Всеволод Глуховцев - Консорциум Страница 18

Но жизнь брала свое, на службу приходили молодые, стариков потихоньку выдавливали на пенсию. В какой-то момент Никонов почувствовал, что поджимают и его, и брыкаться не стал, хотя и поддаваться тоже. Цеплялся за работу до тех пор, пока начальство — тоже новое — не намекнуло так прозрачно, что прозрачней некуда. Дальше тянуть было нельзя, и Геннадий Тихонович ушел на заслуженный отдых.

Он всегда вел здоровый образ жизни, и ощущал себя лет на десять моложе. Пенсия приличная, самочувствие превосходное… и тут он вдруг подумал: а не вернуться ли к тому, утраченному в молодости?.. Привыкнув не впадать в эмоции, он стал занялся этим, никому и слова не сказав. Жене объяснял примерно так: пройдусь по магазинам, по хозяйству кое-что присмотрю… а сам просто отправлялся бродить по улицам, пытаясь вызвать в себе те давние, почти забытые чувства. Спешить ему было некуда, он ходил прогулочно, память его трудилась.

Он прошел хорошую школу жизни и понимал, что если и вернется нечто, то случится это само собой. Какой-то внешний толчок — и мир и время сами переменят ход. Не надо торопить. Надо ждать. Он ждал.

И дождался.

Однажды в мае Геннадий Тихонович пустился на привычную прогулку. Весна, солнце, синее небо, сирень!.. На душе было так отрадно, хотелось улыбаться, чуть ли не петь. Пошел, куда глаза глядят и ноги идут… и так вышел к старинному небольшому особняку — ныне лекторию общества «Знание». На двери виднелась скромная, едва ли не рукописная афиша, Никонов заинтересовался и подошел.

Объявление гласило: сегодня, в 17.00 состоится лекция на тему: «Человек и планета Земля. Загадки и нераскрытые возможности». Лектор — доцент университета такой-то.

Никонов долго стоял, смотрел, понимая, что вот оно, то самое, чего он так долго ждал. Он тут же и купил билет за какую-то смешную цену. И в 17.00 был в полупустом зале.

Лектора это обстоятельство совершенно не смутило. Моложавый стройный мужчина в элегантном светлом костюме вышел с улыбкой, непринужденно поклонился и начал рассказ.

И с первой же минуты Геннадий Тихонович с потрясением, в восторгом… с черт-те чем еще! — понял: вот оно! Сбылось.

Рябко прервался на полуслове. Лицо напряженно застыло.

Тревога перекинулась на Диму.

— Что? — почти выкрикнул он. — Что такое?!

Андрей сидел, не двигаясь и даже не моргая. Но вот моргнул. Очнулся. Правда, лучше от этого не стало — нехорошая бледность изменила, заострила лицо, и сам он весь точно осунулся под незримым грузом.

— Худо, ребята, — не стал он впустую утешать друзей. — Худо! Я думал… но нет, похоже, они нас нашли.

— Кто? — Макс резко подался вперед.

Но Андрей не ответил. Вскочил, громыхнув табуретом.

— Ну, парни, теперь забота у нас простая: ноги в руки и ходу!

Макс ничего не понял, кроме того, что надо слушать Рябко и не рыпаться. Дима хотел было убрать со стола: чужая-квартира как-никак… но Андрей цыкнул на него: некогда! — и они выбежали прочь.

На улице Андрей тормознулся на миг, вслушался — и махнул рукой: туда! Пустились бегом влево.

— Скорей, — задыхаясь говорил Рябко, — только скорей!.. Сейчас дворами… вот так, быстро, аккуратно…

Максим инстинктом догадался, что в такой обстановке надо делать, а не думать. Не думал и Рябко: он просто знал.

Но ему пришлось туго. Макс с Димой, молодняк, неслись как лоси, а вот философ, последний раз сдавший зачет по физкультуре на четвертом курсе, скоро стал хватать воздух ртом как рыба.

— Стой… стойте!.. Ребята, стой! — совсем выдохся.

Остановились. Андрей кое-как отдышался.

— Вот что, слушай меня… Объяснять некогда. Вот ключи, запоминай адрес.

Он продиктовал трижды, хотя у Димы давно уже выработалась профессиональная память на адреса. Он кивнул, взял ключи.

— Значит, ждем вас там?

— Да. Но…

— Что — но? — напрягся Макс.

— Если меня долго не будет… А, ладно! Мигом туда, и ждете меня. Все!

Андрей не хотел, да и не мог сказать им всего.

Просто-напросто он и сам не знал всей обстановки. Он знал, кто охотился за ними, догадывался, что этим гадам нужно. Он остро ощутил, что они в охоте на них. Но где они конкретно, что может случиться в следующий миг — этого он знать не мог. Поэтому и принял решение разделиться. Ребят отправил в надежное место, а сам…

А сам еще не знал, что делать. Погоня ощущалась, но как-то вроде бы отступила, потеряла остроту. Это хорошо?.. Да как сказать. Это могло значить, что группа преследователей разделилась, возможно, решила работать методом сети, рассыпавшись по одному, каждый из которых включал режим реактивного поиска. Стало быть не очень-то и знают, а? Гадают, ищут…

Это несколько ободрило Андрея, но он отлично знал, что бдительности терять нельзя. Решил приостановиться, прокачать ситуацию.

Присел на лавочку у подъезда. Поиск, работавший у него почти бессознательно, автоматически, показывал примерно то же: снижение уровня опасности до смутного, неясного чего-то. Андрей работал очень тщательно, но ничего, кроме того, что есть, не уловил. Ну и ладно!

Он ощутил огромную усталость и позволил себе расслабиться. Ладно! посижу, отдохну и домой…

И только тут вспомнил, что домой-то как раз и нельзя.

И на запасную квартиру тоже — ребят туда отправил. Что делать?..

Ну, что делать! Выход один — к Никонову. Приеду, расскажу, будем думать, что дальше. В конце концов, может, не все еще потеряно. Даже наоборот, после случившегося все опомнятся, поймут, что натворили, что может произойти потом… и может, даже удастся вернуть все на прежний уровень. Ну да ладно, что там, петь за упокой не будем, а вопросы, конечно, надо разруливать с Никоновым.

Рябко не стал звонить старику, решил сразу ехать к нему. А эти морды если и следят, если даже и точно вычислят, туда и не посмеют сунуться. Они тоже не идиоты.

Итак, к Геннадию…

Андрей не успел додумать — опасность полоснула, как ножом.

Что за черт?!

Он побледнел, хотел вскочить, и не смог. Грубая тяжесть навалилась на спину, на плечи, голос хрипло шепнул в ухо:

— Сиди! Не рыпайся.

И сильная рука ловко охватила шею, сдавив горло.

Дурак! Болван! — какими только словами не покрыл себя Андрей. И уж конечно, рыпнулся. Но чужая рука сжалась как стальной обруч.

Ах ты, гад!

Андрей яростно дернулся, в шее вдруг что-то хрустнуло.

И?..

И случилось что-то такое, чего никогда с ним не было.

Тяжесть исчезла. А он легко встал… или нет, даже не встал, а как-то его приподняло, какая-то сила, и он стал расти, расти, расти, земля стала уходить от него… и вот он уже достиг второго этажа, и тут женский голос отчаянно крикнул:

— Андрей!

И женщина заплакала, и он неожиданно узнал Марину, свою бывшую жену.

Он не увидел ее, только успел удивиться: как она здесь оказалась?! — и вмиг позабыл о ней, потому что какой там второй этаж! — он понесся в небо, чувствуя изумление и радость, а через мгновенье это стало счастьем, и он рассмеялся, чувствуя как растворяется в безмерном пространстве, полном теплого света…

Здоровенный детина с бугристыми плечами борца замер в растерянности.

— Блин, — пробормотал он, — это чего… Слышь! Чего это он?..

Другой, с острым, злым лицом склонился к человеку, обмякшему в руках амбала. Склонился — и побледнел.

— Идиот, — выдохнул он. — Кретин!.. Да ты ж ему шею сломал! Все, труп. Ты что натворил, урод?!

Тот совсем струсил. На тупом рябоватом лице выступил пот.

— Да ты че! Я ж не хотел… Я так, прихватил малость, он как рыпнется, ну я слегка поджал, а он того… Я чуть-чуть только, а он…

— Чуть-чуть! — передразнил остролицый. — Сила есть, ума не надо… Ты думай, как ты жмешь, башка баранья! Ты ж не на соревнованиях!..

Борец засопел виновато. Тело он все так же держал в объятиях, со стороны взглянуть: подвыпившего дружка облапил… Остролицый огляделся.

Он соображал быстро. Редкий народец маячил поодаль, на них никто не обращал внимания. Подъезд?.. Так, кодовый замок фигня. Подскочив, он за пять секунд разобрался с этой механикой. Метнулся вновь к скамейке.

— Так, берем быстро! Будто бы поддатого тащим.

— Ага, ага… Айда!

Они мигом втащили мертвеца в подъезд. Там было темно и пусто.

— Сюда! — свистяще шепнул главный, и они бесшумно свалили тело под лестницей, у входа в подвал. И быстро вышли, без лязга прикрыв дверь.

— Идем спокойно, не привлекая внимания, — процедил остролицый.

— Ага, — здоровяк ссутулился, хотел оглянуться, но спохватился и зашагал хотя и напряженно, но размеренно.

— С шефом сам будешь объясняться, — бросил спутник так же вполголоса.

— А?.. А, ну да, ясно, — поспешно согласился неразумный силач.

Метров сто шли молча. Затем амбал робко спросил: