Евгений Лукин - Зона Справедливости Страница 19

— Так, — сказала Мила. — Это дядя Лёша Колодников, я тебе про него говорила. Если бы не он — плакали наши денежки… А это Ксюша… Прошу любить и жаловать!..

Они прошли в комнату, и Алексей содрогнулся. Оказывается, он уже напрочь успел отвыкнуть от тесноты «хрущовок». Как же они здесь живут?.. Того и гляди в люстру головой впишешься!

Стены и потолок были оклеены светлыми обоями в цветочках, отчего комната имела вид шкатулки, только изнутри. Вдобавок в воздухе стоял странный кружащий голову запах — словно бы от дорогих сигар. Аромат показался Алексею знакомым. Такой же в точности дурман был развеян в ночь спиритического сеанса по квартире Колодниковых. Да уж не ладан ли?..

— Так вот и живём… — усмехнулась Мила. — Ладно. Пошли на кухню чай пить!..

Обстановку Алексей, по обыкновению, не разглядел. Зато успел пробежать глазами по книжным полкам. На двух нижних шершаво темнела Бог знает когда изданная классика, на верхней весело сияли новенькие корешки. Судя по названиям, оккультизм и прочая чертовщина. Как и следовало ожидать.

Телефон был на длинном шнуре, и Мила прихватила его с собой на кухню. Гляди-ка, с определителем номеров! Только что факса нет… Серьёзная машина… Раньше такие телефоны Колодников видел лишь в учреждениях.

— Чего в гости-то не заходишь? — с прискорбием поставив крест на амурных делах, полюбопытствовал он, пока хозяйка заваривала чай. — И Ириша с Кирюшей тоже куда-то запропали…

Мила обернулась и одарила Алексея загадочным оккультным взглядом.

— Пересядь… Вообще никогда не садись на углу стола.

Произнесено это было мягко, но властно. Колодников озадаченно поправил очки.

— Семь лет замуж не выйду?.. — со скептической усмешкой осведомился он.

— Нет… — с сожалением, как ему послышалось, молвила хозяйка. — Приметы тут вообще ни при чём. Приметы — глупость… Просто из каждого выступающего угла исходит поток отрицательной энергии…

Та-ак… Пошла мистика в три листика… Алексей скроил пресерьёзную физиономию, покивал.

— А-а… То-то меня в детстве чуть что в угол ставили…

Ответом была улыбка, но не та, на которую он рассчитывал. Скорее снисходительная, нежели весёлая…

— И правильно делали, между прочим. Угол комнаты смотрит не на тебя, а от тебя… — С сосредоточенным видом Мила сложила пальцы домиком и предъявила получившуюся фигуру Алексею. — Он как раз забирает отрицательную энергию… Ставить ребёнка лицом к ровной стенке бесполезно. Нужен именно угол… Наши предки это давным-давно заметили, просто не могли объяснить…

Продолжая говорить, она опустила на кухонный стол овальное блюдо со сластями и прозрачный заварочный чайник, в котором, клубясь, густела на глазах коричневая мгла.

— Вот… — Присела напротив Колодникова и в два плавных взмаха огладила края столешницы. — Энергия течёт так… и так… Здесь оба потока сталкиваются и дальше идут единым лучом, понимаешь?.. И прямо на тебя…

Трепетно застонал телефон. Мила бросила быстрый взгляд на высветившийся номер, потом подняла трубку.

— Фирма «Эдем» слушает… — любезно известила она.

Колодников несколько даже оторопел. Ну ничего себе!.. Мила тем временем нетерпеливо пощёлкала пальцами, указывая Алексею глазами куда-то на край холодильника. Вскочив, Колодников обнаружил там рядом с электронными часами шариковую ручку и обрывок вкривь и вкось исписанной бумажки. Подал услужливо…

— А у меня вообще приятный голос… — с невозмутимой улыбкой отвечала кому-то Мила. — Нет… Я — диспетчер… Вы русский язык понимаете? Я же сказала: нет… Потому что! Мне девяносто лет, и я горбатая… Назовите ваш адрес… — Прижала трубку к уху плечом и отчеркнула углом чистый краешек листа. Затем миндалевидные карие глаза оккультистки (и диспетчера по совместительству) начали вдруг изумлённо раскрываться. — Ка-кое кресло?.. — ошалело переспросила она. — Новое?.. Вы что же, креслом хотите расплатиться?.. Ах, денег нет… А если нет денег… Что значит «хочется»?.. Не морочьте мне голову, юноша!..

Фыркнула, бросила трубку и, пробормотав: «Придурки…» — принялась разливать чай в прозрачные коричневатого оттенка чашки.

Колодников моргал.

— А насчёт Ириши с Кирюшей… — опечалившись вдруг, вернулась она к изначальной теме разговора, о которой Алексей, признаться, уже забыл. — Боюсь, они ещё долго у вас не появятся…

— А в чём дело? — встревожился он. — Обиделись на что-нибудь?..

Она поколебалась, стоит ли говорить. Меж бровей залегла морщинка.

— Нас ведь, Лёша, тоже в этой арке отлупили… — нехотя призналась она. — Когда уходили от вас…

— Как?.. И вас тоже?! — Алексей вскочил, едва не опрокинув чашку. — Я же предлагал проводить!.. — вне себя выкрикнул он.

— Ты сядь… — попросила Мила. — Теперь-то чего уже руками махать?.. Ну проводил бы… Ещё бы и тебе влетело…

Колодников постоял ещё немного, сжимая и разжимая кулаки. Наконец сел, тяжело дыша.

— Нам-то с Иришкой только по щекам надавали, — со сдержанной грустью продолжала она. — А вот Кирюше чуть зубы не вышибли, коронка слетела…

— Да что ж это за арка такая, Богом проклятая!.. — плачуще воскликнул Колодников.

— Ты пей, остынет… — напомнила она. — Или ты слишком горячий не любишь?..

Алексей скрипнул зубами, потом взял себя в руки и потянулся к сахарнице.

— Богом, не Богом… — таинственно изронила Мила, наблюдая, как он нервно, со звоном размешивает ложечкой чай, — а что проклятая — то проклятая… Знаешь, я когда ещё первый раз сквозь неё проходила, почувствовала…

— Что почувствовала? — подозрительно, несколько даже враждебно спросил Алексей. После смутных и зловещих намёков электрика Борьки он встречал в багинеты любую попытку приплести к этой таинственной уголовщине потусторонние силы. А что таковые силы будут сейчас приплетены, можно было даже не сомневаться.

— Да ты и сам, наверное, чувствовал то же самое — и не раз… — сказала Мила. — Любого нормального человека в этой арке озноб продерёт… Вот, смотри… — И тупенький продолговатый ноготок, покрытый бледно-розовым чуть облезшим лаком, загулял по клетчатой скатёрке. — Четыре угла. И из каждого — поток отрицательной энергии. Здесь и здесь они скрещиваются, так?.. Перед самым входом…

— Не знаю, как вам, — мрачно заметил Колодников, следя за её пальцем, — а мне морду набили внутри самой арки…

— Так а там же ещё по нише с обеих сторон! То есть ещё четыре выступающих угла. А внутренних углов в нишах — нет! Там скругления, заметил?.. То есть энергия свободно течёт по кривой, а потом четырьмя лучами сходится в одном фокусе… Вот тут! — Бледно-розовый с перламутровыми крупинками ноготь победно клюнул в стол. — А у вас там четыре арки! То есть должен ещё возникать резонанс… Головы бы оторвать этим архитекторам! Хотя… — Мила призадумалась. — Это ведь бывший дом НКВД… А знаешь, вполне возможно, что всё это спроектировали нарочно… в отместку Сталину…

Колодников снял очки и, болезненно щурясь, принялся протирать линзы.

— М-да… — промолвил он, ощущая неприятное биение в правом виске. — Вредители-дьяволисты… — Спохватился, не слишком ли ядовито он это произнёс, и поспешил перевести всё в шутку, пока не обиделась: — Нет, ты меня пойми, я не против!.. Получить по морде от потока отрицательной энергии — это, конечно, звучит гордо… Только ведь там ещё и стреляют, Мила… и гранаты рвут…

Он хотел плавно перейти к недавним жутким событиям, в частности — к отрезанной голове, которую ему, якобы, пришлось закатывать в пакет ногой, но тут вновь возрыдал телефон.

— Опять этот идиот, — произнесла сквозь зубы Мила, взглянув на высветившийся номер. — С креслом…

Телефон продолжал стонать. Мила перевернула его, как черепаху, и, передвинув рычажок, убрала звук до минимума.

— Понимаешь, Лёша… — попыталась растолковать она, ставя аппарат на место. — Конечно, отрицательная энергия кулаков не имеет… Просто этот её фокус, этот узел… Он как бы притягивает зло, понимаешь?..

Слова её неожиданно попали в точку.

— Погоди, — отрывисто сказал Колодников, снова надевая очки. По хребту ползли мурашки. — А вы кого-нибудь из нападавших — видели?..

Она задумалась на секунду.

— Да нет… Там же темно…

— То есть налетели, надавали затрещин — и бегом… Но шаги вы их хотя бы — слышали?..

— Н-нет… — Вид у Милы тоже был несколько растерянный.

— Вот и я не слышал, — севшим голосом сообщил Алексей. — И не видел никого… И Димка, насколько я понимаю… Ему уже два раза влетало… — Колодников нахмурился, покусал губу, покряхтел и наконец признался с неловкой усмешкой: — У меня там один знакомый… его в позапрошлом году из этой арки в реанимацию увозили… Так он знаешь что говорит?.. Будто в арке перед самой войной чекистов пачками расстреливали… И вот, дескать, теперь… М-да…