение. Мы отлично годимся на роль подопытных,— обличительно произнес попка.

— На подопытных годимся — это уже неплохо, есть, значит, повод для веселья и радости… Слушай, если даже в твоем попугайском трепе присутствует доля правды, то что мы будем с нее иметь? Ты знаешь, где находится Кологривов?