Клиффорд Саймак - Наследие звёзд Страница 18

Женщина, сидевшая в траве, скрестив ноги, не шелохнулась. Похоже, они не знали, что их уединение нарушено. Голова женщины была склонена к коленям, которые она обхватила руками. Взглянув на нее сверху вниз, Кашинг увидел, что она молода.

Ролло, Мэг и Кашинг стояли рядом, озадаченные и немного раздраженные, и ждали, когда их заметят. Энди отмахивался от мух и щипал траву. Преследователи настороженно кружили поблизости.

Нелепо, подумал Кашинг. Стоим, будто шаловливые дети, которые заигрались и залезли, куда не положено. И теперь в наказание с ними не хотят разговаривать. Но от этих двоих исходила какая-то аура, мешавшая нарушить молчание.

Пока Кашинг решал, рассердиться ему или, наоборот, смутиться, старик очнулся и пошевелился. Первым делом он медленно, величественно опустил руки, потом голову. После чего вылез из ямок. Затем повернулся, и в этом движении была какая-то странная целеустремленность. Лицо его не было похоже на суровое твердое лицо патриарха, которое ожидал бы увидеть человек, видевший старика в трансе. Это было доброе, спокойное лицо славного человека, обретшего покой после долгих лет тягот и лишений. Над седой бородой, скрывавшей почти все лицо, сияли голубые льдинки глаз, окруженные сеточкой морщин.

- Добро пожаловать на нашу землю, незнакомцы, - сказал он. - Пусть у нас ее и немного, всего несколько футов. Не согласитесь ли вы испить воды за здоровье моей внучки и мое собственное?

Женщина по-прежнему сидела на траве, но теперь она подняла голову, прикрывавший ее халат упал на землю. На лице у нее было выражение какой-то невинной отрешенности, от которого становилось не по себе, а взгляд казался совершенно бессмысленным. Этакая миловидная кукла, будто не в своем уме.

- На тот случай, если вы не заметили, скажу, что моя внучка дважды блаженная, - проговорил старик. - Она не от мира сего и неприкосновенна для этого мира. Обращайтесь к ней ласково, пожалуйста, - или вовсе не замечайте ее. Она - нежное создание, и вам нечего бояться. Она счастливее меня, счастливее любого из нас. И прошу вас не жалеть ее. Напротив, это она с полным правом может пожалеть всех нас.

Мэг сделала шаг вперед и протянула старику чашку с водой, но тот отвел ее руку.

- Сначала Илейн. Она всегда первая. Возможно, вам хочется знать, чем я занимался, стоя в этих ямках и отрешившись от окружающего. Я был менее отрешен, чем вы, возможно, думаете. Я беседовал с цветами. Эти цветы так красивы, так чувствительны и учтивы… Я чуть было не сказал «умны», а это не совсем верно, ибо их ум, если его можно так назвать, не похож на наш, хотя, возможно, в некотором смысле он лучше нашего. Совсем другой ум, но если поразмыслить, то слово «ум», вероятно, тут не подходит.

- Это у вас недавно? - немного недоверчиво спросил Кашинг. - Или вы всегда разговаривали с цветами?

- Сейчас - больше, чем прежде, - ответил старик. - Но у меня всегда был этот дар. И я общаюсь не только с цветами. С деревьями и любыми другими растениями - травой, мхом, лозами, сорняками, если, конечно, существуют растения, которые можно на полном основании назвать сорняками. Но разговоры с ними - не главное, хотя иногда я разговариваю. В основном я слушаю. Иногда я уверен, что они знают о моем присутствии. Когда возникает такая уверенность, я беседую с ними. Они чаще всего понимают меня, хотя не уверен, что они знают, кто это говорит с ними. Возможно, их восприятие не рассчитано на распознавание других форм жизни. Они существуют в своем собственном мире, который, я уверен, наглухо закрыт от нашего, так же, как наш мир наглухо закрыт от их мира. Закрыт не в том смысле, что мы не знаем о них, ибо, на их беду, мы очень много о них знаем. Что нам совершенно неизвестно, так это то обстоятельство, что они обладают сознанием, не худшим, чем мы.

- Надеюсь, вы извините меня за неспособность сразу уяснить смысл ваших слов, - сказал Кашинг. - Но я даже в самых диких своих фантазиях не мог допустить мысли о чем-либо подобном. Скажите мне, что было сейчас? Вы только слушали или разговаривали с ними?

- Сейчас они разговаривали со мной, - ответил старик. - Они рассказывали мне о чуде. На западе, говорили они, есть группа растений (насколько я понял, это деревья), которые, похоже, чужаки в этой стране, привезенные сюда давным-давно. Как их привезли, растения не знают, или мне не удалось их понять… Но в любом случае это великие деревья, гиганты разума и понимания. О, спасибо, дорогая. - Он принял из рук Мэг чашку и осушил ее, но не единым духом, а медленно, смакуя каждый глоток.

- И все это на западе? - спросил Кашинг.

- Да, они говорят, на западе.

- Но… откуда они знают?

- Похоже, знают. Может быть, семена, влекомые ветром, сообщили им. Или летучий пух. Или корни передают сведения по цепочке.

- Это невозможно, - заявил Кашинг. - Все это невозможно.

- А это металлическое существо, похожее на человека, - что такое? - спросил старик.

- Я робот, - ответил Ролло.

- Робот? Робот… А, знаю. Я видел их мозговые кожухи, но не встречал живых роботов никогда. Значит, ты - робот?

- Меня зовут Ролло. Я - последний из роботов. Хотя, если я не найду медведя…

- А меня зовут Эзра, - сказал старик. - Я - древний скиталец. Я брожу по стране, разговариваю с ближними своими, когда нахожу их. Это чудесные подсолнухи, большие пучки перекати-поля, розовые кусты, иногда даже трава - хотя с травой почти не о чем говорить.

- Дедушка, - сказала вдруг Илейн, - надень мокасины.

- Надену, - ответил Эзра. - Я совсем забыл про них. Нам пора в путь. - Он сунул ноги в поношенные бесформенные мокасины. - Я уже не в первый раз слышу об этих странных растениях на западе, - сказал старик. - Впервые я узнал о них много лет назад и изрядно поломал голову, хотя ничего не предпринял. Но теперь, когда старость схватила меня своей костлявой рукой, я стал действовать на основе полученных сведении. Ибо если не я, то кто же? Я многих расспрашивал и не нашел ни одного существа, способного разговаривать с растениями.

- И теперь вы идете искать эти легендарные растения? - спросила Мэг.

Старик кивнул:

- Не знаю, найду ли, но мы идем на запад, и я всех расспрашиваю по дороге. Мои друзья просили, чтобы мы не ходили, ибо считали мои слова глупостью. Они говорили, что я найду в пути только смерть. Но когда поняли, что я твердо решил идти, то стали упрашивать меня взять сопровождающих, отряд всадников, которые могли бы ехать в отдалении и защищать меня в случае опасности. Но мы с Илейн взмолились, чтобы нам не давали провожатых. Люди с добрым сердцем могут без страха идти сколь угодно далеко.

- Ваши друзья? - переспросила Мэг.

- Племя, - ответил Эзра. - Оно живет в прерии к востоку отсюда, в более благодатных местах, чем эти. Когда мы уходили, нам предложили лошадей и кучу припасов, но мы ничего не взяли. Если путешествуешь без всяких удобств, скорее найдешь то, что ищешь. Мы несем с собой только огниво и трут, чтобы разводить огонь.

- А чем питаетесь? - спросил Кашинг.

- Нам очень стыдно перед нашими друзьями и соседями, но мы питаемся кореньями и плодами, которые находим в пути. Уверен, что друзья-растения понимают нашу нужду и не держат на нас зла. Я пытался объяснить им, и хотя они, возможно, не все поняли, тем не менее ужаса не испытывают и не шарахаются от нас.

- Вы сказали, что идете на запад.

- Мы ищем эти странные растения, а они где-то на западе.

- Мы тоже идем на запад, - сказал Кашинг. - И вы и мы ищем каждый свое, однако, судя по тому, что вы рассказали, предметы наших поисков могут быть недалеко друг от друга. Вы согласились бы пойти с нами? Или вы должны идти одни?

Эзра призадумался, потом сказал:

- По-моему, нам лучше пойти вместе. Вы кажетесь мне людьми простыми и бесхитростными, и зла в вас нет. Поэтому мы с радостью пойдем с вами, но при одном условии.

- И что же это за условие?

- Иногда я буду останавливаться по пути и недолго беседовать с моими друзьями.

Глава 15

К ЗАПАДУ ОТ РЕКИ местность становилась все выше и суше, пока не превратилась наконец в плоскогорье. Кашинг смотрел на желтую ленту реки, которая змейкой вилась внизу. Она была похожа на гладкую шелковую ленту и очень отличалась от той реки, возле которой они разбили лагерь, чтобы набраться сил для последнего (если он последний) броска. Вблизи было видно, что вода желта от песка - бешеный ревущий поток прогрызал себе путь сквозь скалы. Странно, подумал Кашинг, до чего реки не похожи друг на друга: мощная, торжественная Миссисипи, стремительная в верхнем течении, болтливая квочка Миннесота, шумная, воинственная Миссури.

В расселине на склоне Ролло развел костер, выбрав место, где можно было как-то укрыться от ветра, который со свистом и завыванием прилетал из обширных западных прерий. Было видно, как к западу от реки земля поднимается, собираясь в складки, и наконец исчезает в мареве заката. Пока они достигнут равнины, пройдет еще один день, целый день. Путешествие тянется куда дольше, чем следовало бы. В одиночку он уже давно добрался бы до цели. Хотя, если подумать, будь он один, он бы понятия не имел, где она, эта цель. Он вспомнил, каким странным обстоятельствам обязан встречей с Ролло, в сознании которого засело это название: Громовый Утес. Будь Кашинг один, он не нашел бы ни Ролло, ни карт.