Владимир Волев - Путь Страница 22

– Какой бесславный конец… А ведь Учитель предупреждал. Может я и не разгадал загадку этого мира. Совершил ошибку? Кто теперь скажет…

Вдруг изо всех закутков этого мира послышались крики. Это кричали люди, обычные люди, которые осознали, что большая часть их жизни была убита на всякого рода ерунду и эти дни уже не вернуть. Кричали те, кто которые сейчас подошли к зеркалу и увидели, на кого они стали похожи, было слышно, как они выбрасывают мониторы из окон. В колонках компьютера, валяющегося теперь в углу, можно было различить затухающий электронный голос: «Не-е-е-е-ет!..»

Арсений очень устал, но он вдруг ощутил ни с чем не сравнимую радость от того, что эти люди наконец-то обрели себя, что у них есть будущее. Сейчас ему хотелось только одного – спать. Закрывая глаза, он краем глаза все же заметил, как поднявшийся вихрь оторвал одно из стекол атриума и унес прочь.

«Наверное, это ураган», – подумал он.

Глава 7. Шоу должно продолжаться?

Очень странно просыпаться после такого. Арсений лежал на кровати и прямым гипнотическим взглядом упирался в потолок, не в силах пошевелить ни одной из частей тела. В спине и плече до сих пор играли фантомные боли, ногу то и дело подергивало, а красные круги так и стояли перед глазами. Он уже было подумал, что это конец. Что тьма, навалившаяся на него вместе с непередаваемой усталостью, уже никогда не отступит, но, видимо, ошибался. Мысли все еще бились в голове, не давая покоя, но контроль над телом взять уже было сложнее, ни одна его часть не подчинялась.

В сущности, как еще должен чувствовать себя человек, которого только что чуть не прикончили в другом мире? Наверное, никто и не сможет этого сказать. Реальность тем временем волнами накатывала на Арсения. Сначала это была боль по всему телу, затем осознание того, что он чуть не погиб там. Далеко, в чужом мире он чуть было не оставил свою жизнь, не подарил ее неизвестно кому, ему вдруг стало грустно и он заплакал. Эмоции хлестали, переполняя его. Переполняя настолько, что хотелось рвать волосы на голове, но руки отказывались подчиняться.

Зачем все это? Зачем он идет по Пути, почему именно он? Вопросы мучили недвижимого человека, и некому было дать на них ответа, кроме него самого.

Тем временем ломота начинала понемногу отпускать, и он возвращался в свое исходное состояние. Сначала движение вернулось в руки, потом медленно и неуверенно зашевелились пальцы на ногах и все остальное тело. Путешественник встал и, медленно покачиваясь, направился на кухню, где сновал по клетке Бо. В остальном же обстановка в квартире была точно такой же, как и до его отбытия в очередное Путешествие. Все банки-склянки, да и сама пыль и даже мусор, все лежало там, где должно было. После нескольких шагов в районе груди резко кольнуло и ноги подкосились, по глазам пошла сизая пелена и Арсений еле успел схватиться за край стола, чтобы удержаться на ногах. Он дотронулся рукой до груди, сердце билось исправно, но было такое чувство, что нечто параллельное ему где-то далеко умирает и это настоящее, живое сердце не сможет функционировать в одиночестве.

Постепенно все пришло в норму, Арсений сварил себе кофе, налил его в чашку и стал размышлять. Все вроде было правильно, все находилось на своих местах, но что-то было не так, но он не мог понять, что именно. К тому же на стене появился портрет Учителя, что вообще вводило нашего героя в ступор. Неужели старец настолько тщеславен, что повесил в комнате Ученика свой портрет. Но и с этим портретом было что-то не так, если наклонить голову под разным углом или попросту совершить какое-либо телодвижение относительно него, то казалось, что старик на нем качает головой и хмурит брови, но это, скорее, было выдумкой самого Путешественника или последствием недавнего трудного пробуждения. Подумав об этом, Арсений вспомнил, что было в прошлый раз, когда он чуть не умер в другом мире, и стал досконально изучать стены.

Вскоре его усилия принесли свои плоды и он нашел недостающий кусочек на стыке стены и потолка, присмотревшись, можно было заметить, что этого кусочка попросту не существует, за его пределами зияла бесконечная дыра, от которой захватывало дух.

Вглядываясь в эту пустоту, Арсений чуть было не пропустил момент, когда другой кусок, неподалеку от первого, не отвалился и не рассыпался в пыль, ударившись об пол. Вот это уже было действительно странно. В прошлый раз, конечно, кусочков реальности может и не хватало, но теперь они попросту отваливались от стен и разбивались о доски пола. Присмотревшись, Арсений заметил, что это происходит повсеместно и с каждой секундой их становилось все больше и больше. Стало действительно страшно.

Арсений посмотрел на хорька, которого недавно принял за Бо, но это точно был другой зверь, и теперь как и прежде он попросту бегал но клетке кругами, как не слишком живая декорация. В смятении Путешественник выбежал в комнату и краем глаза заметил, что на портрете произошли некоторые изменения, неприметные с первого взгляда. Теперь китаец держал в руке свиток и внимательно в него вглядывался смотрел, но стоило повернуть голову и присмотреться, как портрет поменял положение и искоса взглянув в глаза Путешественника, указал пальцем на стол.

На столе горела лампа, и действительно лежал свиток, так похожий на тот, что в свое время Арсений изучал в Срединном мире. Символы на нем были начертаны китайскими иероглифами, так что прочесть их не представлялось возможным.

– Ну и что мне с этим делать? – сгоряча крикнул наш герой и обернулся.

Учитель на портрете пристально изучал манускрипт, но когда Арсений попытался приглядеться, то китаец с недоумением и даже слегка паникуя, смотрел вверх. Подняв глаза, Путешественник увидел, чему тот так удивлялся, но испытал другое чувство – страх.

Первобытный страх, который испытывал человек на заре времен, когда на него накатывала ночь. Страх сковал его и не давал оторвать взгляд от участка стены, который медленно оторвался из-под потолка и с тихим шелестом полетел вниз, а потом со всего маху разлетелся в пыль. За этим полуметровым куском зияла непроглядная тьма. Арсений оцепенел, его реальность разваливалась и теперь ничего уже было не поделать.

В надежде на чудо, он взглянул на портрет, на котором теперь был изображен разъяренный китаец, замахнувшийся палкой, но когда Арсений чуть двинул головой, то тот опять пристально изучал свиток. Собрав все оставшиеся силы и храбрость, наш герой пристально уставился в свиток, который лежал на столе, и через несколько секунд самая большая надпись сверху поплыла и стала видоизменяться. «Беги на крышу!» – гласила она и спорить с этим как-то не хотелось. Что было сил Арсений понесся к лестнице, параллельно наблюдая, как разваливается его Мир. Все большие куски отваливались от стен, а вместо окон кое-где образовывались зияющие черные дыры. Силы были уже на исходе, но, увидев это, у Арсения словно открылось второе дыхание и он стремглав проскочил два пролета и выбил ногой дверь на чердак.

С небом происходило то же самое, оно обращалось в пыль. Все вокруг обращалось в пыль и улетало вдаль, ведомое ветром. Выбежав на середину крыши, Арсений развернул манускрипт и стал пристально всматриваться в иероглифы. Кое-где в крыше уже зияли черные дыры.

Немного погодя, символы стали видоизменяться и один за другим принимать вид букв. Надпись гласила: «Времени на размышление нет, сейчас все зависит от того, доверяешь ли ты сам себе и поверишь ли глупому свитку. Реальность разваливается и это из-за того, что ты умираешь. Ты успел выскочить из Другого мира, но до конца перебраться в реальность, увы, сил не хватило. Твое сознание застряло на полпути. Теперь ты на перепутье, эдакое чистилище, если хочешь. Есть два варианта – ты либо остаешься там и погибаешь вместе с той реальностью, и это будет не больно, ты просто растворишься. И второй вариант – сейчас со всего маха ты прыгаешь вниз, твое тело погибает там, а сознание возвращается в реальность. Решай быстрее. Прыгай уже, у тебя мало времени!»

Манускрипт явно был написан Учителем и, взглянув на солнце Арсений мгновенно принял решение. На солнце зияла дыра. Разбежавшись и крича под нос ругательства, он с разбегу прыгнул с рассыпающейся крыши и полетел вниз.

***

Китаец прижимал судорожно дергающееся и хватающее ртом воздух тело Арсения к кровати. Это не слишком помогало, но хотя бы позволяло избежать увечий. Открывая и закрывая глаза, Арсений видел три мира одновременно – мир Паутины, где он умер, мир Сна, где он покончил с собой, сиганув с крыши, и мир реальный, где сейчас был близок к смерти. По крайней мере, его тело постоянно намекало ему на это – болело все, хотя внешних повреждений не было, лишь – синяки да ссадины, но он отчетливо чувствовал пулю внутри себя и то, что шея, скорее всего, сломана.