Марина Дяченко - Пандем Страница 16

Это как же он будет жить под водой? Плавники отрастит, что ли?

Джо представил себе отца с плавниками. В последнее время ему удавалось представлять картинки, и даже цветные. Это было иногда неприятно, а иногда забавно. Вот сейчас он вообразил себе отца с плавниками и засмеялся.

Горячая кровля приятно грела зад. На карниз села чайка. Джо плюнул в неё, но промахнулся.

И что же, эта новая баба теперь будет жить с ними? В их доме? Или она тоже поедет на строительство подводного города?

«Плавучего, парень. Плавучего, а не подводного. Это будет такая платформа, она будет плавать посреди океана, а на ней будут жить люди, синтезировать пищу…»

Джо плюнул в другую чайку и на этот раз уже попал. Чайка улетела.

«Кстати, Крис в своей космошколе перешёл на вторую ступень. У него здорово получается».

– Ты же сказал, что все будут жить, как хотят, – Джо поболтал ногами. – Вот я и живу, как хочу…

«Ты не хочешь так жить. Ты тоже хочешь полететь в космос. Или увидеть другие страны. Или прославиться. Или сняться в кино. Или играть в баскетбол. Но ты просто сопля, парень. Ты боишься».

– Как-как ты меня назвал?

«Зелёная липкая сопля».

– Ты! – Джо грохнул кулаком по горячей жести. – Выйди ко мне, посмотрим, кто сопля!

В доме напротив открылось окно. Выглянула пожилая женщина в переднике, в одной руке у неё был нож, а другую она вытирала о перекинутое через плечо полотенце:

– Джо? Что ты здесь делаешь?

Он впервые её видел. Раньше здесь жили другие люди. Наверное, она узнала его имя у Пандема.

– Не твоё дело, жирная задница!

Он перекатился назад, вскочил, пробежался, грохоча и поднимая слежавшуюся пыль, легко, как супергерой, прыгнул на соседнюю крышу – через щель шириной в два метра и высотой в четыре этажа. Нога соскользнула, Джо упёрся в край крыши коленом, но колено соскользнуло тоже. Теперь он висел на краю, постепенно съезжая вниз, цепляясь ногтями за пыльную жесть. В животе сделалось холодно и как-то липко. Он знал, что Пандем не позволит ему упасть… А вдруг позволит?! Что за радость Пандему спасать Джо, который не ходит в школу и вообще не хочет строить этот долбанный плавучий город?!

«Ну так кто из нас сопля, а, Джо?»

– Ты! – просопел Джо и сполз ещё ниже. Теперь он висел на пальцах, пытаясь подтянуться, но пальцы соскальзывали и опоры для ног не было, потому что стена была гладкая.

Вот если бы с ним рядом были мужики из шоблы…

– Ты! – крикнул Джо. – Ты, ты, ты! Если бы ты был простым пацаном – я бы на тебя посмотрел! А так – ты…

Тут под ногой у него вдруг обнаружилась выбоина в стене, будто ступенька. Джо подтянулся, наконец, и выбрался на крышу: она была не плоская, а наклонная. Отползя подальше от края, Джо сел на корточки, опустив голову ниже колен; его выцветшая красная майка прилипла к спине. У него было полно нового шмотья, но он носил эту майку как память о прежних временах…

«Крис часто думает о тебе».

– Врёшь.

«Не вру. Он скучает».

– Полетит в космос и перестанет скучать…

«Хочешь к нему съездить?»

Джо молчал. И даже ни о чём не думал.

«Хочешь прямо сейчас?»

– У меня нет денег.

«Не надо денег. Полетишь на новолёте. Я забронирую тебе место».

– На чём?!

«На новолёте, парень».

– Нет, – Джо помотал опущенной головой. – Нет. Как я к нему приду? Он будет в форме, с крылышками, значит… С нашивками… А я буду – вот так? С пушкой за поясом, которая не стреляет?!

«Послушай меня, парень. Ты ничем не хуже Криса и других. Ты всё можешь, у тебя всё будет. У тебя будет и форма, и крылышки, и что хочешь. У тебя будет красивая баба, крутая тачка, про тебя будут говорит: вот идёт Джо, У Которого Всё Получилось… Сейчас спускайся вниз и лови машину. Тебя подвезут до Центра Развития, ты пойдёшь туда и запишешься в технический колледж. Тебе дадут форму и направление, в семь ноль-ноль новолёт стартует, ты будешь учиться и работать на той самой станции, где тренируется Крис. Давай, парень, поднимай свою задницу, иди, я сам поговорю с твоим отцом…»

Джо посидел ещё немного. Потом встал на четвереньки и вытащил из кармана монету. Подбросил (монета сверкнула на солнце), поймал и накрыл накрыл ладонью.

– Если орёл – еду, если решка – иди ты в задницу, Пандем…

Во всё ещё узком и тёмном сознании Зануды Джо не нашлось мысли о том, что Пандем может управлять полётом монетки.

– Когда ты вернёшься? – спросила жена.

– В четыре, – ответил Артур. – Или, может быть, чуть позже.

– Счастливо, – сказала жена, и Артур захлопнул дверцу.

– Поехали, – нетерпеливо сказала дочь. – Я на моделирование опоздаю.

– На что?

– На техномоделирование…

Артур промолчал.

Машина ждала под навесом чуть в стороне от дома. Артур по привычке запирал её, хоть и знал, что кража невозможна. Никто не разобьёт стекло и не вытащит приёмник, как это дважды случалось с ним прежде. Теперь никто не крадёт, никто не убивает и никого не судят. А все делают вид, что ничего особенного, все живут по накатанной колее; вот и он пять раз в неделю ездит в контору, просматривает счета и отчёты, составляет сметы и подаёт их на утверждение, и делает всё, что делал прежде, хотя это и потеряло свой смысл. Или почти потеряло.

Контора наполовину опустела. Клерки, секретарши и даже уборщицы разбежались – кто на курсы актрис, кто на курсы экскурсоводов, кто на стажировку по рисованию. Шеф по-прежнему сидел в своём кабинете, он похудел, подтянулся и начал курить сигары, которых прежде себе не позволял. Шеф не решался покинуть своё кресло – пока не решался, но Артур уже не раз видел у него на столе кипы «проспектов будущего»… И что за интерес шефу управлять призрачной конторой, что ему за радость повелевать Артуром?

Дорога была загружена, но настоящих пробок Артур давно уже не помнил. Перед школой он притормозил, дочка выскочила, махнула рукой и припустила ко входу, где толпились – много смеялись, беззаботно болтали, радовались новому дню – десятки парней и девчонок от десяти до семнадцати…

Артур понял, что завидует дочери.

Поток машин был плотным, но Артура пропустили, легко позволили сделать левый поворот, и минуту спустя он стал каплей спокойной речки, в которой нет-нет да и мелькали эти самые новые машины – на новом топливе, бесшумные, как призраки.

Когда шеф уйдёт куда-нибудь… Ну, скажем, начальником какого-нибудь автоматизированного химического цеха… Он хороший руководитель, он может повелевать хоть эксплуатационной конторой, хоть оперным театром… Артур займёт его кресло. Не важно, что он будет делать каждый день – важно каждый день уходить на работу, целовать жену, подвозить дочь…

Мысль о том, какая длинная и безрадостная предстоит жизнь, всякий раз доводила Артура до отчаяния.

Пандем был его проклятием. Пандем знал его тайну.

Много лет – с самого детства – внутри Артура жил сокровенный мир, в который не было доступа никому. Только внутри этого мира Артур был настоящим. Миром в мире. Страной в стране. Он сочинял стихи, но никогда не записывал их. Он гулял в грозу, запрокидывал голову, чуть презрительно улыбаясь белому узору небесных вен. Он слышал, как растёт трава. Он запирался в ванной, раздевался донага и проживал жизнь за жизнью, а мать – она уже тогда ничего не понимала – стучала в дверь и требовала открыть…

Он влюбился, когда ему было тринадцать. Она ездила на велосипеде. Он захотел ввести её в свой мир, но она не поняла.

Он хотел покончить с собой, но догадался, что это глупо. Что она не стоит гибели той прекрасной страны, о которой не имеет понятия, которую не желает увидеть; тогда он жил на окраине большого лесопарка, летом там было людно и пахло шашлыками, а поздней осенью парк был пуст и тёмен, и однажды там нашли какого-то пьяницу, которого задушили и ограбили, и присыпали листвой на дне небольшого овражка…

Этот мёртвый человек не давал Артуру покоя. Он воображал, как торчат из-под листвы ноги в старых ботинках – шнурки завязаны мертвецом ещё тогда, когда он был жив… Он вставал каждое утро в шесть – было ещё темно – и вёл старого эрдельтерьера Джафара на прогулку в парк, и подолгу стоял на том месте, где нашли тело.

Однажды девочка, из-за которой он помышлял о самоубийстве, каталась на своём велосипеде по краю лесопарка. Это было ранней весной. Снег уже сошёл.

А потом она куда-то пропала. Утром родители позвонили в милицию.

Артур встал, как всегда, в шесть. Всё было как всегда, за исключением того, что в ту ночь он вообще не спал.

Джафар скулил, просился на прогулку. Артур намотал на руку поводок и пошёл – нет, сперва он прогулялся по краю лесопарка, потом прошёлся по пустынной центральной аллее и только потом свернул к овражку.

Джафар, конечно, отыскал её и поднял лай. Артур так и повторял потом на допросах в милиции: собака нашла её первой. Мы всегда гуляем в парке с собакой. С половины седьмого до семи.