Леонид Каганов - Людоед Страница 2

— Не помню. Но давай уже хоть что-то возьмем.

— Давай. Но только чтобы мясо было интересное. Все-таки день рождения у человека.

— Да тебе ж вообще ничего не нравится! — Валерик так энергично всплеснул руками, что из кармана его кожанки вдруг вывалился травматик и с грохотом ткнулся рукояткой в кафель зала. Валерик смутился и торопливо спрятал пистолет в карман.

— Нравится.

— Что?

— Мне нравится здесь ходить, — объяснила Даша. — Ногам тепло. Ты бы постоял в прозрачных колготках на платформе час — я бы посмотрела на тебя.

Валерик надул щеки и молча покатил тележку дальше.

— Рыба, — бубнил он, скользя взглядом по табличкам. — Акула, кефаль, пиранья, карп, ларт… латер… ла-ти-ме-ри-я. Блин, ботаники, язык сломаешь… Снова птица началась. Тетерев. По-моему достойно. Тетерев.

— Птицу Сонька не ест. У нее диета.

— Вот дура, и так тощая… — поморщился Валерик. — Антилопа вот есть.

— Жесткая, — сказала Даша, — и полосатая.

— Полосатая? Да твое-то какое дело?

— Неприятно, когда еда полосатая.

Валерик только возмущенно фыркнул.

— Ладно, — сказал он. — Зубр вот есть. Бизон есть.

— Не хочу.

— Дашка, ты совсем зажралась! — вдруг взорвался Валерик, но вдруг прищурился, скулы его подергались и окаменели. Он зловеще прошипел: — Может ты, как тот мужик, человечины хочешь? А?

— Какой мужик? — опешила Даша. — Ты чего несешь?

— А такой. Людоед. Из-за которого я опоздал, передачу про него смотрел. Я ж тебе рассказывал.

— Рассказывал?

— Ну да, пока по эскалатору ехали. Мужик, который человека жрать будет.

— Кто человека жрать будет?! — изумилась Даша.

— Кто-кто! Козел один! Собрался людей есть!

— Да ладно тебе, — Даша помотала головой, — какой-то дурак хвастается, а ты и поверил. А он, может, и не ел никого.

— Ел, — кивнул Валерик. — Он сам говорил, что ел, ест и будет есть. Клянусь! Я сам обалдел, когда сказали.

— Его в тюрьму посадят. Или на этот… электрический стул за убийство.

Валерик покачал головой.

— Забыла, какая у нас страна? Никто его сажать не собирается. Все за ним бегают, интервью берут. Сенсация, блин!

— Да ну тебя к черту, — Даша фыркнула и пошла вперед, — не бывает такого, бред какой-то.

— Оленя будешь? — раздалось за спиной. — Северный, горный, карликовый…

— Да ничего я уже не буду, — огрызнулась Даша. — Умеешь ты настроение испортить…

Некоторое время они шли молча. Затем за спиной раздался жизнерадостный хохот. Даша обернулась.

— Рыба-пила! — Валерик радостно тыкал пальцем в пакет. — Вот чего надо! Пашке понравится! Рыба-пила, прикинь! Пила! Гы! Всю жизнь пила! Как Демин.

— А про Демина вообще помолчи, — одернула Даша.

Валерик сразу насторожился.

— А чего вдруг помолчи?

— У Демина рак желудка.

Наступила пауза, стало слышно, как вокруг тихо гудят холодильники, а вдалеке шаркают покупатели. Валерик потянулся к кепке, но снимать не стал, а только задумчиво почесал кепкой голову, словно вытирал полотенцем.

— Когда? — спросил Валерик.

— Позавчера. В госпиталь увезли на скорой.

— То-то я думаю, чего он такой желтый ходит… — пробормотал Валерик. — Только во вторник с ним бухали…

— А я вам говорила: добухаетесь.

Валерик молчал и растерянно двигал челюстью, стараясь осмыслить.

— То есть… — выдавил он наконец. — Я не понял, его что, сегодня не будет у Пашки?

— Ты совсем тупой! — взорвалась Даша. — Сказано тебе: рак желудка, на скорой увезли. Он сутки под капельницами лежал, ему пить вообще нельзя.

— Жалко Демина, — вздохнул Валерик. — Пил он, конечно, по-черному.

— Нечего было спаивать.

— Да кто его спаивал? — возмутился Валерик. — Он сам бухал с восьмого класса, забыла?

Даша ничего не ответила и пошла дальше. Они шли молча, справа и слева тянулись заиндевелые пакеты с мясом. Есть не хотелось совершенно.

— Подожди, — сказал вдруг Валерик. — Эквадорский тапир.

— Кто это?

— Не знаю. Но не рыба и не птица. Кажется, дикая свинья. Дикая — значит не жирная.

— Ты ел?

— Нет еще.

Даша вздохнула.

— Бери уже, что хочешь. Он дорогой?

— Да они все в одну цену. Копейки.

В квартире Пашки орал дисплей — слышно было еще на лестнице. Кажется, транслировали футбол. Кухонный стол Пашка тащить из кухни поленился — посреди комнаты стояла тумба, накрытая пленкой, на ней стояла тарелка с хлебом, миска с салатом, огурчики и букет хризантем. Белые хризантемы наверняка Сонька ему подарила, она их обожает. Пашка, Игорь и Сонька сидели вокруг тумбы голодные, но уже успели поднять пару рюмок. Наглазники были торжественно вручены, хотя Даше показалось, что именинник отнесся к ним без особого восторга. Еще раз подняли тост за именинника, затем Даша и Валерик выпили штрафную, закусили какой-то непонятной колбасой, и Даша отправилась с Сонькой на кухню готовить праздничный ужин, потому что оторвать Валерика от дисплея невозможно, если там футбол.

Резать мясо оказалось совсем не женским занятием, особенно с Дашиным маникюром. Мясо было не то, чтоб совсем замороженное, но такое: нажмешь — льдинки похрустывают и кровь течет. Пальцы отчаянно мерзли, Даша с Сонькой тихо по-женски матерились.

Наконец к ним из комнаты выполз сам именинник, уже изрядно набравшийся, опустился на пол перед плитой и принялся с лязгом рыться в духовке, вынимая старые сковородки. Он ставил их на пол, а они все не кончались. Откуда у Пашки столько сковородок?

— С-сука, — твердил он хмуро, — вот с-с-сука.

Даша решила, что у них там кто-то гол забил не туда.

— Ссука, — продолжал Пашка. — Человечиной вздумал полакомиться, людоед. Мяса кругом мало? Убивать таких надо сразу. Просто стрелять.

— Ты чего это? — удивилась Сонька.

— А чего, нет что ли? — обернулся Пашка. — В центре Москвы! Посреди двадцать первого века! Людоед натуральный, сука!

— Это там Валерик опять бредит? — нахмурилась Даша.

— При чем тут Валерик, новости сейчас показали, — огрызнулся Пашка.

Даша и Сонька переглянулись.

— Чего за людоед-то, рассказывай!

— Мужик, людоед, — с отвращением забубнил Пашка, продолжая разбирать духовку. — Завтра будет жрать человечину на Чистых прудах, в центре Москвы.

— Людей? Живых? — Сонька взвизгнула и опрокинула доску с нарезанным мясом. Кровавые ломти легли на пол с глухими шлепками.

Все кинулись их поднимать и мыть под краном. Пашка бурчал, мол, нечего намывать, обжарятся.

— Слушай… — Сонька наконец пришла в себя. — Ты скажи, он кого будет есть, людоед этот? Объясни по-человечески!

Пашка нехотя поднялся с корточек и поставил тазик на стол.

— Людоед, — объяснил он уныло. — Как его… Не важно, короче. Придумал, что теперь будет жрать людей. Сам будет жрать и других кормить. Откроет типа ресторан. Завтра.

— Ресторан?! — ахнули Даша с Сонькой.

— Ну! В центре Москвы. Первый в мире ресторан человечины. Заходи кто хочешь — жри человечину. Объясняет, что это теперь правильно. Типа полезно. И вообще красиво.

— Он что, больной? — тихо спросила Сонька.

— Да уж наверно не здоровый! — Пашка шмыгнул носом. — Журналисты носятся. Иностранцы обсуждают. Милиции вообще наплевать, похоже. Народ молчит. Вот ведь гниль… — Пашку перекосило от отвращения.

— Такого не может быть, — твердо сказала Сонька. — Так не бывает.

— Спорим? — Пашка вытянул руку. — Он будет жрать человечину. И его никто не остановит, спорим? Поехали завтра на Чистые пруды, вон и Валерик поедет.

— Тоже жрать человечину? — ахнула Сонька.

— Нет, — серьезно ответил Пашка и сжал кулаки. — Просто в глаза посмотреть этому зверю. В двадцать первом веке!

Даша вымыла руки и вытерла грязноватым полотенцем. О маникюре оставалось забыть.

— Надо выпить, — подытожила Сонька, тряхнув белыми кудрями.

— Идите в комнату, пока Игорь с Валериком там все не выпили, — буркнул Пашка. — Я сейчас приду, вот мясо в духовку поставлю.

Дверь в комнату была прикрыта, и с дисплея доносилась какая-то музыка, а не футбол. В комнате пахло перегаром и шла драка.

Тумба валялась на полу, салат из миски рассыпался по ковру, кругом валялись разбитые рюмки.

Игорь с перекошенным лицом душил Валерика, а тот колотил его головой о дощатый пол. Оба катались по полу и шипели.

— Доктор! — шипел Игорь, сжимая горло нависающего над ним пунцового Валерика. — Доктор, говорю!

— Экономист! — шипел Валерик, раз за разом приподнимая Игоря за воротник и глухо опуская затылком на ковер. — Доктор экономики. Понял? Понял?

Даша и Сонька бросились их разнимать, но ничего не вышло, Даша только ноготь сломала. Было ужасно больно и хотелось двинуть их табуреткой по башке. Обоих. Но тут на шум прибежал Пашка, и втроем удалось их растащить.