Евгения Хамуляк - Рассказы Страница 2

И вот сегодня в погожий летний денек вся семья, включая огромного мохнатого пса Барбоса, который обожал играть с Алисой, таская ей длинные палки, выбралась в лес. Каждый принялся бродить, собирая душистые букеты под будущие закладки для книг или для гербария, другие просто вдыхали свежий лесной воздух и слушали чириканье птиц в разгар лета, бонна разглядывала облачка, мысленно сравнивая их с пирожными, как вдруг Алиса сказала:

– Мамочка, а расскажи сказку…

Вся компания обернулась к высокой стройной фигуре, мечтательно устремившейся к лучам яркого солнышка.

– Я хочу сказку про папу, – серьезно попросила Алиса. Старшие сестры вдруг зашипели и зашикали на ничего не понимающую девочку, а бонна и вовсе хотела ее увести прочь.

Мама открыла глаза и настороженно посмотрела на сосредоточенные ожидающие ответа лица своих детей, печально опустила глаза, внутренне собираясь с силами и ответила:

– Хорошо, дорогие, я расскажу сказку, – девочки вскинули удивленные взоры на Маму, не ожидая такого ответа, а потом облегченно выдохнули, будто не дышали все то время, пока она переводила дух.

Мама тепло улыбнулась, внимательно разглядывая девочек, а Алиса подумала, что ее чары все-таки работают, лес и сказки рассеяли серый туман.

– Я расскажу вам сказку про заколдованного папу.

Дети побросали свои корзинки, бонна отставила свои листики в сторону, и даже пес, будто в предвкушении, уселся у ног Мамы в ожидании этого волшебного момента.

Алиса обожала эти мгновения, ведь все Мамочкины сказки всегда заканчивались хорошо, и даже злодеи осознавали свое плохое поведение и превращались в добрых друзей. А значит, и эта сказка про папу обязательно должна закончиться хорошо.

– Однажды мне приснился странный сон, – туманно начала свою сказку Мама, – будто бы ночью ко мне в окно кто-то постучался. Неясный тихий шелест. Я встала, хотела зажечь свечу, но вдруг увидела, что комната полна лунного сияния, и в ней светло, как днем. Я распахнула тяжелые полы гардин, но никого не увидела за окном. Однако, приоткрыв ставни, вдруг обнаружила разъяренную шипящую змею у своих ног, которая яростно бросилась вперед и укусила меня. В этот страшный момент я проснулась.

Дети испуганно втянули тонкие шейки, бонна беззвучно ахнула, и только Алиса тихо посмеивалась про себя от удовольствия. Начало со змеей было многообещающим, тут без черных ведьм не обойдется, подумала Алиса, мысленно потирая ручки. Сказка обещала стать любимой.

– Но это был просто плохой сон, о котором я вскоре забыла. В тот день все казалось как всегда, быть может, только, день стоял более пасмурный, чем обычно, и ваш отец хмурился без причины. Когда наступило ночное время, мы спокойно легли спать, но и в эту ночь я услышала тревожное постукивание по стеклу. Я не хотела подходить к окну, но стук не прекращался, будто кто-то камушком царапал его, подзывая меня. Собрав всю смелость, приоткрыла-таки портьеры и увидела огромного ворона, сидящего на перилах балкона. Черные глаза огромной птицы недобро уставились на меня, но я решилась перебороть страх и открыть ставни. Ворон глухо гаркнул: «Твой муж умрет!» – и, ожесточенно взмахнув крыльями, улетел прочь, оставив меня стоять в тихом ужасе.

Мама посмотрела на завороженно слушающих детей и про себя тихо улыбнулась. В этот раз даже Алиса приоткрыла рот от такого неожиданного поворота событий, но с радостью отметила, что серая пустота исчезла из мыслей Мамочки. Вместо нее появилась яркая вспышка ярко-оранжевого цвета.

– На утро, спустившись к завтраку, я увидела, что ваш отец будто постарел за эту ночь и часть его густых каштановых волос поседела. Ничего ему не рассказав, я стала ждать ночи. Что и говорить, плохое предчувствие не оставляло меня, и ровно в полночь луна вновь осветила нашу спальню ярким светом, и в окно постучали. На балконе меня ожидала огромная львица!

Бонна ойкнула и в страхе закрыла лицо руками. Алиса поближе прижалась к няне, поглаживая ее по плечу, зная, что ничего страшного не случится, ведь это же просто сказочка.

– Ее блестящие глаза грозно и хищно взирали на меня, – продолжала свою мрачную сказку Мама, – и как только я открыла ставни, она заговорила, обнажая острые кинжалы клыков:

– Твой муж умрет! – Прорычала огромная кошка, устрашающе вильнув хвостом, легко перепрыгивая через ограду и скрываясь в утреннем тумане.

Сердце мое было полно тревоги, когда на утро я спускалась к завтраку. И с большой горечью я отметила, как осунулся и еще больше постарел ваш отец, будто эта ночь стоила ему десятилетия. Еще больше посуровел, взгляд стал тяжелый и холодный, с трудом я узнавала в нем того, кого когда-то полюбила.

В четвертую ночь я и вовсе не ложилась, зная, что черное колдовство не закончилось и что говорящие звери со страшными предсказаниями придут вновь.

Алиса немного засомневалась, но все-таки решилась спросить:

– Мамочка, но ты их победила?

Не посмотрев на дочь, глядя куда-то вдаль, Мама обняла стройный ствол березы, будто опираясь на него, и продолжила:

– Никто не постучал в окно в эту ночь. Серебряной вспышкой луна осветила комнату, а потом огромная черная тень накрыла наш дом. Смело я подошла к окну, решая, чему быть – того не миновать, и отворила ставни.

Мурашки побежали по коже девочек, а Алиса сердито наморщила свой высокий лоб, недовольно ерзая на своем месте.

– Огромный черный дракон, грозно раздувая свой чешуйчатый капюшон и размахивая мощными крыльями, застыл в воздухе прямо напротив меня. Его тень заслонила луну и черным облаком накрыла наш дом.

Он молчал, зловеще глядя на меня своими гигантскими змеиными глазищами, предвещая своим появлением недоброе… И, грозно взмахнув крыльями, улетел высоко в небо…

Мама вздохнула, как будто бы вспоминая все эти страшные события и, устремляя свой взор в небо, продолжала сказку.

– Во сне отец ваш полностью поседел, постарел, скрючился и стал похож на злобного горбуна из подземелья гномов. Больше я не узнавала в нем того, кого любила больше жизни. В моей постели лежал уродливый старец… Моему отчаянию не было предела. Злые чары украли мой покой и рано утром, никому ничего не говоря, я собралась в дорогу.

Слышала я когда-то от нашей кухарки, что далеко за пределами губернии, в чаще леса живет одна черная ведьма. Уж она-то должна была разгадать, что произошло с моим мужем.

Алиса тяжело вздохнула, она так и знала, что без черной ведьмы здесь не обошлось.

– А как известно, злые чары может снять только черная колдунья, – вещала Мамочка.

– И навести проклятья тоже может только злая колдунья! – не выдержала Алиса, желая вставить свое словечко в тему, в которой разбиралась лучше всех, по ее мнению.

– Да, – согласилась Мама. – Долго я искала ее дом, запрятанный в глухой чаще, но отчаяние и страх меня подгоняли. Я знала, что обязательно должна найти ее и расколдовать вашего отца. И никто не мог остановить меня.

– Она была ужасная? – робко спросила Алиса, хмуря светлые бровки.

– Как и все черные ведьмы, она была ужасна: черные, как акульи, глаза, сверлили меня насквозь, желтая кожа пахла лягушками и водорослями. Вся обмотанная в лохмотья, встретила она меня у себя на пороге, будто поджидая.

– Заходи, давно тебя жду, – скрипучим голосом пропела колдунья и проводила меня к себе в дом, усаживая за деревянный стол.

– Ничего не говори, сама тебе расскажу, зачем пожаловала, – и она достала из лохмотьев старые мятые карты, уродливыми пальцами стала раскладывать их на столе.

– Мамочка, тебе не было страшно? – слезливо взмолились старшие дочери.

Алиса вспыхнула и шикнула на глупых сестер:

– Мама смелая! А смелым колдовство – не помеха! – грозно вскричала девочка и поближе придвинулась к матери, страстно внимая продолжению.

– Я совсем не боялась, девочки. Алиса права, когда ты веришь в себя и свою правоту, то неведомая сила делает тебя очень смелым и решительным. И ради любого из вас, даже ради Барбоса я бы вошла в самый дьявольский чертог, – отвечала Мама.

– Итак, колдунья разложила передо мною свои древние карты и стала вещать:

– Вижу, ты замужем… – хрипло пропела ведьма, вглядываясь в бесцветные картинки, – злой человек твой муж!

– Бывает он иногда злым, это правда, – соглашалась я, – когда дела идут не так, как хочется или случаются неприятности непредвиденные. Однако с нами не припомню, чтобы он злым или суровым был.

– Жадный твой муженек, от него и снега зимой не допросишься, – ехидствовала старуха, перекладывая колдовские карты.

– Бережливый и экономный бывал, с лихих людей требовал свое сурово, но нас никогда ничем не обделял, всегда дорогие подарки дарил, не экономил, – отвечала я.

– Гордый твой муж и себялюбивый! И ради гордости своей любому дорогу перейдет и на горло наступит, – зло улыбнулась желтозубым ртом старая карга и закашлялась от своего страшного смеха.