Алекс Змаев - Песок под солнцем Страница 17

Бри (прив.):> Гостевая вилла… такой богатенький?

Мих (прив.):> Да не то чтобы очень. Но может и хватить. Не знаю пока точно, сколько потребуется. Была мысль организовать все на острове, чтоб кошам далеко не ездить. Но там пропуск нужен, я пока не бывал.

Бри (прив.):> Пропуск не проблема. Если договоримся. А зачем они могут приехать — тебе лучше знать. Вот скажи, почему коша с тобой поехала с бала?

Мих (прив.):> Сказала, любопытно, как люди живут.

«Любопытно, как живут люди…» Люди живут одинаково, разве что…

Бри (прив.):> Можно сделать виллу в традиционном стиле. Чтобы там они могли почувствовать себя, будто они люди. Но при этом, конечно, нужны какие-то специальные удобства, к которым коши привыкли. Только сразу предупреждаю, денег скорее всего ты не вернешь. А диплом… на него, может, и удастся собрать материал.

Мих (прив.):> Так ты поговоришь с отцом?

Бри (прив.):> Поговорю. Только с условием: я участвую. Тебе же все равно туда хотя бы один помощник понадобится. Не бывает отеля без персонала.

Мих (прив.):> Я надеялся сам справиться. Всего-то на два номера…

Бри (прив.):> Че-е-го? Ну ты даешь!)))))) Тебе уже и спать не надо? Круглосуточно будешь вкалывать? Наверняка еще народ понадобится, даже кроме меня.

Мих (прив.):> Ой, ну только не прямо сейчас.

Бри (прив.):> Там видно будет. Но я участвую. Так?

Мих (прив.):> Ладно, участвуешь. Как тебя хоть зовут-то?

Бри (прив.):> Березкой. Я пошла искать папу. Потом напишу.

Папу искать не надо, на кухне включен свет и шипит чайник. А вот один или с мамой? Один. Тем лучше.

— Чай пьешь? А мама где? Спит уже?

— Кино смотрит.

— Пап, у меня новости.

— У? Угу… — половина бутерброда во рту явно не способствует общению. — Да. Какие новости?

— Вот вы оба ворчите, что я все вечера в сети сижу, а там пробегает порой интересная информация. Помнишь того парня из университета, который кошу увез?

— Историю помню, она все еще обсуждается, а самого парня вообще-то почти не видел. Только в начале бала, когда он с Теодраном стоял. Даже жаль, что не рассмотрел. А что с ним?

— Знаешь, какую ему тему на диплом выдали? «Практическое исследование гигиены кошратов в домашних условиях»! — подкинув эту бомбу, я стянула со стола кусочек сыра, и принялась наблюдать, какую реакцию вызовет сказанное.

Папа пожал плечами, жуя очередной бутерброд:

— Хотят завалить на дипломе.

— То есть тема нереальная?

— На первый взгляд да. А на второй — более того, скандальная. Его побоятся направить к кошам. Так что даже интервью не светит.

— В смысле, ты «побоишься»? Это же вроде бы ты и решаешь?

— Не только. Хотя в чем-то ты права. Просто не вижу смысла парня к ним пускать, ворошить лишний раз ту историю. Сейчас она подзаглохла, и хорошо.

— Так вот, а теперь слушай. Это информация из нашей приватной переписки.

— А ты тут каким боком?

— Познакомились в сети. Он там про диплом рассказывал.

— То есть, — папа поднял бровь, — о теме диплома уже знают все кому не лень?

— Ага. Это плохо?

— Это значит, университет теперь как бы ни при чем. И крайними окажутся посольские, которые не допустили контактов. Или не посодействовали.

— То есть ты?

— То есть я. Очередная свинья нам от университета. Не первая уже. — Он потрогал чайник — горячий, свежезаваренный. — Ладно, это мои проблемы. Так что ты там говорила про приватную переписку?

— Пап, только она действительно приватная. То есть в случае чего придется на меня ссылаться.

— Да, понял я тебя, понял. Давай по сути.

— По сути: у парня есть некоторая сумма денег…

— И он хочет подмазать комиссию? Вполне очевидный выбор, но не уверен, что сработает.

— Нет! — и я торжественно объявила: — Он хочет купить гостевую виллу и переоборудовать ее для кошратов.

— Ого! Оригинально, — в чашку с чаем отправляется ложка сахара. Кажется, уже даже не вторая. Папа задумчиво смотрит, как она растворяется.

— И все? — не выдержала я.

— Раньше кошраты никогда не ночевали за пределами своего купола. На что он рассчитывает?

— На любопытство их молодого поколения.

— Да… была такая версия. Моя.

— Версия чего? Пап, ну расскажи… Секретно, что ли?

— Да не секретно, просто со мной тогда не согласились, а настаивать я не стал. И версия осталась частным мнением. После этой истории с Михаилом, его ведь так зовут, верно? — молча киваю, боясь пропустить хоть слово, — у меня сложилось впечатление, что подходы к контакту их старшего и младшего поколения не совпадают. Иначе зачем бы этой коше уезжать с парнем, не предупредив своих? И Теодран с ее отцом удивленными не выглядели, видимо, поступок коши для них или ожидаем, или, по крайней мере, объясним. Любопытство? Может быть, «сначала любопытство». А может, «любопытство для кого-то».

— Теперь я тебя не поняла.

— Я, видишь ли, предположил наличие среди кошей определенной оппозиции, с иным взглядом на контакт, опирающейся на молодежь. И, возможно, — он щелкнул пальцами, — молодежь провоцируют именно через любопытство.

— Только провоцируют? А цели руководителей этой оппозиции на самом деле другие?

— Наверняка другие, если это вообще не одни только мои измышления, — усмехнулся.

— Ты можешь проверить!

— Каким образом? Понаблюдать за Михаилом?

— Например. И кроме того, ему ведь нужен «руководитель практики».

— Гм… — в глазах появился интерес, — рискованно, Бри. Но с другой стороны, чертовски привлекательно. Если кошраты действительно не едины, возникает много новых возможностей…

— Только, пап, я хочу участвовать, — если не вклиниться немедленно, можно ведь и за бортом остаться.

— Зачем тебе?

— А кто позавчера говорил: «Тебе пора менять специализацию, перспектив у контакта нет»? — передразнила я его. — Так я не хочу менять специализацию. Мне нисколько не интересно мирить подразделения корпораций по поводу того, кому принадлежит право рисовать продольные полоски на зубной пасте, а кому поперечные. Мне интересны кошраты. И если у нас получится, я хочу быть среди первых.

Паром медленно полз по глади Скадарского озера, пронизывающий ветер с гор оставлял матовую поверхность воды неестественно неподвижной. Я выглянула за борт и, присмотревшись к волнам, отбрасываемым носом парома, поняла, в чем дело. Снежная шуга заполнила весь подповерхностный слой воды, делая ее вязкой и добавляя переливы света над темной глубиной. Январское небо отражало гладь озера и склоны вокруг, становясь серо-стальным даже при отсутствии облаков. Настороженным. Или просто приписываю небу собственную настороженность?

Путь мой лежал на остров Корн, смотреть доступную недвижимость. Поговорив еще с Михаилом, решили не дожидаться, пока отец оформит документы на практику, а значит, и пропуск для него, и воспользоваться моим студенческим, который давал право посещения острова и посольства. Я сама предложила поехать и уже была не рада этому. Беспокойство не покидало с того момента, как мы просматривали списки продающейся и сдающейся в аренду недвижимости на Корне. Во всех до единого объявлениях проскальзывала какая-то тоскливая безнадежность, то ли между строк описания, то ли при взгляде на даты объявлений — от восьми лет и старше. При этом запрошенные цены, на мой взгляд, были поистине запредельны. Вот ведь жадные с-собаки на сене. Сейчас эти виллы, офисы, склады не приносят никакой прибыли, только есть просят. Продавцы же держатся за старые цены, надеясь хотя бы вернуть вложенное и теряя надежду с каждым годом. А может, просто надеясь, на что-нибудь.

Конечно, два десятка лет назад, когда контакт был только-только установлен, на человеческой части Корна цена земли взлетела до небес. Даже бизнес-центр успели построить. Сейчас все закрыто и законсервировано. Так или иначе, стоит предложить Михаилу подумать об аренде какого-нибудь особнячка на полгода максимум. Диплом — штука кратковременная, а отельный бизнес на Корне никакого смысла не имеет.

Тем временем паром причалил и пассажиры потянулись к посту контроля.

Поселок, как обычно, поражал чистотой и безлюдьем. Иногда думалось, будто дворники составляют по крайней мере половину местных жителей. А может, так оно и есть? В конце концов, финансирование связанных с контактом проектов по-прежнему оставалось внушительным, хотя доход с них можно выразить одним символом — жирной цифрой ноль. Я шла мимо запертых домов, пустых кафе и магазинов с закрашенными краской окнами-витринами и выцветшими вывесками. И не оставляло чувство, что здесь все и навсегда останется таким, как есть, только будет продолжать ветшать и рассыпаться, пока не станет пылью. Понятно, почему кошраты предпочитают жить у себя. Поселок создает какое-то очень странное впечатление о человеческом мире. Впрочем, коши бывают и в Нижнем Озерце, какой-никакой, а все-таки город. Но все равно, здесь нет подходящего места для задуманной гостевой виллы. Да, а куда тут еще можно пойти? Я присела на лавочку, развернув в комме карту.