Николай Прокошев - Вайзенштайн. Правосудие Страница 2

В конверте находились диск и письмо. На видео, местами с рябью и помехами, но все же достаточно четко было видно, как человек, похожий на Чеда Макгауэна, начальника квинслендской полиции, в кабинете принимает от другого человека пухлый пакет. Хорошо слышен диалог.

Чед: Здесь все?

Человек: До цента. Лично считал два раза.

Чед: Хороший мальчик. Свободен.

В приложенном письме содержалась пояснительная информация. Согласно ей, на улицах штата уже испокон веков существует позорная система «вертикальных заносов». Не то чтобы никто об этом не знал, все знали. Я неоднократно писал о вопиющих случаях полицейского беспредела, но редактор не давал полного хода моим расследованиям, многозначительно показывая пальцем наверх. А тут у нашей газеты дела пошли не очень, и он, к глубочайшему моему удивлению, разрешил публикацию этой бомбы.

Возвращаюсь к письму. Суть дела состоит в двух словах: есть наркодилеры, владельцы нелегальных борделей, устроители собачьих боев, черные ломбарды, есть карманники, браконьеры и уличные торговцы оружием – это мелочевка. Чтобы нормально существовать, перечисленных ребят вынуждали оплачивать счета с кучей нулей господ в фуражках.

Ведь что такое коррупция? Трактуя смысл несколько вольно, это либо сознательное невыполнение своей работы уполномоченным лицом, либо, наоборот, ее скорейшее исполнение небескорыстно. Здесь имел место быть первый вариант. Таким простым образом нал ехал на лифте с улицы до высоких кабинетов.

Кроме того, существует строительный девелопмент, нелегальный импорт диких животных и работорговля, добыча самоцветов и разработка месторождений по упрощенным схемам, без соблюдения самых элементарных норм и правил недропользования и охраны окружающей среды, колоссальный рынок наркосбыта, лоббирование интересов на законодательном уровне – вторая разновидность порочного круга. Это уже крупная рыба. Вопросы здесь решаются на Олимпе. Ценник совершенно иного порядка: миллионы, десятки миллионов. Все налом, потом в «прачечную», офшоры и «Маргарита» на пляже.

Сей клубок я начал распутывать буквально с остервенением – как же, ребенка посадили за руль мощного родстера. Имена, пароли, явки – вскрылось все! Затем волна ударила и по другим штатам. Везде начался переполох, отставки и публичные порки.

Прицел международных телекамер в то время пристально следил за Австралией. Нас критиковали, жалели, ругали, нам советовали, предлагали помощь, хотели затопить весь остров, сбросить на континент ядерную бомбу, поставить во главе правительства аборигенов. В общем, вы все это прекрасно помните.

Кто же стал Гераклом, отрубившим головы Лернейской Гидре? Письмо имело инициалы Д. С. и номер телефона. Я позвонил – назначили встречу. На станции Ранкорн меня встретил молодой человек в черных очках и толстовке с капюшоном, после чего проводил к микроавтобусу. Там мне на глаза надели непроницаемую повязку и куда-то повезли. Ехали очень долго, часа четыре, не меньше, сначала по асфальту, потом еще час по грунтовке. Наконец приехали.

Повязку сняли. Яркое солнце садануло по глазам. Вокруг огромное поле, засеянное красными жгучими перцами. Символично. Ребята явно собрались жечь и жалить, молодцы. Среди кустарников виднелось несколько складов, мы подошли к одному из них и ступили в тесную конторку.

За столом спиной ко входу сидел наверняка мастермайнд всего этого маскарада. Тот самый Д. С.: узкие плечи, белокурые волосы, спортивный пиджак, молодой голос. Тогда мне показалось, что ему от силы лет двадцать пять. Я спросил, можно ли использовать диктофон для записи, он ответил утвердительно.

Я: Откуда у вас видеозапись?

Д. С.: От друзей. Скоро к вам в редакцию попадут другие уникальные документы. Публикуйте их не стесняясь. Система еще не успела окончательно прогнить до потрохов, потому что есть внутреннее сопротивление. Никаких имен тех, кто нам помогает, вы, разумеется, никогда не услышите.

Я: Зачем вам все это надо?

Д. С.: Во-первых, я гражданин своей страны и мне больно смотреть на то унижение, которое испытывает наше общество. Во-вторых, бюджет имеет искусственный дефицит на миллиарды долларов, то есть школы, больницы, дороги, пособия для неимущих слоев и зарплаты бюджетникам не финансируются в необходимых объемах. В-третьих, любое преступление подразумевает наказание. Все понимают, что сами преступники никогда себя наказывать не будут. Поэтому нужны такие протестные движения, как наше. Уличить, поймать за руку, осудить и посадить. Все просто.

Я: Кто вас финансирует?

Д. С.: Пока обходимся собственными силами. Да и какие у нас расходы? Бензин, телефонные переговоры и кое-что по мелочам. Плантация принадлежит человеку, связанному с нашей группой. Но скоро запустим онлайн-сервис, где люди анонимно смогут вносить пожертвования на борьбу с шайкой этих негодяев. Все наши транзакции будут абсолютно прозрачными, и люди смогут отслеживать передвижение денег. Каждый цент будет учтен документально и фактически.

Я: Почему вы решили выступить только сейчас? Ведь безобразия происходят уже очень давно?

Д. С.: Не было существенной доказательной базы на руках, не было друзей в верхах, не хватало единомышленников, не сразу сформулировали четкую позицию – множество обстоятельств. Только совсем недавно паззл сложился в более-менее читаемую картину.

Он рассказывал живо и красочно: размахивал руками, подбирал точные, хлесткие слова, отчаянно старался увлечь любопытной затеей. Мне же он показался наивным мальчишкой, мечтающим изменить мир к лучшему. Наиграется да пойдет работать в офис или куда-нибудь в полицию устроится, думалось мне тогда. И даже в самых жутких ночных кошмарах я не мог вообразить, что этот миловидный юноша через несколько лет войдет в историю и попадет на ее самые черные страницы.

После скандала в Австралии Дирк стал национальным героем. Поначалу Стиглиц, видимо, все-таки из-за боязни за свое здоровье, не показывал лицо – везде появлялся в маске. Его даже, если помните, прозвали Неозорро – этакий стойкий боец с несправедливостью и защитник обездоленных. Вскоре он бросил мне на стол такую кипу материалов, которая могла бы заставить мировую общественность навсегда отвернуться от нашей страны.

От вшивой деревенской управы до столичного парламента сгнила вся государственная система. Образование, здравоохранение, промышленность, транспорт, армия, полиция, банковский сектор, туристическая отрасль – любая часть повседневной жизни на протяжении десятилетий погибала от коррупционной заразы. Не сказать, что об этом не знали, но чтобы в таких вселенских масштабах, такого не мог представить никто.

Каким-то чудесным образом нашему редактору удалось договориться об эксклюзивной публикации документов. И понеслось… Выпуск за выпуском мы громили правительство в целом и отдельных деятелей в частности. Удар за ударом мы разносили вековой железобетонный фундамент. Мы с невероятной решительностью изобличали подлецов, инициировали создание комиссий, расследований, вынуждали устраивать публичные суды.

Я тоже стал знаменитостью, конечно, не такой, как Стиглиц, но тем не менее. Ездил по миру, рассказывал о нашей борьбе, раздавал интервью журналам, газетам, телеканалам. Важничал с умным видом на разных совещаниях, кивал головой, делал резкие заявления, – словом, вел себя как популярный журналист. Только однажды моя удивительная жизнь закончилась.

26 июля 2007 года Дирк попросил меня обратиться к людям и вывести их на улицы. Именно эту дату я считаю началом «Белой волны». И стоит признаться, на мне тоже лежит груз ответственности за все, что произошло впоследствии. Тогда буквально весь Брисбен, нарядившись в белое, цвет чистоты и благих намерений, вышел на площади, в парки, на дороги. Встали производства, дети не пошли в школу, автобусы не выехали из гаражей, самолеты остались в ангарах. В едином порыве горожане решили указать власти на ее реальное место.

И власть опешила, схватилась за голову: она явно оказалась неготовой к столь массовому протесту. В тот же вечер премьер-министр по национальному телевидению лично пообещал навести в стране порядок и укоротить длинные руки государственных преступников.

Действительно, вскоре началась повсеместная, хорошо организованная охота на ведьм. Всерьез опасаясь народного бунта, гражданских волнений и уличных беспорядков, главные чины наконец-то сдержали слово: провели несколько показательных судов над высокопоставленными лицами.

Толпа успокоилась. На время страсти улеглись, но только не внутри у Дирка Стиглица. Он вдруг осознал, какой мощный инструмент держал в руках, и уже не смог остановиться. Пустив «волну» на родине, он отправился путешествовать по земному шару, благо его сайт antipower.org стал известен далеко за пределами Зеленого континента.