Геннадий Прашкевич - Помочь можно живым Страница 22

— И тем не менее вы даете мне пистолет.

— Я не могу вовсе ничего не делать, — сказал Лесли, и горькая усмешка на мгновение сделала его лицо по-детски беспомощным, незащищенным. — И о вашей безопасности следует подумать…

— Вы живете здесь все эти пять дней?

— Да, — сказал Лесли. — Под видом туриста сюда внедрен еще один наш человек — вот, посмотрите, — он протянул фотографию. — Он будет знать о вас.

— Ловко вы зачислили меня в сотрудники. Специальный констебль Савин — звучит…

— Кон, разве я вас принуждал или вербовал? Савин сосредоточенно рассматривал пистолет.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросил он, не поднимая глаз. — У меня есть знакомые в Интерполе и Международной службе безопасности…

— Думаете, мы быстрее добьемся успеха, если сюда прибудет взвод оперативников, и следствие будет вести не сержант, а майор? Разумеется, мы поставили в известность и Интерпол, и МСБ. Может быть, и их люди тоже здесь. Хотя — не уверен…

— Простите…

— А, не за что… Пейте пиво, пока холодное. — Подавая пример, Лесли взял банку. — Вы верите в чутье, нюх, интуицию?

— В моей работе они играют большую роль, хотя и подводят иногда — например, случай с письмом Мак-Тига…

— Тогда вы меня поймете. — Лесли придвинулся к нему вплотную. — Начальство считает, что не стоит волновать население. Поэтому человек, нашедший тело Мак-Тига, будет молчать о… звере. Местным мы сообщили, что Мак-Тиг убит. Просто убит — без каких-либо подробностей. Но я хожу по улицам, сижу в кабачках, заглядываю людям в глаза и сам ловлю их взгляды, разговариваю о пустяках — и меня не покидает впечатление, что они ЗНАЮТ. Все поголовно. И никогда не расскажут. Допускаю, что все это мне только кажется, бывает такое от бессилия, и тем не менее чутье…

Он переплел длинные сильные пальцы, ссутулился. В углу рта появилась злая складочка. Савину хотелось сказать этому парню что-то хорошее, теплое, но он понимал, что любые слова бесполезны. Нужны были другие слова — конкретные, четкие, несущие информацию, влекущие за собой поступки, дела, результаты…

— Ну, я пошел? — осторожно спросил Савин.

— А знаете что? — Лесли поднял голову. — К вопросу о совпадениях. Как это ни странно, здесь действительно есть свой чудак.

— Да? — больше из вежливости спросил Савин. — Кто такой? И что у него — вечный двигатель? Или пытается подвести научную базу под ангелов?

— Он пытается подвести научную базу под “Летучего Голландца”, — сказал Лесли. — Не знаю подробностей не до него было, да и не интересуюсь я такими. Хотите адрес?

— Давайте, — сказал Савин. — И адрес Гралева-Гролла.

— Вот, держите. Да, а верхом вы умеете ездить?

— Умею.

— Тем лучше. Вы ведь все равно будете мотаться по окрестностям…

— У меня вообще-то машина, но “гарольд” — не для бездорожья.

— Вот видите. Здесь многие держат лошадей, однако советую вам обратиться к Беннигану, хозяину кабачка “Лепрекон”. У него очень хороший конь, сошлитесь на меня. — Лесли вымученно улыбнулся, и его лицо застыло. — Помимо всего прочего — лошадь издали учует зверя…

— До свидания. — Савин быстро встал.

На улице он выругал себя за эту торопливость, но сделанного не воротишь. Ему стало страшно на секунду, правда, не за себя — за Лесли…

Он медленно шагал по безлюдной улочке. Дурацкий пистолет неприятно оттягивал карман, солнце идиллически садилось за далекие горы. Мир вокруг, да и он сам, Савин, — все казалось чем-то нереальным, чьим-то бредово-зыбким сном. Дело тут было не в риске — он рисковал жизнью, когда шел по сельве с экспедицией Хименеса, и чистой случайностью было, что миньокао, ужас болот, осколок юрского периода, уволок в гнилую трясину Пакито, а не его; рисковал жизнью, когда остался в занятом путчистами Санта-Кроче; рисковал жизнью, когда искавшая клады Атауальпы группа угодила под камнепад, потеряла продукты и рацию, и жребий идти в селение за помощью выпал ему, — в те закутанные туманом шаткие овринги… Нет, к риску ему не привыкать. Тогда что же? Эта-история ни на что не похожа — вот что. Ее и быть-то не должно, а она существует, проклятая…

Позвонить в штаб-квартиру? Сюда охотно примчатся двое-трое хватких парней, из тех, кто сдал фильм и болтается без дела в поисках очередного сюжета. И станет гораздо легче.

Нет, не стоит. И не потому, что следует, подобно золотоискателю, держать в секрете свой “карман”, свою жилу. Просить помощи, еще не зная, понадобится ли она, — признак слабости, идущей, к тому же, вразрез с профессиональной этикой. На такое пойти никак нельзя…

Он остановился перед кабачком Беннигана — полуподвал, очевидно, бывший склад. Окна, на треть выступавшие над тротуаром, были ярко освещены, играла музыка. На вывеске ухмылялся толстенький лепрекон — шотландский гномик, безобидный, если не трогать его и не приставать к нему. Савин отцепил Золотое Перо, положил его вместе с пистолетом во внутренний карман и, осторожно ставя ноги, спустился по каменным, сбитым посередине ступенькам.

В зале стояло штук двадцать столиков, и занята была едва половина. Модно одетые парни, подгулявший блондин в форме моряка торгового флота, двое стариков, забывшие за шахматами о своем эле, компания оживленно толковавших о своих рыбацких делах мужчин в грубых свитерах — обычная публика. Только сероглазая девушка, лениво листавшая какой-то журнал, не вписывалась в стандартную картинку захолустья. Ох ты, восхищенно подумал Савин, и что ей тут делать?

Сидящие за столиками равнодушно оглядели Савина и вроде бы перестали обращать на него внимание.

На стойке выстроились именные пивные кружки, по старой традиции украшенные портретами владельцев-завсегдатаев. Над кружками возвышался бармен, внушающий своей комплекцией оптимизм мужчина, — посмотрев не него, хотелось жить долго и насыщенно. Вряд ли заведение такого невеликого масштаба нуждалось в официанте, так что это, надо полагать, и был сам Бенниган.

— Прекрасная погода нынче, — сказал Савин.

— Уж это точно, — прогудел Бенниган.

Савин взял кружку эля и рюмку “беллз”. Он вспомнил, что давно не ел, и, словно угадав его мысли, Бенниган поставил перед ним тарелку с великолепным копченым угрем.

— У вас ловят? — полюбопытствовал Савин.

— Уж это точно, — сообщил Бенниган.

Савин выбрал столик, из-за которого мог видеть девушку, уплел угря, выпил эля и почувствовал, что живет в этом городе лет сто. В меру тихо, не мешая разговорам, играл мюзик-бокс. Гралев мог подождать до завтра, девушка смешивала себе какой-то сложный коктейль, и в таинственного зверя Савин поверил бы сейчас, лишь просунь тот голову в окно.

Автомат заиграл лит-рит, и Савин решительно направился к девушке. Она подняла на него серые глаза, секунду подумала и встала.

Свободного места было не так уж и много, но лит-рит и не требовал сотни квадратных метров. Для захолустья девушка танцевала хорошо — танец был новый, недавно завезенный из Чикаго. У Савина сложилось впечатление, что поддерживать разговор она не настроена, но и холодком от нее не веет. Поэтому, когда мелодия вот-вот готова была оборваться, Савин решился на маленькое озорство. Он хорошо знал мюзик-боксы и, точно рассчитав момент, продолжая левой рукой обнимать девушку за талию, правой ловко нажал нужную клавишу. Мелодия зазвучала вновь, получилось элегантно и лихо. Ох, надают по шее, подумал Савин, зафиксировав хмурый взгляд из-за ближайшего столика.

— Вы настройщик мюзик-боксов? — поинтересовалась девушка.

— Нет, глотатель шпаг.

— Ну, шпагами вас сегодня обеспечат… — многозначительно намекнула она.

— Шпильками тоже?

И завязался обычный разговор — легкая словесная дуэль, изобретенная, надо полагать, еще в каменном веке. Когда танец кончился, Савин проводил девушку до столика и замешкался с хорошо рассчитанной неуклюжестью.

— Садитесь уж… шпагоглотатель. — Она впервые улыбнулась.

Не успел он поставить на ее столик свою кружку и сесть, резко скрипнул отодвинутый стул. Савин приготовился — на тот случай, если выяснение отношений начнется на месте. Бенниган равнодушно резал угря. Девушка отрешенно вертела в пальцах свой бокал.

— Прогуляемся? — Над Савиным навис крепкий парень в синей куртке.

Они поднялись по ступенькам. Савин умел кое-что особенно не беспокоился, не нравилось другое — стычка с аборигеном могла осложнить дальнейшую работу. Он решил работать в активной обороне.

Парень, глубоко утопив руки в карманах куртки, покачивался рядом.

— Англичанин? — спросил он наконец.

— Русский.

— Турист?

— Вроде того.

— Расплатись и уматывай в отель. Или, если скучно, можешь идти с нами, мы сейчас перекочуем к “Дельфину”. Тебя как зовут?