Влада Воронова - Король, призрак и церемонии Страница 2

— Кто?

— Вы ведь сами сказали, даэнна, что это ваше имя.

— Ну и произношение у вас… — хмыкнула призракша. — Хотя, какая разница: Мьярна, Марина… Да, это моё имя. А что означает слово «даэнна»?

— Вежливое обращение как к женщине, так и к девушке вне зависимости от сословной принадлежности. Мужчинам говорят даэн.

— Понятно. Как мне называть вас, даэн?

— Льехх.

— Очень приятно, — вежливо ответила призракша. — Быть может, вернёмся к разговору на «ты»?

Льехх немного подумал.

— А почему бы и нет? — сказал он. И попросил: — Мьярна, расскажи, как там, в Мире-за-Гранью?

— Понятия не имею. Я призракша, а не покойница.

Льехх кивнул.

— Ладно, сам разберусь.

— Ты уверен, что тебе это действительно нужно?

Льехх посмотрел призракше в глаза.

— У меня нет выбора. Если я останусь жить, то навечно погублю этим душу.

— Тогда объясни, какую именно из совершённых ошибок исправит твоя смерть.

Льехх опустил голову. Призракша усмехнулась:

— Следовательно, самоубийство не освободит тебя ни от одного из твоих осложнений. Требуется какое-то иное решение.

— Какое? — безнадёжно спросил Льехх.

— Чтобы ответить на этот вопрос, надо знать, в чём именно возникли осложнения.

Льехх засмеялся с горечью:

— Осложнения… Что ж, пусть будут осложнения. Бессилие против жестокости Неба и судьбы — вот в чём моё осложнение. У меня нет выхода.

— Только у тебя? Или здесь вплетаются ещё чьи-то судьбы?

Льехх посмотрел на призракшу с опаской.

Та ответила спокойным и доброжелательным, даже сочувственным взглядом.

Льехх закрыл лицо ладонями.

— Это безнадёжно, — сказал он. — Здесь выхода нет ни для кого.

— Где именно нет выхода? — спросила призракша.

Льехх дёрнул плечом.

— Ты обещала объяснить, что случилось с девушкой, в теле которой ты оказалась.

Призракша кивнула. И задумалась.

— Объяснить-то я могу, но что из моих слов будет тебе понятно?.. Сейчас попробую подобрать определения на твоём языке… М-м… У этой девушки умерла душа, а тело…

— Душа бессмертна! — возмущённо перебил Льехх.

— Пусть бессмертна, — не стала спорить призракша. — Тогда скажем так: у девушки полностью разрушилась та часть мозга, где живёт душа…

— Разве душа живёт в мозгах, а не в сердце? — растерялся Льехх.

— Душа живёт только мозге, — твёрдо сказала призракша. — А в сердце душевные переживания отражаются как в зеркале.

— Вот как… Так значит душа девушки ушла в Мир-За-Гранью, а ты вселилась на её место. Но ты человек не из Поднебесного мира. Ты чужачка.

— Да. Я живу… Точнее — жила на планете… в мире, который называется Земля. Наши планеты во многом похожи. Думаю, именно поэтому я срезонировала… м-м… совпала с этой девушкой.

Льехх кивнул.

— Хоть я и не видел твою Землю, но поверь — Поднебесный мир нисколько её не хуже. Тебе понравится здесь жить.

Призракша пожала плечами. Льехх посмотрел на неё с внезапно пробудившимся подозрением.

— Ты говоришь, что мозги девушки разрушены. А на платке нет ни капли крови!

— Чтобы отмерла какая-либо часть мозга, повреждения черепной коробки и кожных покровов не обязательны. Это может быть результатом воспаления. Или девушка пережила сильное душевное волнение, и в мозге лопнуло несколько кровеносных сосудов. Второе более вероятно, потому что тело девушки, да и уцелевшую часть мозга я ощущаю как совершенно здоровые.

— И что будет, если ты уйдёшь из тела?

— Девушка уподобится растению. Она может кушать, ходить, издавать членораздельные звуки, но у неё отсутствует понимание собственных действий. Никаких желаний она тоже не испытывает. Если ты поставишь перед ней чашку с супом и дашь в руки ложку, она поест, даже если не будет голодна, потому что в ней давно укоренилась привычка к поглощению пищи именно таким способом. Но сама она, даже умирая от голода, еды не попросит. Если ты возьмёшь её за руку и отведёшь в сад, она так и будет стоять там, где ты её оставишь, пока ноги от усталости не подкосятся. Ты даже можешь дать ей книгу и велеть читать. И она будет читать одну и ту же страницу до тех пор, пока не сорвёт голос, но не поймёт в ней ни слова.

— Всевечное Небо… — обречённо пробормотал Льехх. — Теперь дацера и до центра столицы добралась… Раньше ею только на окраинах болели.

— Это заразно? — встревожилась призракша. — Твоей стране грозит эпидемия? В смысле — моровое поветрие?

— Это не моровое поветрие. В Вариге их вообще не бывает. А дацера… Никто не знает, откуда она берётся. Нередко бывает так, что в семье из десяти человек заболевают только двое или трое. Остальные здоровы. Тогда как зараза морового поветрия выкосила бы всех без исключения. Священники говорят, что дацера — искупление за грехи, но это ложь. Болезнь одинаково губит и невинных дев, и закостенелых в разнообразных грехах преступников.

— А дети дацерой не болеют? — спросила призракша.

— Моложе тринадцати лет — никогда. Дацера способна коснуться только тех, в ком уже начал говорить голос плоти.

— И заодно наросли те участки головного мозга, которых до этого времени просто-напросто не было. Мозг окончательно созревает только к двадцати пяти годам, Льехх. Именно поэтому у детей черепно-мозговые травмы лечатся хотя и тяжело, но всё же легче, чем у подростков, не говоря уже о взрослых. Зато с моровыми поветриями наоборот — чем меньше ребёнок, тем слабее у него сопротивляемость заразе.

— Во имя Чёрной Бездны, Мьярна! Такое объяснение мне и в голову не приходило.

— Вполне естественно, ты же король, а не лекарь.

— А ты лекарь? — уточнил Льехх.

— Да. Причём именно такой, который лечит черепно-мозговые травмы у детей.

— А взрослых лечить ты разве не можешь?

— Ну… Не хотелось бы, если честно. Я ведь говорю — у взрослых мозг уже иной. Но если никакого другого лекаря под рукой не окажется, можно использовать и меня. Только дацеру я вылечить не смогу.

— Почему ты так в этом уверена?

— Льехх, мало того, что я воспринимаю ваш мир опосредованно, через чужое тело, а потому во многом искажённо, так я ещё и вашей фармакологии не знаю. Или ты придумал способ переправить сюда наши лекарства?

— Понятно, — ответил Льехх. — Постой… Но ведь второй приступ дацеры наступает через два-три дня после первого. И тогда он окончательно убивает тело.

— А я и не говорила, что пришла в Поднебесный мир навсегда. Я с самого начала сказала, что взяла это тело напрокат. Совсем ненадолго. Как раз на два-три дня.

— Нет, — твёрдо сказал Льехх. — Не верю. Если ты действительно чужачка, то откуда знаешь наш язык?

— От девушки, в теле которой оказалась. Кое-какие её знания уцелели. Грамота, география, обзор последних цен на местных рынках. Всё. Впрочем, нет, не всё… Я знаю, как проводить богослужения и выбирать среди пятилетних девочек носительниц ольма. Как и зачем проводить церемонию Жертвоприношения тоже знаю. Хотя вот об этом я предпочла бы никогда не знать.

Льехх кивнул, соглашаясь. Глянул на призракшу, немного подумал и ещё раз кивнул, теперь уже в такт своим мыслям.

Достал из стенной ниши бумагу, кисточку и тушечницу, пристроился у алтаря как у стола и начал что-то писать. Снял с шеи медальон с печатью, мазнул по нему тушью, приложил к бумаге. Вытер медальон краем алтарного покрывала, надел на шею.

Посмотрел на призракшу.

— Мьярна… Ты только не обижайся и не возмущайся тому, что я тебе сейчас скажу. Дочке Хранителя Восточной галереи моего дворца шестнадцать лет, и она прелестна как полураскрывшийся розовый бутон. А когда эта юница созреет, облик её станет ещё прекраснее. Но, к несчастью, полгода назад девушка поскользнулась на лестнице, упала на ступеньки и разбила голову. Теперь она ничем не отличается от больных дацерой. Только, в отличие от этих несчастных, жить ей, точнее — её телу, предстоит ещё очень долгие годы. Поэтому ничто не мешает тебе, когда окончательно умрёт эта оболочка, переселиться в тело Хранительницы. Вас двоих сегодня же отвезут в Каривас. Это очень уютный и милый городок на юге… Для людей, чтобы не задавали лишних вопросов, вы будете двоюродными сёстрами. Одна из сестёр умерла по дороге от дацеры — событие печальное, но всем привычное. В Каривасе есть собор богини Ильмы… Это супруга верховного бога Кальда, Владыки Неба, и покровительница нашей страны. В соборе служат только женщины. Их орден называется Татлис. Каривасский собор — верховная орденская резиденция. Ты станешь главой Татлисианского ордена, Мьярна. Предстоятельницей. Это не монашество, потому что татлисианки могут выходить замуж. Или рожать детей от любовников, никто им и слова в упрёк не скажет. Дочери татлисианок становятся священницами ордена, а сыновья — его воинами. Но во главе ордена может встать только женщина. Сейчас эта должность вакантна. Все подумают, что я откупаюсь этим назначением от бывшей любовницы. Ты, когда в Каривас приедешь, ругай меня побольше. Кобель, мол, и подлец, на словах в любви клялся, а на деле ни одной шлюхи не пропускал, зато тебя в башне запер и едва ли не на цепи держал, бил и насиловал. Ты сбежала и заодно украла важную государственную бумагу, в обмен на которую я и сделал тебя предстоятельницей. Тебе поверят сразу, потому что такая история уже была с моим дедом. Правда, та девушка другой орден выбрала, но это без разницы. Татлисиане королевскую власть не любят, и чем больше ты будешь меня проклинать, тем охотнее они тебя примут.