Сергей Трищенко - Каменный век деревянных людей Страница 17

– Справились! – лицо Вурча также блестело мелкими капельками. – Теперь надо разрубить её на части и вытащить из пещеры. Чес! Беги в часть и передай трофистам, чтобы немедленно выезжали. Покажешь дорогу.

– На узких волокушах! – добавил Чер.

– А остальные змеи не проснутся? – осторожно спросил Виш.

– Кто его знает… – пробурчал Вурч. – Будем надеяться, что нет.

Чесу очень не хотелось покидать остальных, но приказ есть приказ.

Кровь из разрубленной змеи вытекала вяло, но все перепачкались ею с головы до ступней, пока рубили туловище на куски.

До прибытия трофической команды змею успели разрубить на множество померных кусков, чтобы грузить по двое-четверо.

Все настороженно оглядывались на высящиеся рядом неподвижные клубки спящих змей. Ну-ка хоть одна проснётся и задумает отомстить за товарку! Пожалуй, позабудет, что люрасы не входят в её рацион.

Подоспели «трофейщики». Из пасти ящериц при каждом выдохе вырывался пар. Виш попробовал выпустить хоть одно подобное красивое облачко, но у него ничего не получилось.

Вытаскивать куски наружу поручили свежим работникам, причём работать тем пришлось на ощупь, в кромешной темноте: Эфр тоже выдохся.

– В следующий раз возьмём плошки с салом, – заметил Вурч, глядя на него. – Расточительно использовать Эфра в качестве светильника.

– Причём со змеиным! – произнёс Чер, оглядывая здоровенные куски мяса с толстой прослойкой подкожного жира.

– Ну, теперь мы провизией обеспечены! – радовался начальник трофической команды, подгоняя подчинённых, хлюпающих по кровавой жиже.

– А мало будет – ещё приедем! – резюмировал Чер.

Справившись со змеёй, он чувствовал себя на высоте.

Чер ходил героем. Ещё бы! Придумать, а затем осуществить дерзкий план по захвату врасплох и уничтожению громадного чудовища – это выдающееся действо.

Многие упрашивали Вурча отправить новую экспедицию в Змеиную пещеру и привезти ещё хотя бы одну змею. Но Вурч медлил. Хранилища забили мясом под завязку, а в спящем состоянии змеи сохранялись лучше, чем в разрубленном.

Но под каждодневным напором Вурч не выдержал и сдался – когда запасы мяса малость истаяли. Но на этот раз возглавил поход самостоятельно. В добровольцах недостатка не было. Хотя не все изначально стремились к схватке, а многие струхнули в пещере, завидев зловещие клубки.

Но и желающих сразиться нашлось столько, что они обступили двух змей со всех сторон и принялись сразу рубить на куски.

И всё бы ничего, да конвульсивно дёрнувшийся хвост змеи припечатал Гиа к стенке пещеры так, что тот хрустнул. Но то была единственная серьёзная травма. Остальные – ушибы, падения – в счёт не принимались.

– Придётся поделиться с местными, – произнёс Вурч, оглядывая горы мяса. – Нам нужны мастера по пошиву бурдюков для будущих плотов и лодок.

– Лучше продадим излишки на ярмарке! – заявил Ков. – А бурдюки пошьём сами!

– Кто его купит? – возразил Од.

– Мясо всегда в цене, – авторитетно продолжал Ков.

– Да, мясо есть мясо, – Вурч задумался.

– Жир, кости, – перечислял Ков.

– Из костей лучше сделать пики, – заметил Чер. – Они не такие тяжёлые, как каменные.

– Точно! – ахнул Виш.

– И луки, – добавил Чер. – Вон какие кривые ребра, готовый лук.

– Наконец-то и я сделаю себе хороший лук! – обрадовался Виш.

Вечерами в казармах наступало время воспоминаний. Старослужащие рассказывали молодым о былых схватках, о местах, которые повидали, когда служили, или где работали до службы.

Гигант Бао раньше трудился в селитряной шахте.

– А там хорошо? – заискивающе спрашивал его почему-то вечно голодный зимой Люц. – Вкусно?

– Вкусно! – усмехался Бао, поводя широкими плечами. – Особенно когда пойдут проливные дожди и шахту начинает заливать. Тогда все плавают словно в бульоне. То-то нахлебаешься!

Люц завистливо вздохнул:

– Эх, мне бы так!

– Да, – кивнул Бао, – еды там вдоволь. Но не забывай, что в шахте нет света, поэтому некоторые задыхаются. И хлорофилл пропадает. Долго находиться в шахте нельзя, – он покачал головой. – Никакой селитры не захочешь.

– Селитра хороша как приправа, – подтвердил Гач. – А для еды нет ничего лучше естественной почвы. Вот в неё-то и нужно добавить селитры. Так она приобретает особый вкус!

– Но главное – не переборщить! – заговорщицки подмигнул Чер. – А то ногокорни слипнутся!

– Командир! – набрался смелости Од. – Расскажи что-нибудь!

– Что же тебе рассказать, одуванчик ты мой! – усмехнулся Вурч.

Все заржали. Белый пух на щёках Ода как нельзя лучше напоминал белые пушинки на голове одноименного Неподвижного Собрата. Од позеленел, но вытерпел: сам нарвался. И его порыв оказался удачным:

– Ну, слушайте, – согласился Вурч после небольшого раздумья. – Бывал я в краях на той стороне империи. Там жарко. Очень жарко – вроде как у Бао на родине.

Бао, услышав своё имя, широко осклабился.

– Но живут там краснокожурые люрасы, – продолжал Вурч.

– Краснокожурые? – послышались удивлённые возгласы.

– Да. Не красно-коричневые, как Виш (взоры всех обратились к Вишу, и он покраснел, хоть был ни при чём), а красно-красные…

– А Перворостка они чтят? – подал голос Подс.

– Чтят, – кивнул Вурч. – Но ещё больше, чем Перворостка, они чтят Солнце.

– Ну, Солнце и Перворосток чтил, – заметил Подс.

– Да, – согласился Вурч. – Но они чтят его по-особенному. Они строят высокие-превысокие ступенчатые пирамиды, на которые ведут крутые-прекрутые лестницы…

Вурч замолчал, словно вспоминая. Все безмолвно замерли.

– И на устроенных на самой вершине алтарях они приносят Солнцу жертву: взрезают обсидиановыми ножами грудь молодому люрасу – на которого загодя пал жребий – и вынимают сердце…

– Варвары! – выразился Подс.

– Зачем они это делают? – прошептал Виш, представивший себя на месте молодого люраса.

– У них бедные почвы, – пояснил Вурч. – И таким образом они пытаются хоть как-то обеспечить себе пропитание.

– У нас тоже бедные почвы, – подал голос Топ, – однако своих не режем!

– А император об этом знает? – спросил Вар.

– Император обо всём знает, – кивнул Вурч, и, чтобы сменить воцарившееся среди воинов унылое настроение, произнёс: – А ещё вместо «ногокорни» они говорят «корненоги», а вместо «ветверуки» – «руковетви».

– Корненоги! – прыснул Сирн. – Это надо же!

– Руковетви! – подхватил Ланд. – Смешно!

– А чем ногокорни и ветверуки лучше? – пожал плечами Вурч. – Главное – понимать друг друга, а как называть то или иное – неважно.

– Нет, руковетви как-то не звучит, – попытался объяснить Ланд. – Получается, для них ветви главнее, а не руки. Но руки-то у люрасов, а ветви… у Неподвижных Собратьев.

– А ногокорни? – возразил Вурч. – Выходит, корни главнее?

– Нет, – нерешительно протянул Ланд. – Корни… тоже важны, через корни мы иногда питаемся. Но руки… Они – главное отличие люрасов от Неподвижных Собратьев.

– Люраса сделали руки, – неожиданно процитировал Берз высказывание известного философа, Негельса. Его учение, называемое «негнилизм», недавно вошло в моду.

– Да? – притворно удивился Вурч. – А я думал – голова главнее!

Ланд смутился.

– Да, головы у Неподвижных Собратьев нет, – сознался он. А Берз решил оправдаться:

– Я имел в виду, что голова развивалась одновременно с развитием ветверуки.

– Я слышал Негельса, – кивнул Вурч. – И разговаривал с ним. Но для молодых твоё пояснение правильное. Пусть не забывают про голову.

Слушая разговор Ланда с Вурчем, Сирн не решился вступить в дискуссию, иллюстрируя собой принцип исключённого третьего. Самоисключённого.

Он лишь пробубнил себе под нос:

– А ногокорни – лучше!

– Командир! – изумился Вар. – Ты разговаривал с Негельсом?

– Да. Когда учился в офицерской школе. Он приходил к нам и знакомил с основами своего учения.

В один из вечеров Вурч предложил новобранцам рассказать о родных местах. Первым начал Кув.

– Я жил в далёкой болотистой местности, в краю, где много воды, а Неподвижные Собратья вырастают кривыми и чахлыми. В наших местах не водится ящериц, поэтому жители издавна приручили лягушек. Они похожи на ящериц, но без хвостов, и более медлительные – если не прыгают. Но на прыгающей лягушке мало кто удержится.

Лягушки в упряжи спокойны. Они не прыгают, а переползают. Прыгают одни верховые, но таких немного. Для верховых нужна специальная упряжь и сёдла. Но до чего же здорово на них скакать! Дух захватывает.

Лягушки забавно охотятся: сидят на месте и поджидают, пока кто-нибудь из насекомых подлетит поближе, а затем выстреливают в них длинными языками, к которым насекомые прилипают. Но в остальное время лягушки исправно поедают личинок мух, которыми их кормят.

За лягушками охотиться тяжело и опасно. Они предпочитают селиться в глухих труднопроходимых местах, подальше от поселений люрасов. И приручать их очень сложно. Лучше всего отлавливать их, пока они почти головастики. То есть ноги у них уже появились, но хвостик ещё не отпал. Они такие забавные! Или отлавливать самых маленьких лягушат. Но когда вырастают, лягушки всё равно убегают, метать икру. После этого иногда возвращаются – те, с которыми хорошо обращались и ласкали. Лягушкам нравится, когда им чешут горлышко.