Джон Уиндем - Кукушата Мидвича Страница 22

Меня преследовали тягостные чувства. Я постепенно привыкал к реальности существования Детей с их фантастическими способностями. А для Зеллаби они были живым фактором, делом всей жизни.

Могу предположить, что и Бернард пребывал в состоянии внутреннего напряжения. Наверное поэтому мы с необычайной осторожностью ехали по Мидвичу мимо места, где разбился автомобиль Пола. Скорость возросла только на дороге в Онили. Но впереди показались четыре до боли знакомые фигурки Детей.

— Притормози-ка немного, Бернард. Мне хочется получше их рассмотреть.

Он тут же снизил скорость. Мы плелись, как черепахи, проезжая мимо них. Дети шли навстречу, одетые в некое подобие униформы: мальчики в голубых хлопчатобумажных рубашках и серых вельветовых брюках, девочки в коротких серых юбках и бледно-желтых кофточках. До сих пор я видел их лица лишь мельком. И вот теперь я смог хорошо их разглядеть. Они были похожи друг на друга даже больше, чем я ожидал. Их кожа странно отсвечивала. Это было заметно еще когда они были совсем малышами. Сейчас на фоне загара это сияние бросалось в глаза. Волосы у всех были одинакового темно-золотистого цвета. Но самое главное, что отличало их от людей Земли — цвет глаз. Разницу же между самими Детьми я не заметил вовсе. Сомневаюсь, смог бы ли я отличить девочек от мальчиков, будь они одинаково подстрижены. Я всмотрелся в их глаза. Они были не просто желтыми. Их зрачки сияли пронзительным золотом. Непривычно. Но, если не обращать на это внимания, они выглядят очень красиво, словно драгоценные камни. Я зачарованно разглядывал их. Когда мы проезжали мимо них, они бросили мимолетный взгляд на нашу машину и свернули к Ферме. Я почувствовал непонятную тревогу. Мне стало ясно, почему многие семьи позволили Детям уйти на Ферму.

Несколько минут мы смотрели им вслед. Бернард вздохнул и повернулся к рулю.

Неожиданный грохот где-то совсем рядом заставил нас содрогнуться. Я резко повернулся и увидел падающего мальчика. Трое оставшихся Детей мгновенно замерли.

Бернард открыл дверь. Один из мальчиков посмотрел на нас тяжелым недобрым взглядом. На меня неожиданно напала слабость. Мальчик медленно повернул голову в другую сторону. Из-за изгороди напротив дороги раздался второй выстрел, более глухой. Затем вдалеке послышался крик.

Бернард выскочил из машины. Я за ним. Девочка присела возле раненого собрата и прикоснулась к нему. Тот застонал. Лицо второго мальчика перекосила гримаса боли. Он тоже застонал. Девочки заплакали. За деревьями, скрывавшими Ферму, послышался еще один стон. И вторя ему округу прорезало много стонущих голосов. Бернард резко остановился. Волосы у меня на голове встали дыбом. Плач повторился и разнесся по округе, полный боли и ужаса.

Будто парализованные, стояли мы на дороге и смотрели, как шестеро возникших из тьмы ужасно похожих друг на друга мальчиков подбежали к лежащему и подняли его на руки. И только когда его унесли, я понял, что за изгородью звучит совсем другой плач. Я направился туда и увидел в траве девушку в легком платьице. Лицо она закрывала руками, ее тело вздрагивало от рыданий. Прибежал Бернард и мы вместе перемахнули через изгородь,

Я увидел человека, лежащего у ног девушки. Рядом валялось ружье. Девушка услышала нас и подняла голову. В ее глазах плясал ужас. Она разглядела нас и вновь зашлась в рыданиях. Бернард осторожно взял ее за плечи и поднял. Я взглянул на тело. Просто кошмар. Я снял пиджак и постарался прикрыть то, что осталось от его головы. Бернард повел девушку прочь, поддерживая ее под руку.

Послышались возбужденные голоса. Над изгородью показались несколько голов.

— Это вы кричали? — спросил мужчина. Я покачал головой.

— Там мертвый человек, — сказал Бернард. Стоявшая рядом с ним девушка вздрогнула и запричитала.

— В самом деле? — спросил мужчина. Девушка зарыдала еще громче.

— Это Дэвид. Они убили его. Сначала Джима, теперь и Дэвида тоже… — и задохнулась в слезах.

Один из новоприбывших подошел ближе.

— О, боже, Эльза, это ты? — воскликнул он.

— Я пыталась остановить его, он не послушался, — проговорила она сквозь слезы. — Я знала, что они убьют его. Он даже слушать не стал, — она обессилен но замолчала и, дрожа, прислонилась к Бернарду.

— Нужно увести ее отсюда, — сказал я. — Вы знаете, где она живет?

— Да, — сказал другой мужчина и решительно взял девушку, словно маленькую девочку, за руку.

Они ушли к машине. Бернард обратился к другому мужчине:

— Будьте добры, останьтесь здесь, пока не приедет полиция.

Мужчина взобрался на холм и взглянул туда.

— Это и есть Дэвид Пол?

— Она сказала, что это Дэвид, — ответил Бернард.

— Да, это он, — подтвердил человек и перелез через изгородь. — Лучше вызвать полицейских из Трейна, — он посмотрел на тело. — Убийцы. Дети-убийцы.

Меня высадили у Киль Мэна. Я воспользовался телефоном мистера Зеллаби и вызвал полицию. Я положил трубку и обнаружил, что сам Зеллаби стоит у меня за спиной со стаканом в руке.

— Глядя на вас, можно подумать, что вы имеете к этому делу непосредственное отношение.

— Да, имею, — кивнул я. — Самое прямое, хоть и несколько неожиданное.

— Как это произошло?

Я изложил ему события, свидетелем которых мне довелось быть. Двадцатью минутами позже вернулся Бернард и добавил некоторые детали.

— Братья Пол были очень расстроены смертью Джима, — начал он (Зеллаби кивнул). — Так вот, Дэвид решил, что раз следствие оказалось таким мягкотелым, то его святая обязанность свершить правосудие. Девушка, Эльза, заходила на ферму Дарк сразу после его ухода. Обнаружив отсутствие ружья, она бросилась за Дэвидом в порыве остановить его. Тот даже слушать не стал. Запер девушку в сарае и отправился осуществить задуманное. Она потратила какое-то время, чтобы выбраться. Добравшись до поля, она не сразу нашла Дэвида. Заметила только, когда прогремел выстрел. Увидела направленное на дорогу ружье. Потом Дэвид вдруг направил ствол в собственную голову и выстрелил еще раз.

Пауза.

— Для полиции проще не придумаешь, — задумчиво нарушил тишину Зеллаби. — Дэвид считал Детей ответственными за смерть брата. Он решает отомстить, убивает одного из них. Потом испугался возможного наказания и кончает жизнь самоубийством. Вполне логично для простого обывателя.

— Все это время я был скептиком по отношению к вашим, как мне казалось, слегка сумасшедшим идеям, — заметил я. — С сегодняшнего дня от моего скептицизма не осталось и следа. А как тот мальчишка посмотрел на нас! Я убежден, что на мгновение он подумал, что стрелял кто-то из нас с Бернардом. И только убедившись, что в наших руках нет оружия, он переключил свое внимание. Трудно описать те ощущения. Ужас? Не то слово. Ты тоже почувствовал? — спросил я Бернарда.

— Странное, очень неприятное, какое-то липкое чувство, — развел руками Бернард. — Страшно мерзкое ощущение.

— О, господи! — воскликнул я, треснув себя рукой по лбу. — Я был так потрясен, что забыл сообщить полиции о раненом мальчике. Нужно вызвать скорую на Ферму.

Зеллаби отрицательно махнул рукой:

— У них в штате свой врач.

Еще пауза.

— Мне совсем это не нравится, полковник, — сказал Зеллаби. — Совсем не нравится. Может, я и ошибаюсь, но мне кажется, что начинается кровная вражда.

17. Мидвич протестует

Обед в Киль Мэйне пришлось отложить, чтобы мы с Бернардом могли дать показания в полиции. Поэтому, когда с формальностями было покончено, я вдруг понял что такое революция. Мой желудок настойчиво требовал пищи. Я был благодарен чете Зеллаби за любезное приглашение поужинать и провести ночь в их доме. Вечернее происшествие заставило Бернарда изменить планы относительно возвращения в Лондон. Он решил, что обязательно должен находиться если и не в самом Мидвиче, то где-то не дальше Трейна. Так что мне предстояло решать, составлю ли я ему компанию или отправлюсь в столицу поездом. Кроме того, я в корне изменил свое отношение к Зеллаби и считал своим долгом извиниться.

Немного смущенный, я маленькими глоточками потягивал ликер. Зеллаби понимал, что мы достаточно сыты последними событиями, и старался удерживать беседу на темах, далеких от Мидвича. Однако вскоре насущные проблемы городка вновь окружили нас в лице мистера Либоди. Он выглядел очень озабоченным и постаревшим больше, чем я мог ожидать, не общаясь с ним на протяжении восьми лет.

Анджела принесла еще одну чашку и предложила новому гостю кофе. Его усилия поддерживать отвлеченную беседу были заметны. Он поставил на стол пустую чашку, всем своим видом показывая, что больше не может сдерживаться.

— Что-то надо делать, — заявил он.

— Дорогой мой викарий, — как можно мягче обратился к нему Зеллаби, — мы уже давно об этом думаем.

— Я подразумеваю безотлагательные действия. Мы делали все от нас зависящее, старались сохранить какое-то равновесие, что ли, найти Детям место в этом мире. Наши взаимоотношения с ними строились чисто эмпирически. Настало время издать законодательный акт, определяющий статус Детей, описывающий их возможности и влияние на окружение. Суд должен иметь основания для своих решений. Раз закон не способен вершить правосудие, люди начинают презирать такой закон и переходят к самостоятельным действиям. Что и подтвердилось сегодня. И даже замни мы сегодняшний кризис, завтра он вновь всплывет в еще более страшной форме. И использовать закон для принятия, незаконных решений тоже нельзя. Расследование сегодня утром больше напоминало фарс, как и дело Джима Пола. Просто необходимо принять решение, позволяющее как-то контролировать поступки Детей на законном основании. Пока не начались новые неприятности.