Всеволод Глуховцев - Консорциум Страница 16

Неман молчал, слушал и думал. Дело, конечно, необычное, однако ничего невероятного в нем нет. Вполне могло случиться и такое, ибо душа — потемки. Но зачем ликвидировать-то! — вот чего Неман понять не мог.

Так и высказал патрону:

— Ну, ладно. Могу допустить. Но если так, не лучше ли взять его на факте, потом прессануть да и завербовать? Интеллигентик же, чуть придавить — и треснет. И пусть послужит Родине!

Но шеф досадливо помотал головой. Нет, сказал он. Аналитики поработали всерьез, личность этого типа изучили вдоль и поперек. Негодяй конченый! Мараться о такого неохота. Сверхчеловеком себя считает: все дозволено, право имею!.. Раскольников хренов. Нет, таких надо отстреливать как бешеных зверей!

Неман промолчал, но не поверил. О всеядности спецслужб он знал не понаслышке, знал, что те будут работать хоть с маньяком, хоть с педофилом, хоть с чертом рогатым: отбросов нет, есть кадры… И он еще яснее понял, что шеф темнит. Недоговаривает. И понял, что ему ужасно не хочется ехать в этот едва знакомый город, лишать жизни незнакомого человека… может, он и в самом деле подлец, чья душа сгнила безнадежно — но шут с ним, пусть с этим разберется кто-то другой, только не я. Я устал от этого всего. Сил моих больше нет!

Конечно, он так не сказал. И даже бровью не повел. И заподозрить ничего невозможно было. Он только сделал привычное равнодушно-пустое выражение лица: ну, надо так надо. Сделаем, не вопрос.

И тут в нем вспыхнула такая мысль, что он чуть не вздрогнул.

Как просто! До обиды — что же раньше не додумался?!.. Но и тут ничего не отразилось на лице его — он умел владеть собой. Босс смотрел зорко, но и он не усмотрел никакого ненужного движения в облике подчиненного. Рабочее спокойствие, и только.

Неман указал взглядом на коньяк:

— Ладно, плесни еще. Условия?..

— Отлично, — Герман Маркович подхватил графин. — Выпьем! Условия? Условия обещаю чемпионские…

Шеф в самом деле расщедрился, и аванс выделил — это было в самый цвет. Но не главное. У Немана на нескольких банковских счетах лежало вполне достаточно денег в разной валюте. Стало быть…

Мысль, осенившая в кафе, разом согнала пустоту и глухоту последних месяцев. Мир вдруг вернулся, ожил — зашумел, задвигался, заговорил как прежде, да и сам Неман точно проснулся. Придя домой, он сел, сцепил руки в замок и прочно все продумал. Потом резко встал. Да! Все должно выйти. Должно.

Он решил исчезнуть. Для совершения акции ему выдадут безупречные документы, с ними он может пропасть из поля зрения на день-другой. А потом…

О потом и подумаем потом! Сутки-двое нормальный срок для того кто умеет рубить концы и отрываться. Если все сделать с умом, можно выскользнуть за пределы РФ, сперва куда-нибудь в СНГ, ну а потом и в дальние края… В Южную Америку! В Уругвай какой-нибудь. И гори оно все ясным пламенем!

Жизнь обрела цель и смысл. Неман постарался поотчетливее продумать план ухода. По согласованию он должен был, находясь в условленном месте, получать СМС-ки, координирующие его выход на цель: объект вела группа наблюдения, знавшая о Немане только номер его мобильника — разовый аппарат, приобретенный на чье-то левое имя. Неман решил дождаться сообщения, означающего «идти к месту акции»… но не идти туда, а пропасть из поля действий. Навсегда.

Как обычно, он прибыл, снял частную квартиру. Осмотрелся. Сменил квартиру. Отослал закодированное сообщение. Получил ответ. Операция вошла в решающую фазу.

Поздним утром следующего дня Неман отправился в огромный торговый центр, побродил там незамеченным. Зашел в «восточное» бистро, стал ждать, неторопливо завтракая… Наконец, поступило то самое сообщение.

Неман набросил куртку, пошел к выходу, стараясь сдерживать себя. Вот она, точка невозврата! Он ощутил это остро, кончиками нервов. Стало сухо во рту. Он сглотнул и чуть прибавил шаг.

Ну, вот так. Полчаса, и он на автовокзале, сядет в автобус, а там и ищите! Не найдете никогда.

Он подумал так со злорадством — и вдруг понял, что за ним следят.

Это было так внезапно, что он чуть не обернулся, в последний миг удержался. Шел не спеша, а мысли метались: что это? Что это значит?!.. Остановился у витрины, оценил ситуацию. Ничего подозрительного! Люди шли мимо него туда, сюда, никто из них не был похож на шпика…

И каждый из них может им быть.

Хуже всего — что это как оглушило, он не мог собраться, включить свое чутье, просчитать ситуацию. Он старался, не получалось. Но он умел владеть собой.

Он встряхнулся, собрался. И лучше бы этого не делал.

Новая догадка начисто снесла все. Да никто не следит! Просто она уже здесь. Это ее взгляд. Ее прикосновение. И все прятки, чужие документы, заграницы для нее — ничто. Она решила так — и все.

Она — это смерть.

На деревянных ногах он дошел до выхода, сам не заметив как. В голове ничего не было, тупо пустота и все. Он сошел с крыльца, пошел куда-то, остановился… Пустота окружила его, он почувствовал ее физически, изнутри и снаружи, увидел, что он один, нечто отделило его от людей, снующих вокруг.

Неман обернулся, взгляд бессильно заскользил по зеркальным стеклам торгового павильона. Как-то неясно, как бы ненастоящие, донеслись до него взволнованные голоса, и он успел тускло, замедленно удивиться: чего это они кричат?..

Пустота стала вязкой, плотной. Руку не поднять! Ногой не шевельнуть.

Но он уже не удивился. Только взглянул в небо — и через миг нечто мягко подняло его, и выше, выше, выше… или это небо стало падать?.. — он не понял. Свет этого мира — тусклый, серооблачный — стал гаснуть, превращаясь в ночь. И странный, не мужской, не женский голос сказал:

— Вот и все.

Глава 3

Конечно, Андрей не мог знать всего этого. Просто из интернета он выяснил, что различные спецслужбы давно уже подозревали в совершении профессиональных заказных убийств владельца некоей совершенно респектабельной фирмы, бывшего офицера КГБ. При этом все догадки были исключительно умозрительные и косвенные, ничего доказательного. А попытки наружного наблюдения легко отсекались ветераном, хоть и аналитиком, но вполне владевшим техникой конспирации. Командировки сотрудников в другие города?.. Да, были. Но за всеми не уследишь. Спецслужбы провели операцию внедрения: в фирму устроился работать агент, от-то и поведал, что некоторые работники не в командировки ездят, а берут за свой счет или даже больничные, а сами таинственным образом исчезают…

Ага! — мозги у сыщиков завертелись на бешеных оборотах. И тут как по заказу, один из менеджеров, взяв за свой счет, исчез. Пробили адрес, установили наблюдение — нет дома. Куда делся?! Начальство рвало и метало, запросы полетели во все концы страны… и — неожиданный ответ из одного большого города: у жертвы случайной автокатастрофы обнаружен загранпаспорт на имя разыскиваемого. И общегражданский паспорт на другое имя. И пять штук электронных карточек разных банков. И — пистолет.

Словом, самый классический набор — мечта опера. Столичные сыскари так и взвились, но подозреваемый хозяин фирмы взвился раньше — только его и видели. Планета Земля большая, куда свинтил хитроумный экс-чекист — шут его знает. Ищи-свищи!

Все это Андрей узнал в интернете, где проторчал почти безвылазно несколько дней. А потом глубоко задумался.

Что же это значит?.. — спросил он себя. И ответил: а значит то, что его, доцента Рябко, повело и вывело в торговый центр на киллера затем, чтобы предотвратить чью-то смерть.

Андрей за эти дни перерыл кучу сайтов, где обсуждалась эта тема — большинство сходилось на том, что загадочный покойник прибыл для совершения акции. Кого он собирался ликвидировать? — вопрос иной, тут умники давали волю фантазии, иной раз завираясь до бредовых невозможностей. Находились и скептики; те осторожно вопрошали: а зачем тогда несколько паспортов и карточек?.. Энтузиасты же азартно отвечали вопросом на вопрос: а зачем тогда пистолет?!.. — и спор уносило черт-те куда.

Рябко в дебатах участия не принимал, хотя прочесть постарался все, ничего не упустить. Попытки осмыслить ситуацию заводили в тупик, но внутренне, глубоко, сильно, по-настоящему — он знал, что прав. События сошлись, и он предотвратил убийство. Тот дар, который сперва напугал, выходит, дар спасительный! Пройдет немного времени, и беспокойство вновь затомит, погонит из дому, и череда угаданных случайностей вновь приведет туда, где…

На этом мысль останавливалась. О том, что цена чьего-то спасения есть чья-то смерть, пусть даже смерть убийцы или негодяя, думать не хотелось. Рябко все же был философ и понимал, что такие игры добром не кончатся: не судите, да не судимы будете… Но вообще-то, осторожно говорил себе он — я никакой не судья, а всего лишь наблюдатель судьбы… или, лучше сказать, последнее звено в данной системе справедливости, воздающей каждому по делам его. А раз так, значит, в следующий раз вовсе не обязательно окажусь вестником смерти. Может, совсем наоборот! — соединю судьбы двух людей, давно потерявших друг друга и живущих надеждой встретиться.