Владислав Крапивин - Тополята Страница 16

Ура, получилось! Правда, пузырей оказалось всего два, зато большущие! И сразу превратились в кораблики с крутыми парусами.

– Твой и мой, – сказал Тенька. – Вот. А говорил, не получится…

Прозрачные кораблики улетали вслед за суденышком с бумажными парусами, которое было уже далеко… Пронеслись две речные чайки, но в сторонке. Удивленно покричали издалека. Шурик и Тенька пошли к велосипеду. Над Косой опять раздался тревожный звон. И тут же отозвался дребезжаньем Тенькин мобильник.

– Мам, ну чего? Мы с Шуриком гуляем…

– Зайди ко мне.

– Зачем?

– Узнаешь… У меня лопнуло терпение…

– А че я сделал?

– Зайди, тогда поймешь, «че»…

Непонятно: в шутку или всерьез?

– Шурик, довези до вахтерки…

Мама оглядела Теньку от волос до кроссовок.

– До чего всклокоченный… Вчера надел новый костюм, а сегодня будто тебя жевал… непонятно кто…

– Динозавр… Мама, а ты знаешь, что тараканы такая же древняя порода, как динозавры? Я читал в Интернете…

– Не заговаривай мне зубы… Поставь стул посреди комнаты.

– Зачем?

– Затем, что у меня лопнуло терпение.

«Опять? Ой-ой…» Она хочет положить его поперек стула и сделать то, что собиралась вчера? Но мамина сердитость была не настоящая. Тенька снова спросил:

– Че я сделал-то?

– Поставь стул и садись.

Он послушался. Мама с размаха окутала его пестрой простыней, от которой пахло стиральным порошком. Взяла с гвоздя ножницы – длинные и блестящие.

– Ай… не надо…

– Цыц… Если я не могу спровадить тебя в парикмахерскую, остригу сама…

– Только не коротко!

– Под самый корешок. Потом будет меньше забот…

– А-а!..

– Сидеть!

Но, конечно, коротко стричь Теньку она не стала – не враг же собственному сыну. Прическа осталась довольно длинной, только стала аккуратной, как в лаковом журнале «Наши дети».

– Ну?

Тенька вытянул шею, глянул издали в зеркало под большими «Правилами распорядка».

– Ну… ничего… А зачем ты меня гнала в парикмахерскую? Ты же мастерица лучше всех…

– Не подлизывайся. Гнала, чтобы ты проявил самостоятельность. До сих пор боишься куда-нибудь один сходить…

– Я не боюсь! Я… наоборот! Мама, дай двенадцать рублей! Я куплю запасную мыльную запускалку! Их продают в киосках у рынка!

– Сразу извлек выгоду…

– Ма-а, ну дай…

– Дай уехал в Китай, остался один Попрошай…

– Но ты же сэкономила на стрижке! Парикмахеры скачали бы не меньше сотни!..

Тенька догадывался, отчего мама долго не стригла его сама. Она – бывший гример, парикмахер и ретушер – боялась напомнить себе о прежней профессии. Но вот, решилась… Тенька, дергая плечами и ногами, скинул простыню, вскочил. Сунулся ближе к зеркалу.

– Стал похож на приличного ребенка. Снаружи… – решила мама.

– Ага… Только чересчур уж какой-то красивый…

– Дело поправимое… – Мама растрепала его волосы. И Тенька сделался прежним, только без клочьев ниже ушей и без отросших до ворота «хвостов». – Гуляй, красавец… Мог бы и спасибо сказать.

– Мам, спасибо… А двенадцать рублей?

– Сил моих нет… Бери и выметайся. И не забудь про уроки. Я звонила Анне Евсеевне, она сказала, что задала вам стихи про весеннюю грозу.

– Господи, да я знаю их с детского сада!

Вторая часть

Лиска

Сделка

На стыке бульвара и рынка Тенька купил то, что хотел. Новенькая «пузырчатая запускалка» сработала не хуже прежней. Прозрачные кораблики полетели над верхушками цветущей сирени – к радостному удивлению прохожих. Тенька поскакал обратно и в таком вот прыгучем ритме вернулся к своим дворам. Хотел побежать под балкон Черепановых, кликнуть Шурика. Но у кованых ворот, ведущих в Макарьевский двор, наткнулся на двух парней.

Парни были такие, что лучше бы их обходить сторонкой, но не всегда получается. Кажется, девятиклассники. Одного звали Трафик, второго Спица. Трафик – это что-то связанное с компьютерами. А Спица – ну это понятно. Непонятно только, почему он, круглый, будто мяч, получил такую кличку. Наверно, по принципу «наоборот». Кстати, воткни в такой «мяч» спицу, и он зашипит, выпуская воздух. А Трафик, он был длинный и тощий. Однако такой, будто его не просто вытянули в высоту, а в последний момент слегка хлопнули по макушке. Голова ушла в плечи, на туловище образовались поперечные складки, а джинсы стали похожи на противогазные трубки (Тенька видел такие в кино про войну).

Жили Трафик и Спица не во Дворах, а по соседству, на улице Карла Либкнехта (кто такой этот Карл, Тенька не знал). Но во Дворы заходили нередко: там попадались уютные уголки, где можно было посидеть, беззаботно потягивая пиво. Правда, на этой почве у них в прошлом сентябре вышел спор с Виталей. Дворник Виталя встретил их у арки между дворами и миролюбиво сказал:

– Парни, вы там, у сараев, слегка намусорили. Идите, подберите свои пивные банки, их целая груда…

Спица замигал, икнул и старательно удивился:

– Ты че, родимый? Кто из нас дворник, чтобы какашки по углам подбирать?

Виталя неуловимо шагнул к Спице и ласково так взял его за руку. Оба круглые, плотные, они были похожи друг на друга. Но… непохожи. Потому что Виталя – это Виталя, без которого невозможно представить Дворы, а Спица – мелкая шпана (хотя и большая в поперечнике).

– Ай! – Спица присел. – Пусти! Ой… Ну ты че в натуре… А-а!!

Трафик смотрел, далеко выдвинув голову на складчатой, как у черепахи Тортилы, шее.

Виталя ласково попросил:

– Спица, скажи Трафику, чтобы сходил к дворницкой и принес большой черный пакет…

– Офонарел, да? Сам иди!.. А-а-а!! Трафик, принеси!

– И бегом, – посоветовал Виталя.

– А-а!.. Трафик, бегом! Уй-я…

Тот рысью затрусил через Макарьевский двор и вернулся с пакетом.

– Пошли, – велел Виталя. И они пошли к сараям – приседающий и шипящий Спица и ничего не понимающий Трафик (он ломался на ходу, как складной метр). За всем этим делом с безопасного расстояния наблюдали Егорка Лесов и Тенька. У спрятанной за сараями скамейки Трафик и Спица собрали в пакет все банки и бумажки (Спица – одной рукой, потому что другую не отпускал Виталя). Потом отнесли упакованный мусор в контейнер у ворот (Тенька и Егорка, понятливо переглядываясь, шли следом в некотором отдалении). Лишь там, у ворот, Виталя погладил Спицу по головке пухлой ладонью и отпустил.

– Больше не сори…

Спица, подвывая, отскочил. А до Трафика наконец дошло (как до динозавра с длинной шеей), что надо заступаться за товарища и отстаивать свое достоинство.

– Шкура! Убью! – завопил он, согнулся и кинулся на Виталю, целясь тому головой в живот. Промахнуться было мудрено, однако Виталя неуловимо качнулся в сторону, и Трафик застрял в контейнере. Виталя вынул его за джинсы, дал аккуратного пинка (Трафик метров пять бежал на четвереньках). Потом отряхнул пальцы о куртку с надписью «Чистота – путь к социализму»…

Когда двое нарушителей исчезли, Егорка уважительно спросил:

– Виталя, ты был спецназовцем, да?

– Че-во-о? – изумился Виталя. – Сроду никем таким я не был. Меня в армию не взяли, потому что неправильный обмен веществ…

Тенька подумал, что обмен, судя по всему, очень даже правильный. И храбро сказал:

– Виталя, ты, наверно, врешь. Ты, наверно, все же где-то служил…

– Служил полгода рулевым на речном теплоходе «Папанин». Да потом врачи списали…

– А почему у тебя ухватки такие… десантные?

Виталя сказал серьезно:

– Тень, дело не в десантных ухватках. Гораздо важнее философский подход к жизненным явлениям. Понял?

– Ага… – соврал Тенька.

…Как ни странно, Трафик и Спица продолжали наведываться во Дворы. Видать, была в этих местах притягательная сила. Но мусор за собой всегда прибирали старательно…

А теперь они оказались на пути у Теньки – не обойдешь. И смотрели на него… ну, скажем, как на пестрое насекомое.

– Какое сиреневое дитя, – выдохнул Спица. Почти доброжелательно.

– Ага, – согласился Трафик. – Давай наломаем с него веточек. Поставим в банку…

– Не надо, – возразил Спица. – Дети – наше будущее… Проходи, ребенок, мы добрые…

Насупленный Тенька хотел обойти Спицу, но у того задергалась повисшая в руке холщовая сумка. Из дыры высунулась рыжая лапа. Кошачья. И сразу все сделалось по-другому. Тенька почуял, что это – судьба.

– Т… там кто? – выговорил он.

Спица за шиворот выдернул из сумки апельсиновую кошку.

– Вот! Нравится?

Кошка не понравилась Теньке. Она была тощая и грязная. Суетливо дергала ногами и перепуганно жмурилась. А когда перестала жмуриться, стало ясно, что у нее один глаз. Вместо другого была слезящаяся щелка. Подзаборное животное. Но… Тенька понял: нельзя признаваться, что не нравится. Судьба – она просто дышала рядом с ухом.

Тенька притворился безразличным и задал «нейтральный» вопрос:

– Это кто? Кот или кошка?

– Девица. Хе-хе… – разъяснил Трафик. – Если вовремя не постараться, наплодит котят по всей местности…