Аркадий Стругацкий - Том 11. Неопубликованное. Публицистика Страница 18

— ...Э-э, чепуха... Время у вас было... Нет, вы — растяпа...

Другой голос бормотал что-то, явно оправдываясь. Алексей усмехнулся — снова кого-то разносит — грозный дядя. С таким служить — ой-ёй-ёй! В комнату вошел, вытирая мокрое от дождя лицо, смуглый плечистый мужчина в кожаном пальто. Кивнул Алексею, прислушался, быстро прошел в соседнюю комнату, прикрыв за собой дверь. Теперь оттуда доносился гул трех голосов.

Алексей вспомнил — этого человека он видел в кабинете Краюхина во время их первого разговора, там, в Москве. Он сидел в углу у окна в большом кресле, лениво листал газету, поглядывая поверх нее на Алексея. Да, знаменательный был разговорчик. Здравствуйте, вы из военного министерства? Алексей отрапортовал. Так, очень хорошо, садитесь. Я Краюхин, Николай Захарович, будем знакомы. (Голос глуховатый и сиплый, слушая его, хотелось откашляться.) Кадровый офицер? Ага, двенадцать лет. Отлично. И все время служили в Кара-Кумах? Не надоело? Да, вы правы, конечно: и пустыню полюбить можно. Если не ошибаюсь, участвовали в Саульском походе? Конечно, не могли не участвовать — зампотех дивизиона бронетранспортеров. Вкратце, как там было дело? (Алексей рассказал. Это был страшный тройной самум, покрывший Саульский оазис и колонну транспортеров Алексея, вывозивших остатки населения. «За проявленную инициативу и успешное выполнение боевого задания» Алексей получил благодарность командования, но вспоминать об этом походе не любил: на одной из двух занесенных бурей машин остался его хороший друг — лейтенант Гаджибеков. Даже могилы его не нашли в барханах.) Краюхин слушал внимательно — плечистый, сутуловатый, с большелобой лысой головой. В полусумраке кабинета (шторы на огромных окнах были опущены) глубоко запавшие глаза его казались темными пятнами на узком безбровом лице. Так-так. Вы также принимали участие в спасении экспедиции Вальцева? Да, ну об этом я расспрашивать не буду — знаю хорошо и сам. (Об этом Алексей как раз рассказал бы с удовольствием — славное было, удачное дело.) Одинок и холост? Так-так. Это хорошо. (Чего уж хорошего, подумал Алексей.) Цель командировки известна? (Алексей сказал — участие в геологической разведывательной экспедиции.) Это, конечно, так, но и не совсем так. Вам, товарищ Громыко, предлагается принять участие в экспедиции на Венеру. (Алексей изумился так явно, что тот, смуглый у окна, с несколько запоздалой поспешностью попытался скрыть улыбку за развернутой газетой.) Да, на Венеру. Разведка... м-м-м... некоторых полезных ископаемых и организация посадочной площадки для звездолетов. Почему именно вы? Нам нужен человек, похожий на вас — знающий пустыню, знающий свое дело, решительный, опытный, смелый. (Ого, усмехнулся Алексей.) Мы мало знаем о Венере, даром что крутимся около нее уже лет десять. Но там, вероятно, много пустынь, а это по вашей части. Песчаные бури, безводье, зыбучие пески — это тоже по вашей части. Очень, очень тяжелые условия, трудности, постоянное напряжение всех сил — и это опять же по вашей части. Командование рекомендовало мне человек пять, я выбрал вас. Так уж мне захотелось, что поделаешь. Срок? Полгода, год — трудно сказать заранее. Почему нужен обязательно военный? Я этого не говорил, но... знаете ли, может быть, понадобится именно военный: места дикие, незнакомые — Венера! (Краюхин растянул в усмешке тонкие губы.) Сейчас, капитан, от вас требуется только принципиальное согласие. Рассматривайте эту командировку как тяжелый опасный боевой поход. Участие в научных экспедициях для вас не новость — вели же вы Вальцева через черные пески. Межпланетное путешествие — ну что ж, летают ведь люди в _туда_, много лет уже летают и — ничего. Венера... Это, конечно, хуже, это совсем не курорт... Ну, одним словом, думайте... Вальцев, кстати, тоже летит... (Алексей видел, что человек с газетой украдкой, но внимательно наблюдает за ним. Черт побери, судя по всему — опасное дело, но не отказываться же. Если его послали, значит, он справится не хуже других... Да, и потом... А, ладно! Согласен, сказал Алексей, берусь.) Краюхин заулыбался. Отлично. Договорились. Ну вот пока и все, а теперь познакомьтесь — Зорин Андрей Андреич — начальник Большого Северного. С ним вы еще встретитесь... Выходя, Алексей встретился в дверях с маленьким толстым человечком, стремительно рванувшимся в кабинет, лишь только скрипнула дверь. Прямо с порога он негодующе начал: «Николай Захарович, но при чем тут я...» Краюхин в ответ грозно просипел: «Где стабилизаторы?» и снова, прерывая захлебывающийся тенорок: «Я вас спрашиваю, где стабилизаторы?» Алексей тихонько прикрыл дверь.

Что и говорить — знаменательный был разговорчик. Алексей встал, прошелся по комнате, посмотрел на часы. Через несколько минут прибывает звездолет с ИС Венеры. Тот самый — «Астра-12» — который полгода назад высадился на поверхность планеты. Первый в мире. То есть, конечно, высадился не первый — сумел вернуться первый. До него были, говорят, еще три попытки, и первая самая удачная. Это были чехи. Они успели даже послать две радиограммы, из которых явствовало, что сели они довольно удачно и что кругом пустыни. Через пару недель пришла третья радиограмма — последняя. Из-за сильных помех в ней смогли разобрать только несколько слов, какой-то бред: что-то вроде «купи кипу пик» и потом до конца раз десять подряд: «горячка, горячка, горячка...». С тех пор о них ничего не слыхали. Скоро уже десять лет. Вторая экспедиция была тоже чешская — спасательная. О них известно только, что «пошли на посадку» и все. Третья экспедиция — совместная англо-советская. Сравнительно недавно — год, полтора. Звездолет сгорел в атмосфере. Люди превратились в пыль «вместе с сотней тонн высококачественной тугоплавкой легированной стали», как говорил подвыпивший Левка Вальцев, когда месяц назад рассказывал все это ему и еще одному парню — геологу, которого Вальцев хотел зачислить в эту новую экспедицию на Венеру. Они сидели у Левы, пили вино, за окном шумел вечерний город, было очень хорошо и уютно, и Вальцев рассказывал. О тяжелой работе, о славных бесстрашных ребятах, о метеорных полях, о лучевой болезни, поражающей почему-то в основном самых сильных и здоровых, о пропавших без вести, о строителях Лунного города близ кратера Коперник на Луне, об одиноких могилах на берегах марсианских морей, где лежали геологи — товарищи Вальцева по первой экспедиции. Он уже побывал и на Луне, и на Марсе, этот Вальцев. Пил вино стакан за стаканом и рассказывал, а этот паренек — Сергей его звали, кажется, — слушал с горящими глазами с потухшей папиросой в зубах. Потом он не пришел на вокзал, когда они уезжали сюда, а Вальцев всю дорогу ожесточенно играл в карты с Алексеем и только перед самым прибытием, когда, рассказав все анекдоты, они томились в ожидании у окошка, сказал вдруг: «Серега этот... Очень талантливый парень... и не трус... здесь на Земле... Но у него слишком богатое воображение. Слишком. Никаких шансов». Это была его любимая присловка — «никаких шансов». Говорил он серьезно, деловито, без насмешки и даже без жалости. А потом посмотрел на Алексея так, что тому стало неудобно за свои мысли.

Алексей быстро повернулся на стук двери. Краюхин и Зорин вышли из соседней комнаты и сразу бросились к перископам.

— «Астра» на подходе, — сказал Краюхин. — Вон там свободный перископ, Алексей Петрович.

Оптика в перископах была замечательная. Алексей видел черную кочковатую равнину, рябь ветерка в далеком озере, низкие лохматые облака и под ними у самого горизонта стаю каких-то птиц. Рядом недовольно ворчал Зорин — никак не мог снять чехол с окуляров. Чертыхнулся, снял, глянул, снова чертыхнулся и полез в карман за носовым платком — протереть стекла. Краюхин не отрываясь глядел, собрав морщины на лбу. Большие черные очки лежали на столике рядом с перископом. Снаружи взвыла сирена. Алексей прильнул к окулярам и увидел, как с озера поднялась стая уток, поплыла на запад. Потом раздался тяжелый грохочущий рев, тучи озарились багрово, лопнули, пропуская массивное черное тело. Грохот усилился, тело медленно коснулось земли и тотчас же скрылось в столбе белого пара, взметнувшегося к небу. Алексей увидел, как фонтанами брызнула в стороны грязь, полетели куски земли, камни. Рев стих, теперь на равнине, там, где опустился звездолет, стояло большое белое облако, ветер раскачивал его, унося клочья пара на запад, где среди разорванных туч проглянуло тусклое низкое солнце.

— Николай Захарович, звездолет не отвечает на запрос, — донесся из соседней комнаты голос — очевидно, радиста. Краюхин медленно старательно протирал очки.

— Повторить запрос, — проговорил он. В тишине было слышно, как снаружи взревели моторы — шоферы заводили машины. На равнине таяло белое облако, грузно накренившись, остывала громада звездолета. Над ним дрожали струйки горячего воздуха.

— Звездолет на запрос не отвечает, — повторил голос из соседней комнаты.