Олег Дивов - Леди не движется-2 Страница 22

Патроны кончились. Я схватилась за шокер и нож. Максимальная мощность… один из тех, кто зажал меня, выпал из реальности, зато второй легко вывернул мне руку с шокером. У меня оставалась еще одна рука, с ножом, жаль, коротким, но я полоснула его, все равно полоснула поперек туловища, как можно ниже, стараясь распороть брюхо — там много нервных окончаний, будет болевой шок. Проклятье, орк был в плотных штанах. Огромная лапа схватила меня сзади за шею, и я поняла — даже «Отче наш» прочитать не успею, все кончено.

Сверху хлынула кровь. Потом я упала, и меня накрыло вонючей орочьей тушей.

Тишина.

— Жива? — спросил Макс.

Я прохрипела что-то в том смысле, что по крайней мере не мертва.

Замигал и включился свет.

Я лежала в луже крови, и она все еще хлестала. Макс вытащил меня из-под орка, я обернулась — у того практически не было головы.

— Лучший мой выстрел, — хладнокровно сказал Макс.

— Спасибо, — ответила я. — Офигеть, как ты еще увидел, куда стрелять.

— Не видел, — согласился Макс. — У меня оставался один патрон. Я просто взял ориентировочно на два с половиной метра от пола, чтобы точно не задеть тебя. А наводился по звуку.

Я кивнула.

— Кто кричал?

— Дед из номера напротив. Любопытный старикан. Я когда шел к тебе, он выглянул, осмотрел меня с подозрением и снова заперся.

— Он вчера ночью тоже кого-то шуганул…

— Шуганул, — хмыкнул Макс. — Этих было пятеро плюс с ними человек. Человек и один из орков — с огнестрелом. Ушел только человек. Двоих положила ты, двоих я. А дедок шустро так подстрелил вооруженного орка и ранил человека. Потом сказал, что ему худо, он пойдет к себе полежит, до приезда полиции.

— Ты уже сообщил?..

— Нет еще.

Я критически осмотрела поле боя. Все пятеро орков — явно горные, два черных, трое бурых, отлично подходящих под описание Шона Ти. Все «голые», даже тот, что был с пушкой. Дикари, брр. Ладно, нечего время терять… Я вызвала копов.

Макс брезгливо оглядел себя, уставился на меня — и расхохотался.

— Мне идут ошметки орочьих мозгов в прическе? — осведомилась я.

— Еще как, — заверил Макс.

Как ни странно, в ходе потасовки разбились наши бокалы и ваза с цветами, но уцелела бутылка. А что ей сделается? Открыл, налил, снова закрыл — и хоть кидай ее, она ж не стеклянная, не разобьется. Макс деловито пристроил цветы в другую посудину, принес чистые бокалы и налил до краев. Я с удовольствием выпила. Сейчас уже бояться нечего: копы приедут с минуты на минуту. Даже если Энстон пришлет убийцу, тот не сунется — слишком легко засветиться.

— Надо бы проверить старикана, — сказала я. — А то кто его знает. Помрет еще с такого перепугу.

— Не заметил я, чтоб он испугался, — возразил Макс. — Действовал очень четко. Не ходи. Сейчас полиция приедет, вот она пусть и проверяет, как его здоровье. Ты Йену позвонить не хочешь?

— Незачем. У нас, между прочим, параллельное расследование.

— Я помню. Так, на всякий случай. Он все-таки местных копов знает.

— Не хочу.

— Ты их ждала?

Я промолчала. Нет, ждала удара с другой стороны. Надо же, бывает и такое — я ж должна сказать спасибо Энстону. Если бы он не вздумал терроризировать меня именно сейчас — я бы и не почесалась. Впрочем, возможно, пошла бы на концерт. Хотя нет, не пошла бы. Я ж не хотела видеть Макса. Значит, осталась бы. И легла бы спать.

Короче, если бы не Энстон, вопросы продления контракта сейчас уже не волновали бы меня.

Я коротко написала Августу, что нас проведала банда, мы отбились, имеем самое малое одного живого «языка» — того, которого я приложила шокером.

Ответа опять не последовало.

Да ну тебя к черту, подумала я и протянула Максу свой опустевший бокал.

— Что-то копы долго едут, — отметил Макс. — С другой планеты летят, что ли?

— С соседнего острова, — поправила я. — Они тут вообще раздумчивые и несуетливые. Ну, понимаешь, ледник ползет с полюсов, все мы умрем, торопиться некуда. Йену тогда на один-единственный вопрос чуть не сутки отвечали.

— Н-да, — только и сказал Макс. — Если б это была моя полиция, на Сонно, вышвырнул бы всех без выходного пособия.

Мы успели допить бутылку и как раз решали, не заполировать ли нам шампанское вискарем, когда наконец приехали силы правопорядка.

Приехали и первым делом арестовали нас с Максом.

Всю ночь мы провели в местном управлении. Оно было в пять раз меньше танирского — и по занимаемой площади, и по количеству сотрудников, — зато камер оказалось даже больше. Ну понятно, студенты. Они везде буйные.

Полицейские ходили хмурые, недовольные, их ведь заставили работать. К Максу прицепились сразу же: у него ствол армейского образца, да еще и полный автомат. Во-первых, частным лицам такие не продают, во-вторых, ввоз негражданского оружия на Эверест запрещен. Потребовали сдать пушку. Макс отдал с усмешкой:

— Держите. Сами принесете и еще извиняться будете.

Полицейские обиделись.

Макс объяснил, что он, строго говоря, не частное и не гражданское лицо. Как владелец планеты, он несет обязанности по ее защите, соответственно, имеет чин полковника внешней обороны. Стандартный чин для звездного принца, независимо от того, служил он в действующей армии или нет. Впрочем, практически все принцы хотя бы срочную, но прошли. И те, кто служил офицером, в обиходе представлялись заслуженным чином — пусть он хоть лейтенантский, — а не статусным.

Так или иначе, но Макс закупал оружие армейских образцов вполне легально. И носил тоже.

Полицейские почти что оскорбились. Люди по-разному реагируют на появление звездного принца в орбите своей привычной деятельности. Кто-то с любопытством разглядывает, кто-то демонстрирует почтение, а кто-то пользуется случаем показать, как он ни в грош не ставит этих задавак. Мы, мол, сами с усами, и на нашей территории вам никаких поблажек не будет, не надейтесь. Вы привыкли, мол, на всех свысока глядеть, по головам ходить, а вот мы вас на землю-то грешную спустим да заставим по ней погулять вашими ноженьками изнеженными, чтоб как все были.

Макс посмеивался. И не растерял куража, даже когда его сунули в камеру. Повод, как по мне, из пальца высосан — ну подумаешь, защищался тем оружием, какое было. Он же не нападал. Но вот тут полицейским показалось очень важно выяснить, почему он находился не в своем номере да почему пришел в гости вооруженным до зубов… Объяснять, что Макс всегда такой, он снимает пистолет лишь в ганзфри-зонах, — бесполезно.

А потом напротив него оказалась я. Совсем весело. Потому что один из орков был убит наповал, и убит из пока неустановленного, но тоже явно армейского оружия. Полицейские решили, что убила я, а ствол выбросила в окошко. Деда, кстати, они не нашли. Похоже, старикан вызвал врачей и поехал лечить стресс в госпиталь, а полиция решила, что его и не было.

Трагедия начала превращаться в фарс.

Меня спрашивали, зачем ко мне шли эти орки. И зачем я открыла огонь по ним, может, они поговорить хотели. Оказывается, их видела дежурная в холле, их было шестеро, еще человек. Человек сказал, что идут к Делле Берг, есть сведения, которые она просила раздобыть. Она преступление расследует, вот. Дежурная не удивилась, поскольку недавно к Делле Берг уже приходил орк. Полицейских, конечно, до глубины души возмутило, что я расследую преступление на их территории, и моя лицензия вкупе с авторитетом Августа их только злила. Они, дескать, сами справляются, у них все хорошо, пока не приезжают всякие столичные штучки и не начинают тут без спросу свои делишки крутить. Спрашивать я никого не обязана, но они обиделись: надо было зайти поговорить, так все воспитанные люди делают, а они бы объяснили, как у них тут принято работать. И вообще, я сама все подстроила. Орки вон безоружные были, ну кроме одного, а остальные-то с голыми руками! А я их крошить стала, ни за что. Дверь взорвали? А почем я знаю, что именно они? Да это я сама их спровоцировала на нападение. Да, так! Вот не надо было приезжать и распускать тут перья! Пока вас не было, у нас все тихо было! Ах, вы танирскую банду ловите? Ну и ловите ее на Танире, а здесь Эверест!

Есть такие люди, которые ненавидят оружие у гражданского населения. Они считают, что ствол у жертвы провоцирует бандита на убийство. Вот не было бы ствола — глядишь, преступник забрал бы что ему надо и ушел. А его потом поймали бы. Может быть. Зато все живы. Когда я училась в школе, то попала на диспут, посвященный частному оружию. И сказала: дело не в оружии, а в праве человека на самозащиту. Оружие лишь символ. Люди, ратующие за запрет гражданского вооружения, ратуют за то, чтобы отнять у людей их природное естественное право обороняться от агрессора. Почему-то меня с этого диспута выгнали. До сих пор не понимаю почему.

Наконец приехал Йен. Бледный, сердитый и взъерошенный. Пошел к комиссару. Вернулся явно не в себе. Спросил у нас с Максом про адвокатов. Объяснил, что здесь всегда был такой идиотизм, поэтому он год назад даже двух недель проработать не смог, сбежал. Позвонил Крюгеру, чтобы тот повлиял на ситуацию своим авторитетом. Крюгер все испортил, потому что комиссар окончательно взбеленился. Начала собираться местная любительская пресса, преимущественно студенческая. Я, понятно, никого не видела, но охрана у камер охотно делилась подробностями. В нужном ключе — типа, все из-за вас. Макс в своей камере ухмылялся и подравнивал ногти пилочкой. Полицейские недобро на нее косились, явно подумывая, не отобрать ли. А то вдруг кого зарежет.