Владимир Третьяков - Кот Ричард – спаситель мира Страница 2

Вот лишь один пример из этого ряда, который касается данного Ричарду имени. Оставшись без Епифана, Дима Рыжков какое-то время, конечно, горевал. В этом состоянии он пребывал месяц, или что-то около того. Но однажды ему позвонил товарищ, относительно недавно приносивший свою кошку на свидание к Епифану. Он поделился новостью о рождении у нее потомства, а узнав о Диминой печали, тут же предложил восполнить утрату одним из тех котят, который являлся точной копией своего отца. Дима тут же сбегал к приятелю, и как только взял на руки игривого рыжего котенка, тут же вспомнил свою первую встречу с его отцом. Естественно, нахлынули чувства, и тому подобные слезы умиления.

Еще по дороге домой, Дима не мог наглядеться на котика, и хотел было назвать его на аглицкий манер – Санни, имея в виду, маленькое Солнышко. Но внезапно в мозгу у него что-то переклинило, словно бы кто-то неведомый, но суровый и властный, послал туда приказ, а Димины губы сами собой прошептали: «Ричард… А, что, очень даже красиво».

В тот момент Рыжков даже подумать не мог, что столь знаменитое королевское имя ему было подсказано этим оранжевым, размером с варежку, шерстяным комочком, который уютно свернувшись у него на ладонях, делал вид, что он дремлет.

Домашние восприняли котенка с неподдельной радостью. Димины дети – погодки Аленушка и Иванушка, равно как и супруга Мария, хотели было назвать кису просто и незатейливо – Рыжиком, на что старший Рыжков, явно намекая на общую для всех присутствующих фамилию, насмешливо спросил: «Что, еще один?», после чего веско, как и подобает главе семейства, отрубил: «Нет, мы будем звать его Ричардом, и никак иначе! Все это поняли?»

Все всё отлично поняли, и никаких ненужных дебатов по этому поводу в семье Рыжковых уже больше не возникало.

Так Ричард, будучи еще совсем юным котенком, впервые показал силу своей кипучей внутренней энергии, которую тогда, как и гораздо позднее, никто не заметил. С возрастом же сила Ричарда лишь усиливалась. Например, он, даже не шевельнув своими роскошными усами, мог внушить хозяевам свое обеденное предпочтение, скажем, отварную рыбу. Или сырую. Речную, или же морскую. И все, после его мысленного приказа, семейство Рыжковых, так сказать, в полном составе и едином порыве, даже не понимая, почему оно это делает, спешило исполнить очередной, но скрытый от людей, каприз любимого котика.

Свой необыкновенный дар Ричард, впрочем, совсем не стремился как-то афишировать, справедливо полагая, что если он хоть немного начнет выпендриваться, открыто демонстрируя мощь своего ума, и телепатические способности, то вполне возможно, очень даже запросто может угодить, скажем, в цирк, где бездушные дрессировщики обязательно заставить его неустанно трудиться, причем не за высокую зарплату заслуженного или народного артиста, а просто за еду. А такое положение, согласитесь, весьма напоминает примитивное рабство, просто немыслимое в нашей свободной стране. Хотя, говорят, иногда где-то в глуши единичные случаи проявления этого дикого обычая все же случаются, и тут же возникает законный вопрос: а почему? И тут придется продолжить размышления, вспомнив подзабытые уроки по истории древнего мира. Дело в том, что рабство интересно далеко не всем членам общества, а лишь рабовладельцам. Точка зрения же раба, диаметрально противоположна. Ричард был достаточно разумным, чтобы добровольно лезть в рабский ошейник, а потому и «светился», а по большей части и вовсе старался «косить» под дурачка, прекрасно зная то, что именно таких представителей человеческого племени остальные люди жалеют чаще всего.

Мог также возникнуть и другой, еще более печальный вариант, когда «товарищи ученые, доценты с кандидатами», которые в своих лабораториях очень запросто «собак ножами режут», для каких-то своих, якобы, научных опытов, обязательно найдут возможность, если даже не выкупить умнейшего кота для своих изуверских экспериментов, то просто его украсть. Так сказать, в интересах дальнейшего прогресса науки, или же для повышения обороноспособности государства. А для него, Ричарда, хоть первое, хоть второе, все едино, потому как ему, Ричарду, и первое, и второе было совершенно по фигу.

А все потому, что, несмотря на свой необычайный ум и природный дар к внушению своих мыслей, хоть и на определенное, и достаточно ограниченное расстояние, Ричард в душе оставался обычным котом, который к своим пяти годам уже достаточно обленился, чтобы думать о какой-то заоблачной всемирно – исторической славе. Его литературно – киношным идеалом был знаменитый Майкрофт Холмс, превосходивший своего родного брата и знаменитого сыщика Шерлока уровнем интеллекта, но предпочитавший уютное кресло в клубе «Диоген», ночному шараханью по различным городским клоакам.

Вот и Ричарда вполне устраивало его нынешнее житие – бытие в уютной трехкомнатной квартире, где он был окружен постоянной заботой и вниманием. И лишь изредка некий охотничий инстинкт, заложенный в каждом представителе семейства кошачьих, выгонял его на улицу в поисках незабываемых приключений.

Все еще приходя в себя после сна, Ричард наконец-то добрался до кормушки, и только тут до него начало доходить, почему он спокойно проспал на застеленной хозяйской кровати, и за всю ночь его никто не потревожил. В кормушке присутствовали лишь жалкие остатки сухого корма «Вискас», который Дима засыпал еще третьего дня. Что же касается чашки, в которой, по идее, должна быть налита свежая и профильтрованная вода, то Ричард вылакал из нее последние капли еще вчера вечером перед сном.

Конец ознакомительного фрагмента.