А. Ш. - Концлагерь «Ромашка» Страница 22

– А может, такой и была задумка? Смотри – я не сразу стал таким накачанным, как сейчас – я несколько лет ходил в спортзал. Жизненный опыт и способность выживать – те же мускулы, просто они глазом не видны. Только ленивый и глупый хочет всё и сразу… Похоже, мы уже добрались до проспекта, Тимофей.

Они и вправду вырулили из двора на многолюдную улицу. Белкин узнал знакомые здания – управление Департамента бойскаутских лагерей и гостиницу, где для них отвели номера.

– Да, отсюда мне пару шагов сделать. Спасибо вам за всё, парни.

– Как твой глаз?

– Всё отлично, почти не болит.

– Хорошо. Ну, давай. Может, ещё как – нибудь увидимся.

Дворники помахали Тимофею на прощание и повернули обратно.

Я после расставания с Тимофеем сперва прохаживался по главному проспекту Белгорода, делая фотографии. Это трудно объяснить, но меня буквально охватила эйфория при виде красивых, а, главное, разных домов – я был как будто городской житель, впервые попавший в горы. В бойскаутском лагере почти все дома, кроме церквей и кинотеатра, были более – менее однотипными, и глаз к ним давно привык, но здесь, в центре старинного города, просто дух захватывало от новых впечатлений.

Когда мой пыл немного поостыл, я понял, что мне, как и Белкину, нужно сделать одну важную покупку. Ведь Илья просил купить ему удочку, а я совершенно не представлял, где в Белгороде рыболовный магазин. Открыв карту на смартфоне, я задал в поиске слова «рыба» и «магазин», и стал ждать, пока отыщутся нужные мне результаты. Магазин «Счастливая блесна» оказался в нескольких минутах ходьбы от меня.

На двери магазина висела характерная вывеска – гигантская щука, раззявив пасть и выпучив в азарте глаза, готовилась ухватить металлическую приманку. Внутри магазин оказался довольно тесным помещением размером с обычную двухкомнатную квартиру. Впрочем, было достаточно уютно.

В магазине находился, кроме меня, всего один покупатель, это была девушка, и какая девушка! Русоволосая, в брюках в обтяжку, с почти идеальной фигурой и в блузке пастельного нежно – розового цвета. Я так и замер. Девушка, улыбаясь продавцу, просила показать финские лески. По её словам и уверенному виду можно было предположить, что она сама неплохо разбирается в рыбалке, а не просто пришла в магазин купить своему парню снасти на день рождения. Кольца на безымянном пальце у девушки не было.

– На 0,3 миллиметра лучше взять вот эту леску, она точно не порвётся, – советовал продавец, бережно раскладывая на прилавке коробочки с лесками. – А вообще, Ира, для ловли у нас вполне сгодится и 0,22 миллиметра.

– Ага. Вот клюнет щучка покрупнее – и нет вашей лески.

– Может, тогда обе возьмёте? Или средства не позволяют?

Судя по иронии, с которой был задан последний вопрос, девушка была не только постоянной, но и состоятельной посетительницей. Да и всё в её внешности, в манере обращения выдавало хорошее положение в обществе и достаток. Мне вдруг стало неловко за свою простую бойскаутскую форму и ботинки, которые знали лучшие времена. Огромным усилием воли я заставил себя оторвать взгляд от девушки и посмотреть на стену, где висели удочки. Но сколько я ни пытался сосредоточиться на них, ничего не получалось – ценники, спиннинги и лески прыгали перед глазами, как лягушки. Довольно долго я простоял так озадаченно, пока совсем рядом со мной не раздался голос:

– Подсказать что-нибудь? Похоже, ты нечасто выбираешь удочки?

Голос принадлежал девушке, она стояла слева от меня и улыбалась. Я покраснел моментально, причём моё смущение сразу заметила девушка, потому что на щеках у неё проступили ямочки, и она уже совсем другим тоном, как близкий друг, сказала:

– Я сразу поняла, что нравлюсь тебе. Мальчики в таких случаях всегда ведут себя одинаково и самое смешное, что со стороны это очень заметно. Не сердись на меня.

– Я не сержусь, я просто… – запнувшись, я понял, что скрывать чувства и вправду бесполезно, и даже набрался смелости посмотреть девушке в глаза. Глаза были прекрасные. – Я не знаю, что выбрать. Сам я не ловлю рыбу, но друг попросил ему помочь, потому что сам он не может приехать в город.

Девушка кивнула.

– А он просил что-то конкретное?

Я попытался вспомнить, какую именно удочку хотел Илья, но при виде девушки эти подробности просто вылетели у меня из головы. Ира улыбнулась:

– Хорошо, упростим задачу. Ты помнишь, как выглядит его теперешняя удочка?

– Да, пожалуй. Она похожа на вот эту, – я показал на спиннинг, действительно очень похожий на тот, которым пользовался Илья.

Продавец за прилавком усмехнулся:

– Я думаю, твоему другу придётся продаться в рабство на недельку, чтоб её купить. Выбирай что-нибудь попроще.

Оказалось, что спиннинг, который я указал, стоил без малого пятьсот долларов. Я взял с собой только триста, причём это были, в основном, мои собственные деньги. Девушка несколько секунд молчала, что-то обдумывая, а затем своим переливчатым голосом сказала:

– А мне тоже нравится эта удочка. Хороший выбор. Сколько он дал тебе денег на покупку?

– Сто долларов.

– Я доплачу остальные четыреста. Скажешь своему другу, что это подарок от меня.

Это была щедрость настолько необыкновенная, что я не мог её понять. Чтобы делать такие дорогие подарки человеку, которого в первый раз в жизни видишь, нужно быть кем – то особенным, и я не удержался от вопроса:

– А вы… кто?

– Я просто хочу помочь. Делать добро просто и приятно.

– Особенно когда есть деньги, – заметил продавец добродушно.

Девушка оставила на кассе четыреста долларов, попрощалась со мной, продолжая улыбаться, и выпорхнула из магазина. Несколько секунд я продолжал глядеть вслед этому видению, а потом спросил у продавца:

– Кто такая эта девушка? Вы ведь её знаете?

– Это птица не твоего полёта, парень. Она дочь очень важного человека.

– А, понятно, – я слегка нахмурился.

– А вот удочка действительно классная. Завидую твоему другу. Где вы там рыбу ловите? На реке?

– На озере. Речка-переплюйка есть, но это скорее ручей.

– Ясно. Ну, ни клёва ни задева.

– Что?

– Так говорят, когда желают удачной рыбалки. Точно как охотники говорят «ни пуха ни пера».

– Понятно, спасибо вам.

Продавец кивнул, вручил мне чек и встал в свою обычную позу, уперевшись руками в прилавок в ожидании следующих посетителей.

Вечером, возвратившись после прогулки, в ходе которой я побывал ещё в городском парке (месте довольно пресном), а потом зашёл в кинотеатр и посмотрел отличный триллер, я добрался до гостиницы. Белкин уже был в своём номере, Олещук ещё не возвращался.

– Что с твоей бровью? – удивлённо спросил я у Тимофея.

– Так, вляпался в небольшое приключение.

– Тебя не ограбили?

– Хотели. Но мир без добрых людей, – Белкин улыбался.

– Андрея не видел?

– Похоже, он загулял со своей грудастой Анютой. А, может, и она его загуляла. Эти тихие закомплексованные девицы в очках – они как тихий омут. Если приглядеться, в них такое водится, что ого-го!

– Ты – то откуда знаешь?

– Фрейда читал, – объяснил Тимофей, не вдаваясь в дальнейшие объяснения.

Олещук возвратился в гостиницу почти в полночь, счастливый и очень довольный. Белкин уже спал сном праведника в своём номере, я же часто не могу уснуть по вечерам, и Андрей, зная это моё обыкновение, постучал ко мне. Я открыл. Олещук, весь светясь, попросился войти и чего-нибудь закусить, потому что, по его словам, проголодался как волк. От ужина у меня оставалось два куска уже холодной пиццы, да ещё я взял в кафе несколько йогуртов.

– То, что надо, – одобрил Олещук. – Надеюсь, ты не против? Утром сходишь в кафе ещё раз и возьмёшь другой завтрак.

– Пожалуйста. Ну, рассказывай.

– Сейчас… – Андрей присел на угол дивана и опустил кусок пиццы чуть не наполовину в рот, после чего несколько секунд сосредоточенно жевал. – Мы это сделали.

– Потрясающе. Как это произошло?

– В краеведческом музее.

– Что?! Вы это делали в музее? Туда же могли зайти, там камеры всюду!

– Успокойся. Аня не первый день в музее и знает укромные уголки. Камера там, кстати, только на входе. Это же не Третьяковская галерея, там особо нечего грабить. А раз грабить нечего – то и следить особо не за чем. Вот мы и выбрали довольно уютное помещение – кажется, экспозицию, посвящённую победе над Наполеоном – и очень мило там пообщались.

– С ума сойти. Тебе нравится такое?

– Если ты спрашиваешь про риск – да, риск меня возбуждает, – Олещук широко улыбнулся. – Ты ведь и сам, Артём, не робкого десятка. Кто охотится за сувенирами?

– Ну, это другое.

– Это то же самое. Адреналин, стук сердца в висках – признаки хорошего мужского развлечения.

– А она знает, что ты здесь на один день?

– Конечно, да. Иначе как бы я её уломал?

– Логично. Я возьму метод «я здесь на один день» на вооружение.

– Ха-ха. Ну, а ваш день как прошёл?