Роман Злотников - Время Вызова. Нужны князья, а не тати Страница 17

— Ну и много ты там наторгуешь? — усмехнулся Тимур. — Народ-то впроголодь сидит не потому, что колбасы не хватает, а потому, что денег нет.

— Что-то, да наторгую, — пожал плечами Виктор, — а потом, даже если я у тебя под боком торговать начну, так для тебя же ничего не изменится. Мякишев — умирает. Я его место займу. Да и неужели ты думаешь, что сможешь вообще без конкурентов жить? Ковер пустым не бывает… Обязательно кто-нибудь другой придет. А с ним ты, вполне возможно, вот так, за пловом, поговорить не сможешь. Так, может, пусть лучше я? Так, глядишь, ты мне поможешь, а потом, как-нибудь, и я тебе…

— Умный ты, — покачал головой Илиев, — зря я тогда тебя послушал и не уговорил к себе перейти. Ладно… — Он на минуту задумался. — А что в обеспечение дашь?

Виктор молча пожал плечами.

— Нет у меня ничего… кроме меня самого.

— Почему нет? — развел руками Илиев. — А квартира?

— Квартира… — усмехнулся Виктор. — Нет, Тимур, квартиру не дам.

— Почему? — насупился Илиев. — Ты же меня знаешь! Деньги отдашь — твоя будет. А если нет, то все равно — продам, кредит возмещу, остальное тебе отдам. Или ты мне не веришь?

— Верю, Тимур, верю, только… сам знаешь, восточная мудрость гласит: «Легче всего справиться с соблазном — это поддаться ему». А квартира в Москве — это такой соблазн… — Он покачал головой. — Лучше уж не подвергать себя.

Илиев пару мгновений сверлил его глазами, но Виктор смотрел спокойно и прямо, и Тимур засмеялся.

— Я же говорю — мудрый ты. Ай, Витя-джан, как бы мы с тобой славно сработались… Ладно, дам кредит. Напишешь расписку, что я тебе денег занял. У нотариуса заверим. Ну и если что — не обессудь, сам будешь квартиру продавать.

Тем же вечером Виктору позвонил Семеныч.

— Это, Виктор Петрович, Семеныч это… ну я то есть.

— Узнал, — усмехнулся Виктор, — не быть тебе богатым в этот раз.

— Да куда уж нам… — вздохнул Семеныч и после короткой заминки начал: — Антонина тут сказала, что вы фирму открыли?

— Можно сказать и так. Только все еще в самом начале.

— Так это, у вас там для меня местечка не найдется?

Виктор задумался. Персонал все равно был нужен.

Вот только его запои… Пока фирма не раскрутится — любой сбой для нее смерть.

— Знаешь, Семеныч, я бы не против, но только ты у меня доверия не вызываешь. Ну… из-за запоев твоих. Ведь я должен буду на тебя рассчитывать, а ты раз — и подведешь.

— Да я… — Семеныч аж задохнулся. — В рот не возьму, клянусь!

— Нет, Семеныч. — Виктор покачал головой, хотя этого Семеныч, конечно, увидеть не мог. Однако, судя по всему, почувствовал. Потому что замер не дыша. Виктор между тем продолжил:

— Не сможешь ты. Я не говорю, что ты специально обманываешь. Нет, не в этом дело. Сейчас ты, конечно, действительно уверен, что никогда и ни капли. Но наступит завтра, друг там в гости зайдет или еще какой солидный повод появится — и все. Ведь ты же такие зароки — «никогда и ни капли» уже не раз давал. И всем, и даже себе самому. И что?

В трубке потерянно молчали.

— Так что, если думаешь у меня работать, — закончил Виктор, — ты эту проблему реши. Раз и навсегда. Радикально. И вот когда ты мне доказательства этого предоставишь — милости прошу.

— Понятно, — вздохнула трубка.

В мерзлом гараже, который Виктор использовал под склад, Семеныч появился в пятницу. Потоптавшись у ворот, он дождался, пока Виктор рассчитается с реализатором, и, неловко сутулясь, подошел к нему.

— Вот, — сунул он Виктору бумажку.

— Что это? — спросил Виктор.

— Ну… как и велели, доказательство.

— Чего?

— Зашился я, — вздохнул Семеныч, — теперь ни капли в рот взять не могу. Иначе — кранты.

Виктор внимательно рассмотрел бумажку. И уважительно кивнул:

— Да, это — поступок. Уважаю.

Семеныч настороженно уставился на Виктора, но, не обнаружив в его глазах ни тени насмешки, расплылся в улыбке и расправил плечи.

— Так я это… не один. Там еще Игорь и Рустам. Ну и… племянничка моего не возьмете? Шустрый парень…

К концу декабря Виктор развернул восемь точек. Шесть из них были за пределами Москвы. Вопреки скептицизму Тимура, дела на выездных точках пошли неплохо. Может быть, дело было в том, что надвигался Новый год и народ активно закупался к празднику. А как праздники пройдут — обороты сразу же упадут. Ну да ничего. Человеку, причем любому, даже самому бедному, непременно нужно где-то спать, что-то носить и что-то есть. Причем то, где спать, человек меняет всего несколько раз в жизни, что носить — ежегодно, а при возможности и чаще, а что есть — покупает каждый день. Просто к празднику одно — повкуснее и подороже, а каждый день — другое. Подешевле и попроще. И если ему привезти именно то, что ему необходимо в данный момент, да еще и нормального качества и по приемлемой цене, — он непременно это купит…

Во всяком случае, за товарный кредит Виктор собирался расплатиться уже к середине января.

На праздники Виктор дал всей фирме выходной. А сам устроил праздник им с Сонькой. Мать в новогоднюю ночь ночевала у них. Так что они все втроем до часу ночи смотрели телевизор. А потом пошли на улицу взрывать шутихи и пускать фейерверк. Сонька прыгала, хлопала в ладоши и восторженно орала. А потом ехала домой на папиной шее. Там и заснула.

Первого вечером они с дочкой поехали отмечать Новый год в ресторан «Седьмое небо». Сонька разглядывала россыпь огней, лопала безе и под конец признала:

— Да, пап, когда ты работаешь, тоже хорошо бывает.

Январь, однако, принес такое падение оборотов, что впереди реально замаячила перспектива продажи квартиры. Похоже, Илиев оказался прав и люди из подмосковных городков истратили на новогодние праздники все свои хилые сбережения. А теперь просто положили зубы на полку. Виктор объехал все точки, лично поторговал на каждой и понял, что спасти положение могут только радикальные меры. Типа значительного снижения цен. Но без потери качества. Потому что дешевого дерьма там и так предлагалось достаточно.

Поэтому в понедельник он отправился в Останкино.

Девочка из отдела реализации окинула его равнодушным взглядом и устало (типа, как они все мне уже надоели) произнесла:

— Мы не работаем с мелкими оптовиками.

— А чье это решение?

— Руководства.

— А кто ваше руководство?

Девочка посмотрела на него, как на ненормального.

— Мужчина, я же вам сказала, мы не работаем с мелкими оптовиками. Ну что не ясно-то?

Виктор вышел за дверь и, поймав какого-то мужика с усами, летящего по коридору с бумагами в руках, спросил:

— Как мне найти начальника отдела реализации?

— Бузыкина, что ль? Так вон его кабинет. В конце коридора. — И он устремился дальше.

Но Виктор снова его притормозил:

— А как его зовут?

— Бузыкина, что ль? Так Александр Аркадьевич.

Тихонько постучав, Виктор вошел внутрь.

Бузыкин Александр Аркадьевич оказался вполне молодым парнем. Окинув Виктора заинтересованным взглядом, он кивнул на стул напротив:

— Присаживайтесь…

Выслушав Виктора, он покачал головой:

— Вряд ли я смогу вам помочь. Мы не работаем с мелкими оптовиками. Невыгодно. Бумажная круговерть точно та же, а объемы — мизерные. К тому же даже если бы и работали, то у вас все равно никаких шансов. Вы для нас — человек новый, незнакомый, а продукцию, как я представляю, хотите получить на условиях товарного кредита. Так что… — Он развел руками.

Виктор вздохнул. Все шло к тому, что придется «мостить»,[5] иначе… хлопок по ковру и чистый проигрыш.

И, воткнув в Бузыкина суровый взгляд, он негромко заговорил:

— Знаете, Александр Аркадьевич, я… взяток не даю. Принципиально. Но… за этот год объемы у нас должны вырасти минимум в десять раз. И мне вскоре понадобится направленец. Человек, который будет заниматься как раз мясо-колбасной продукцией. — Он замолчал, испытующе глядя на Бузыкина.

Тот удивленно покачал головой:

— А вы наглец, Виктор Петрович.

— Нет, — Виктор мотнул головой, — я — амбициозный бизнесмен. И я предлагаю вам шанс — расти вместе со мной. И со временем, если вы уж так сильно привязаны к этому комбинату, купить его, в конце концов. Тем более что если я окажусь балаболом, сейчас вы ничем не рискуете. А приобрести можете многое. Впрочем, — Виктор усмехнулся, — если я действительно кажусь вам балаболом, то со мной, конечно, не стоит иметь никакого дела…

Глава 6

— А «Санитарный» у вас почем?.. Ага… Тогда мне пачку «Санитарного», и «Жемчуг», и вон тот крем для рук.

Ира приняла деньги, отсчитала сдачу и выдала покупательнице товар. Именно в этой последовательности. В первую неделю работы она сплоховала, выдала товар еще до того, как получила деньги, и толстая краснорожая тетка, которая взяла у нее две пачки стирального порошка и отбеливатель, внезапно злорадно осветилась лицом и, повернувшись, метнулась в толпу.