Аркадий и Борис Стругацкие - Беспокойство. Рассказы (сборник) Страница 2
- Категория: Фантастика и фэнтези / Социально-психологическая
- Автор: Аркадий и Борис Стругацкие
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 11
- Добавлено: 2018-12-06 12:39:17
Аркадий и Борис Стругацкие - Беспокойство. Рассказы (сборник) краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Аркадий и Борис Стругацкие - Беспокойство. Рассказы (сборник)» бесплатно полную версию:В этот том собрания сочинений братьев Стругацких вошла повесть «Беспокойство» – первоначальный вариант романа «Улитка на склоне», привязанный к «полуденному» циклу, а также рассказы «Спонтанный рефлекс», «Человек из Пасифиды», «Первые люди на первом плоту» и другие – затрагивающие политику, историю, кибернетику, играющие с разными жанрами и стилями и, безусловно, ставшие классикой русской фантастики.
Аркадий и Борис Стругацкие - Беспокойство. Рассказы (сборник) читать онлайн бесплатно
Турнен посмотрел на него. По лицу его было видно, что шутить он не собирается.
– Я их вижу, – сказал он. – И треугольный пруд. И туман, и зеленую луну. Все это я вижу так отчетливо, что могу описать во всех подробностях. Для меня это и есть критерий реальности, и он не хуже любого другого.
Марио неуверенно улыбнулся. Он все еще надеялся, что Турнен шутит.
– Превосходная мысль, – сказал он. – Отныне нам не нужны лаборатории. Субэлектронные структуры? Я вижу их. Могу описать, если хотите. Они так и переливаются. И треугольно-зеленые.
– Мне лаборатории не нужны уже давно, – произнес Турнен. – Они, по-моему, вообще никому не нужны. Вряд ли они помогут вам представить субэлектронные структуры.
Лицо Марио утратило готовность к веселью. Обнаружилось, что глаза у него совсем не детские.
– Я – физик, – сказал он. – Я легко представляю себе субэлектронные структуры без фигур и цветов.
– И что же дальше? – сказал Турнен. – Ведь я тоже могу представить себе эти структуры. И еще многое такое, для чего вы пока не придумали закорючек, значков и греческих букв.
– Ваши представления, может быть, и годятся для вашего личного употребления, но беда в том, что на них далеко не уедешь.
– На представлениях давно уже никто не ездит. Не вижу, чем мои представления хуже ваших.
– На представлениях физики вы приехали сюда и уедете отсюда, а ваши представления годятся только для застольных парадоксов.
– Я мог бы вам напомнить, что идея деритринитации возникла тоже из застольного парадокса. Да и все идеи возникли из застольных парадоксов. Все фундаментальные идеи выдумываются, и вы это прекрасно знаете. Они не висят на концах логических цепочек. Но дело ведь даже не в этом. Что дальше? Ну не смог бы я прилететь сюда. И что? Ведь я не увидел здесь ничего такого, чего не мог бы представить себе, сидя дома.
Леонид Андреевич не стал слушать, что там отвечает физик. Он посмотрел на Алика. Инженер-водитель тосковал. Просто встать и уйти ему, наверное, было неловко, наверное, он боялся, что это будет выглядеть демонстративно. Спор же ему был до одурения скучен. Сначала он порывался встрянуть и направить беседу в другое русло и даже сказал: «Между прочим, в прошлом году…» Потом съел кусочек маринованной миноги. Потом сотворил из салфетки кораблик. Потом с надеждой взглянул на часы, но нужное ему время еще, по-видимому, не приспело. И не то чтобы спор ему был непонятен, он слышал тысячи таких споров – и когда сидел, обливаясь потом, за рулем вездехода, идущего через заросли, и здесь в столовой, и в мастерских Базы, и даже на танцевальной веранде. Просто все это было ему бесконечно чуждо. Он любил конкретности своего времени: ощущение микронных зазоров на кончиках пальцев, спокойный и правильный гул могучих двигателей, блеск приборов в качающейся кабине. И он всю жизнь с кротким недоумением следил за тем, как эти конкретности теряют смысл на Земле, оттесняются на периферию Большой Жизни, уходят на далекие дикие планеты, и он отступал и уходил вместе с ними, любя их по-прежнему, но постепенно теряя уверенность в их (и своей) нужности, потому что если на этих диких мирах и нельзя обойтись без его искусства и его вездеходов, то люди, кажется, намереваются обойтись без самих этих миров. Таких, как инженер-водитель Алик Кутнов, было много, гарнизоны инопланетных баз комплектовались теперь в основном из них. Это были очень способные люди (неспособных людей вообще не бывает), но области приложения их способностей неумолимо уходили в прошлое, и большинству Аликов еще предстояло понять это и искать выход.
– Вы безобразно самоуверенны, – говорил Турнен. – Вы воображаете, что оседлали наконец историю человечества. Но вы никак не можете понять, что не нужны никому, кроме самих себя, и не нужны уже давно…
– Человечество тоже никому не нужно, кроме самого себя. Вы ничего не утверждаете, вы только отрицаете…
Алик Кутнов мастерил второй кораблик. С мачтой.
В том-то и беда. Человечество никогда никому не было нужно, кроме самого себя. Да и самому себе оно стало нужным не так уж давно. А дальше? Дальше была равнина, и по равнине пролегали широкие дороги, и петляли едва заметные тропинки, и все они вели за горизонт, а горизонт скрывала мгла, и не видно было, что в этой мгле. Может быть, все та же равнина, может быть, гора. А может быть, и наоборот. И не видно было, какие дороги сузятся в тропинки и какие тропинки расширятся в дороги…
– Алик, – сказал Леонид Андреевич, – что вы делаете, когда по незнакомой дороге вы подъезжаете к незнакомому лесу?
– Снижаю скорость и повышаю внимание, – ответил Алик не задумываясь.
Леонид Андреевич посмотрел на него с восхищением.
– Вы молодец, – сказал он. – Все бы так.
– Да, – оживился Алик. – Вот в прошлом году…
Снизить скорость и повысить внимание. Очень точно сказано. А за рулем восседает молодой широкоплечий парень, ему весело мчаться по прямой дороге, а лес все ближе, и парню кажется, что вот там-то и есть самое интересное, и он влетает в лес на полной скорости, не потрудившись узнать, по-прежнему ли пряма дорога в лесу, или она обернулась там тропинкой, или оборвалась болотом.
– …И после этого, – сказал Алик, – мы больше туда никогда не ездили. – Он посмотрел на часы. – Вот теперь я пойду, – сказал он.
– И я тоже, – сказал Леонид Андреевич.
Физик посмотрел на них незрячими глазами, не переставая говорить. Турнен опять резал хлеб.
Когда они вышли из столовой, Леонид Андреевич спросил Алика:
– Неужели все, что вы говорили этому физику, – выдумка?
– А что я ему говорил?
– Про русалок, про чешуйчатых людей…
Алик ухмыльнулся.
– Да как вам сказать… По-моему, все это вранье. Куроде никто не верит, а Ларни болел… Да вы сами, Леонид Андреевич, бывали в лесу. Ну какие там могут быть люди? И тем более русалки…
– Я так и подумал, – сказал Леонид Андреевич.
Кабинет Поля Гнедых, директора Базы и начальника Службы индивидуальной безопасности, находился на самом верхнем ярусе Базы. Леонид Андреевич поднялся к нему на эскалаторе.
Кабинет Поля с экранами и селекторами межзвездной, планетной и внутренней связи, с фильмотеками, с информарием, с планетографическими картами олицетворял на Пандоре то же, что здание Всемирного совета – на Земле: здесь было сосредоточено управление планетой. Но в отличие от Всемирного совета директор Базы реально мог управлять только ничтожным кусочком территории своей планеты, крошечным каменным архипелагом в океане леса, покрывавшего континент. Лес не только не подчинялся Базе, он противостоял ей со всеми ее миллионами лошадиных сил, с ее вездеходами, дирижаблями и вертолетами, с ее вирусофобами и дезинтеграторами. Собственно, он даже не противостоял. Он просто не замечал Базы.
– Иногда мне хочется взорвать там что-нибудь, – сказал Поль, глядя в окно.
– Где именно? – сейчас же спросил Леонид Андреевич.
– В самой середине.
– Тогда бы мы даже не увидели взрыва, – сказал Леонид Андреевич. – А уехать вам отсюда иногда не хочется?
– Иногда хочется, – сказал Поль. – Когда много туристов. Когда на всех не хватает егерей и они начинают бунтовать и требовать права на самообслуживание.
– Вы им не разрешайте, – попросил Леонид Андреевич. – Я вот тут пошел без егеря, чуть не заблудился.
– Знаю, – мрачно сказал Поль. – А почему вы не берете с собой карабина, когда выходите, Леонид Андреевич?
– Какого карабина?
– Любого!
Леонид Андреевич поморгал.
– Боюсь, – сказал он.
– Не понимаю.
– Боюсь, – пояснил Леонид Андреевич. – Вдруг выстрелит.
– Ну?
– Ну и попадет в кого-нибудь…
Некоторое время Поль смотрел на него. Потом вынул из шкафа свой карабин и подошел к Леониду Андреевичу.
– Вот здесь в прикладе, – сказал он терпеливо, – встроен маленький радиопередатчик. Где бы вы ни находились…
– Да нет, я это знаю… – сказал Леонид Андреевич.
– Так в чем же дело?
– Хорошо. – Леонид Андреевич взял карабин и отсоединил приклад. – Так? – спросил он. – Теперь я буду брать эту деревяшку с собой. Буду носить ее в своем… ядг… ягд… в охотничьей сумке. – Он вставил приклад на место и вернул карабин Полю. – Вы довольны, Поль?
Поль пожал плечами.
– Не понимаю. Вы что – кокетничаете?
– Нет, – сказал Леонид Андреевич. – Я капризничаю.
– Когда мы с Атосом писали о вас сочинение… это было очень много лет назад… мы изображали вас совсем не таким.
– А каким же? – спросил польщенный Леонид Андреевич.
– Вы были велик. У вас горели глаза…
– Всегда?
– Практически всегда.
– А когда я спал?
– В наших сочинениях вы никогда не спали. Вы вели корабль сквозь магнитные бури, сквозь бешеные атмосферы. Руки у вас были как сталь, и вы были стремительны…
– Так я и сейчас такой! – вскричал Леонид Андреевич. – Где здесь корабль?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.