Мери Каммингс - Серебряное небо Страница 22

Дженет ждала ее на крыльце — высокая, сухопарая, в кожаных штанах и заправленной в них рубашке в красно-синюю клетку; седеющие волосы аккуратно подстрижены, в руке — самокрутка из кукурузного листа.

— Привет! — подходя, кивнула ей Лесли.

Она понимала, что старейшина уже минут десять знает об ее приходе и от нетерпения аж встречать вышла — но спешить по этому поводу не собиралась: пусть Дженет возглавляет поселение, но ей, Лесли Брин, она не начальница! Поэтому она велела Джедаю сесть на ступеньку, не торопясь расстегнула его рюкзак и перевалила на крыльцо. Сказала:

— Сиди здесь! — и лишь после этого обернулась к Дженет: — Ну что, пойдем? Только помоги рюкзак затащить — тяжелый, зараза!

Вместе за две лямки они затащили рюкзак в кабинет Дженет. Лесли освободилась от своего вещмешка и устало плюхнулась в кресло перед столом.

Она ожидала, что старейшина сейчас как обычно предложит ей холодного сидра — уже даже мысленно облизывалась, но Дженет, садясь напротив, вместо этого кивнула в сторону крыльца.

— А кто это у тебя там?

«Осел безмозглый!» — так и подмывало сказать Лесли: она все еще была сердита на него за подмоченный в ручье рюкзак. Но ответила просто:

— Джедай. Я его в Канзасе подобрала. У меня там осел подох, а другого было не найти, вот и пришлось… — тоже кивнула в сторону двери.

— Он что, дебил, что ли?

— Нет. У него была травма головы, с тех пор он не говорит и мало что соображает.

— А ты точно знаешь, что это именно травма, а не от рождения он такой?

— Да, точно. Он в морской пехоте был, а туда дебилов, сама понимаешь, не брали, — немного удивляясь столь пристальному интересу старейшины, ответила Лесли. — И на затылке, под волосами, у него шрам — такой, будто топором рубанули.

— Про морскую пехоту — это он тебе сказал? — задумчиво постукивая пальцами по столу, спросила Дженет.

— Нет. У него татуировка на руке есть. Я случайно такую же у другого человека увидела, спросила — говорит, морская пехота. А чего ты спрашиваешь, ты что, его знаешь?

— Да нет, так просто, интересно, — отмахнулась Дженет. — Ну ладно, сидра хочешь? Холодный, только с погреба!

Дальше все пошло по накатанному пути. Лесли продемонстрировала принесенные семена стевии — в поселке решили попробовать разводить эту траву, — Дженет удивилась, что они такие маленькие. Договорились, что сейчас Лесли получит половину платы за них, а вторую — если семена взойдут.

Потом Дженет спросила, что именно из того, что может предложить поселок, интересует ее в этот раз. Лесли сказала, что в первую очередь стрелы, кроме того — соль, желательно фунтов десять, и твердый козий сыр.

Она знала, что пока они с Дженет сидят тут и разговаривают, женщины поселка торопятся с работы домой — им уже сказали, что сегодня будет торговля; детишки под руководством кого-то из девушек постарше сдвигают в большой столовой столы в два ряда, чтобы было удобнее разложить товар, поварихи готовят яства для праздничного обеда — наверняка там будут пироги с мясом, картошка, запеченная с сыром, и салат. Ну и, понятное дело, сидр — яблоневый сад был гордостью посельчанок.

— А сушеных яблочек взять не хочешь? — словно подслушав ее мысли, спросила Дженет. — Еще с прошлой осени остались, урожай хороший был, и сладкие — просто мед!

— Яблоки? Возьму, конечно! — кивнула Лесли.

Дверь распахнулась без стука; рыхловатая белокожая толстушка с рыжими волосами не вошла — вбежала в кабинет. Имени ее Лесли не помнила — Элис? Эниз? — но знала, что она работает на кухне. Интересно, чего она так запыхалась, что у них стряслось?

Как ни странно, первые слова поварихи были обращены не к Дженет, а к ней:

— Привет! А этот… этот мужик, который сидит снаружи, он что — глухонемой?

— Нет. У него была травма головы, с тех пор он не говорит и мало что соображает, — терпеливо повторила Лесли.

— А-а-а! То-то я ему: «Привет!» — а он не отвечает, только глазами лупает! — зачастила повариха. — Дженет, можно тебя на минутку?

Дженет встала, и они обе вышли, прикрыв дверь.

Лесли покамест прикинула, что яблок стоит взять побольше — их можно выгодно обменять на юге. И, наверное, не помешают несколько пар шерстяных носков — ей и Джедаю…

Дверь открылась, вслед входившей Дженет с улицы донеслось:

— Ну пожалуйста!

— Я же сказала — посмотрим! — через плечо ответила старейшина и прихлопнула за собой дверь. Вздохнула и снова села напротив.

— Проблемы? — сочувственно спросила Лесли.

— Как всегда, — махнула та рукой. — Так чем мы говорили?

— О яблоках. Пожалуй, я возьму фунтов десять… даже пятнадцать.

Дверь снова открылась. Лесли уже приготовилась в который раз объяснять про Джедая, но вошедшая девушка лишь скромно поздоровалась, прошла к шкафу, стоявшему в углу кабинета, и нагнулась, доставая что-то с нижней полки. Высокая, узколицая и худощавая, она явно стремилась во всем подражать Дженет — так же стригла волосы, носила такие же кожаные штаны и клетчатую рубашку. Тонкую талию стягивал широкий ремень с металлическими бляшками.

В следующий момент девушка выпрямилась, повернулась, и Лесли не поверила своим глазам — пряжкой ремню служил начищенный до блеска бронзовый нетопырь с красными камешками-глазами.

— А… красивая у тебя пряжка, — сказала она, стараясь, чтобы это прозвучало небрежно. — Джейнсис делала?

— Нет, это… — начала девушка, осеклась и взглянула на Дженет, словно спрашивая: «Можно?»

— Ладно уж, похвастайся, — старейшина с любящей улыбкой похлопала ее по боку. — Есть чем! — обернулась к Лесли. — Лучшая охотница, в восемнадцать лет уже отрядом командует!

— В прошлом месяце дело было, — начала рассказывать девушка. — Мы на охоту ездили, на юг — туда дорога идет, еще от прежних времен осталась, и миль через тридцать лес начинается…

История Гарриэтт — так звали юную охотницу — была проста и бесхитростна.

На охоту они поехали впятером, на повозке, запряженной парой лошадей. Доехали до леса, переночевали — и на рассвете четыре девушки разошлись в разных направлениях, пятая же — самая младшая, четырнадцатилетняя Элис — осталась с лошадьми.

Охотиться они собирались до середины дня, с тем чтобы к вечеру вернуться в поселок, иначе мясо могло испортиться.

Поначалу все шло удачно — не отойдя и мили от стоянки, Гарриэтт подстрелила молодого оленя; спустила ему кровь и на сделанной из двух веток импровизированной волокуше оттащила к повозке. Попросила Элис прикрыть тушу еловыми ветками от мух и снова направилась в лес.

На сей раз, чтобы найти дичь, ей пришлось пройти чуть ли не две мили, но зато находка была знатной — стадо кабанов. Рассказывать, как Гарриэтт подкрадывалась к ним с подветренной стороны, как выжидала, пока они подойдут ближе, и как подстрелила двух самок, можно долго — но не об этом сейчас речь.

Она медленно, с передышками тащила добычу к повозке — еще бы, почти триста фунтов! — когда вдруг услышала какой-то стрекот, похожий на шум мотора, и донесся он как раз с той стороны, где остались лошади с повозкой и Элис.

Решение было мгновенным — оставив волокушу, Гарриэтт рванулась вперед. Звук затих, но она не сбавляла скорости. Ярдах в ста от стоянки услышала мужские голоса, затормозила, чтобы зарядить второй арбалет — первый, уже заряженный, висел за спиной — и пошла дальше быстрой бесшумной походкой.

На дороге стояла странная машина — сама маленькая, а колеса большие и толстые, нет ни капота, ни дверей (по описанию Лесли опознала квадроцикл). Пассажиры ее, четверо парней, полукругом обступили Элис, которая, пятясь, отходила к повозке.

Лиц парней Гарриэтт не видела, только бледное перепуганное лицо подруги, но сразу заметила и автомат за спиной у одного из пришельцев, и револьверы в кобурах у остальных. «Мужчины твои что, охотиться ушли?.. Да ладно, кому они нужны… А вот ты поедешь с нами… Стэн, глянь, что там в повозке!» — все эти реплики охотница слышала лишь краем уха; притаившись в кустах и направив на пришельцев арбалет, она ждала подходящего момента.

Один из парней подошел к повозке и, вытащив тушу оленя, понес к машине. Другой протянул руку к Элис, девушка отшатнулась — и тут Гарриэтт выстрелила ему в шею.

Стрела попала точно — ноги парня подогнулись, и он рухнул, где стоял. Остальные не сразу поняли, что произошло — воспользовавшись их замешательством, Элис, не будь дура, нырнула под повозку и, как ящерка, юркнула в подлесок.

Сразу после выстрела Гарриэтт бесшумно метнулась в сторону, вжалась в землю — и вовремя: через секунду кусты, из которых она стреляла, накрыла автоматная очередь. Еще очередь… и вдруг тишина. Девушка осторожно выглянула. Автоматчик, согнувшись в три погибели, ковырял автомат ножом — похоже, его заело. Остальные двое, с револьверами наготове, стояли, настороженно оглядываясь.