Сергей Гончаров - Против часовой стрелки (СИ) Страница 21

Насколько я знаю, на помощь никто не откликнулся. А мы попросту не успели. Когда примчались, то вместо деревушки были уже угли и валялись обглоданные кости.

Я положил в рот последнюю редиску. Пережевал и проглотил. Вкуса у неё не было. Росла она в теплице, почти без солнца.

— Есть вариант пробежаться по местным магазинам, — посмотрел я на жену. — Но ты не хуже меня знаешь, что, скорее всего там или всё уже вычищено, или засада.

— Я намекаю, что надо двигаться вперёд. И чем быстрее, тем лучше.

Ира поднялась, взяла тарелки и направилась к раковине.

— Я не пойму, что ты предлагаешь? — не поверил я собственным ушам. — Просто поехать обратно?! Да эта жаба перевернёт в итоге нашу машину. И что тогда?

— Прости, — жена включила кран, тонкой струйкой полилась вода. — Я просто очень сильно волнуюсь.

— Всё будет хорошо, — я поднялся и подошёл к ней. Обнял и положил голову на плечо. Посмотрел в её левый глаз с бельмом. Знал, что меня она не видит. Рыжая прядь щекотала мой нос. И это было приятно. — По-другому и быть не может. У нас всё получится. Слышишь?

— Слышу, — прошептала жена. — Я тебе верю. Просто волнуюсь. Ведь чтобы не произошло, выбраться оттуда мы уже вряд ли сможем.

— Брысь упаднические настроения! — хлопнул я её по попе. — Надо будет — выберемся! И не из таких передряг выбирались! К тому же нам и не надо будет выбираться обратно. У нас всё получится!

Затем мы прокладывали маршрут по городу. Тяжёлая эта работа, если учесть, что не знаешь в каком состоянии улицы. Крупные транспортные узлы старались миновать. Там точно какая-то подстава. Главное правило современного мира: не соваться в те места, где ранее скапливалось много народа. Например, нормальные люди, обходят стороной Москву.

Ничего однозначного с планированием у нас не вышло. В современном мире ничего наметить уже не получается, это просто психология до конца не перестроилась, и люди ещё пытаются что-то запланировать. А на деле, мы превратились в диких зверей, на которых открыт сезон охоты. Ведь заяц, выбираясь из норы, ничего не планирует. С чего это мы начали?

Требовалось убить время. Выждать, когда дорога будет свободна. Мы занялись сексом.

Проснулся я глубокой ночью. Несколько минут смотрел во тьму и слушал дыхание любимой — единственный звук в окружающей тишине. Перевернулся на другой бок. Закрыл глаза и попытался забыться сном. Ничего не вышло — в глаза, будто спички вставили. Не хотели они закрываться и всё тут. Я ещё немного поворочался с боку на бок, заслужил полусонное ворчание супруги. Потом встал и на ощупь перебрался в кабину. Сквозь фиолетовые кроны пробивались звёзды. Удивительно насколько быстро очистилась природа. В те времена, когда Москва была мегаполисом, я никогда не видел за её смогом звёзд. Теперь всё небо было ими усыпано. Мириады светил смотрели на нас. Радовались ли они, что человечеству конец? Ведь стоило нам туда добраться, и мы точно так же превратили бы их в свалки. Выкачали бы полезные ресурсы, уничтожили местное население, убили бы флору и фауну. Оставили бы после себя безжизненные камни. Чем больше я размышляю на тему, за что природа настолько жестоко поступила с нами, тем больше убеждаюсь — и поделом. Мы были тупиковой ветвью развития. За тысячи лет не научились даже друг с другом жить в мире и согласии.

Включил рацию. Поводил колёсиком настройки в разные стороны. Глухая тишина. В этот момент перед машиной, в тусклом свете звёзд, зашевелилось и тут же замерло нечто большое. Я давно забыл слово «показалось». Новый мир быстро отучил от этой глупости. Если что-то показалось, то надо валить из этого места на пятой скорости.

Вновь движение. Однозначно что-то большое находилось перед машиной. Оставалось лишь понять, видит ли оно нас. Если это какая-то гадость выбралась из бывшего парка и следует своей дорогой это одно. Надо просто сидеть тихо. Если же эта тварь пришла по нашу душу… Тогда почему не нападает? Пытается понять, что видит? Гадать бессмысленно. Стараясь совершать как можно меньше движений, я прошептал:

— Милая!

Тишина.

— Ира! — чуть прибавил я громкости.

Вновь что-то большое двинулось перед кабиной. Это плохой знак. Если бы тварь двигалась по своим делам, то уже бы ушла.

— Ира! — чуть громче позвал я.

— Да, — отозвалась жена сонным голосом.

— Быстро на башню, — скомандовал я. — Минимум шума, максимальная готовность.

В этот момент тяжёлый грузовик чуть качнулся и это был лучший ответ на незаданные женой вопросы. Я слышал, как она соскользнула с кровати. Зашуршала одеждой. Меня поначалу разобрала злость. Зачем одежда? Но поборол это неблагодарное чувство. Надеюсь, что ошибаюсь и монстр просто попробовал грузовик и сейчас уйдёт по своим, монстровым делам.

Но нет. Раздался скрип. Словно по бронированной обшивке нашего КамАЗа кто-то провёл когтями. Только бы не давешняя кошка. Тогда конец. Я закрыл глаза и глубоко задышал. Панике поддаваться нельзя ни в коем случае.

Щёлкнул затвор пулемёта. Скрипнула башня. К бою мы готовы. Надеюсь, это будет лучший бой — тот, которого не случится.

— Чего ждёшь? — услышал я шёпот жены. — Включай!

Ждать дальше и вправду бессмысленно. Если монстр нами заинтересовался, то уже не отступится, пока не заберётся внутрь. Отсидеться не выйдет. Наше преимущество — неожиданность. Ослепить тварь, сделать её беспомощной хоть на короткое время.

Я разом включил дальний и ближний свет фар, противотуманки и два прожектора, спрятанные в верхней части кабины. Перед нами на задних лапах сидела тварь из пруда. От хлынувшего ей в морду света, она даже не поморщилась. Казалось, будто вообще не обратила на это внимания. Я уже говорил, что новые виды жизни более приспособлены? Так вот это лишний повод в этом убедиться. Эффект неожиданности не получился. Хуже было другое. Тварь нас отпускать не собиралась. Видимо здорово я её обидел, изрешетив морду. Часть нижней челюсти до сих пор кровоточила тонкой струйкой.

Застрочил КОРД. Тяжёлые пули разрывали тишину, вгрызались в покрытое склизской кожей тело. Одна за одной возникали новые дыры. Монстр взвыл. Протяжно и тягуче. От его воя даже у меня, много повидавшего за последние семь лет, задрожали поджилки. Я чувствовал, что эта тварь нас не отпустит. И объехать её возможности нет. Пули продолжали рвать мутировавшее тело. Я щёлкнул ключом зажигания. Мотор зарычал, набирая обороты. Средними лапами, на которых были противопоставленные пальцы, лягушка-переросток схватила машину за зеркала заднего вида, попыталась поднять, но попросту вырвала их. В это время тяжёлые пули КОРДа дырявил ей брюхо. Тогда верхними лапами монстр ударил одновременно с двух сторон. Надо признать силы у этой постапокалиптической живности оказалось сверх меры. Я почувствовал, как затрещала бронированная машина. А ведь она выдерживала очередь из КПВТ.

Одна из пуль вонзилась твари в глаз. Лягушка-переросток взвыла и с размаху саданула левой лапой по кабине. Пассажирское лобовое стекло пошло трещиной. Я включил передачу и нажал газ. Вряд ли мы сможем расстрелять это существо. На нём дырок уже больше, чем в дуршлаге, но помирать оно не собирается. Очередной удар сотряс кабину. Налитый злостью глаз остановился на мне. КОРД замолчал — закончилась лента.

Тяжёлая машина двинулась вперёд. Монстр отступил, но в следующий момент принялся толкать нас назад. Если учесть, сколько весил наш КамАЗ, и движок на нём стоял с соответствующим количеством лошадок, то никаких перспектив по спасению у нас не было. Лягушка-переросток не собиралась отпускать обидчиков. Она ещё раз ударила по правой части машины. Трещин на бронированном стекле прибавилось. Ещё немного и оно вылетит. Я включил вторую передачу, щёлкнул рычажком пониженной.

В этот момент произошло то, чего ни я, ни моя жена не ожидали. КамАЗ не обращая внимания на феноменальную силу монстра, двинулся вперёд. Тварь же сдавать позиции не собиралась. Уперевшись задними лапами, она средними держала тяжёлую машину, а когтистыми верхними продолжала молотить по кузову, благо удары её немного ослабли. Передние колёса оторвались от земли. Ещё через мгновение я смотрел через лобовое стекло на звёзды. Вот тогда мне стало по-настоящему страшно. Монстру достаточно кинуть нас в бок, и мы окажемся беспомощными, как младенцы.

Вместо этого лягушка-переросток продолжала поднимать кабину кверху, а я тем временем врубил третью пониженную. Если учесть вес нашей бронированной машины, то силу твари тяжело вообразить.

Но всему есть предел. Я уже успел испугаться, что лягушка-переросток сейчас нас попросту поставит на кунг, когда КамАЗ рванулся вперёд и тяжело опустился на монстра. Механические лошади перебороли силу, созданную эволюцией. Тварь оказалась под нами. Я отпустил газ и, что есть сил, вдавил тормоз. Всё же хорошие грузовики собирали в нашей стране. Сколько раз эта машина спасла наши жизни — не перечесть.