Эдуард Семенов - Кодекс Защитника Страница 22

— Что мы можем сделать? — спросил он.

— В районе Цхинвала на северном блокпосте действует православная миссия в составе группировки российских войск, — ответил митрополит. — Насколько я помню, отец Михаил, руководитель миссии, бывший спецназовец, имеет хорошие связи с нашим военным руководством. Думаю, если ему передать ваше слово и благословение, он сделает все, чтобы Суд Божий состоялся.

Патриарх на несколько секунд задумался. Ему было сложно принять такое решение. С одной стороны, вот уже несколько тысячелетий Церковь стояла за мирное решение любых конфликтов. В тоже время, восшествие Христа на Голгофу было тоже своего рода поединком на Лобном месте. Конечно, враги Спасителя вели свой поединок нечестно, полностью исказив суть и смысл Суда Божьего, но в то же время смертью своей Иисус доказал свою правоту и фактически победил всех своих недругов. Следовательно, и сегодня, если один честный и безоружный поединок на глазах у всех остановит кровавую и бессмысленную бойню, то это будет означать, что один человек сможет спасти от гибели сотни и даже тысячи людей. Таким образом, действия Защитника никак не могут противоречить основным христианским заповедям. Патриарх принял решение.

— Хорошо, — он кивнул в знак согласия и провел рукой по своей седой бороде, — я даю свое согласие и благословение. Действуйте!

Палаточный город северной группировки российских войск в районе Цхинвала стоял в ущелье рядом с горной рекой на ровной каменной площадке, окруженной со всех сторон черешневыми деревьями. Народная молва по этому поводу шутила, что деревья были посажены здесь представителями фирмы, которая занималась дизайном спортивных костюмов сборной России для зимней Олимпиады в Сочи. От лагеря до предпоследней столицы зимней Олимпиады было действительно рукой подать, но, естественно, бизнесмены «от кутюр» к деревьям не имели никакого отношения. Сад был посажен в этих местах так давно, что многие деревья уже перестали плодоносить. Однако это не помешало солдатам окрестить лагерь Боско ди Чильеджи или Черешневым лесом и каждый раз в письмах домой, сообщать, как им крупно повезло, что они живут в таком райском месте, практически на курорте, и каждое утро собирают по полной панаме спелых ягод.

Удивительно, но за несколько лет название прижилось не только среди солдат. Оно стало фигурировать сначала в информационных отчетах центральных СМИ, а чуть позже — даже в официальных документах.

Впрочем, и письма домой о сладкой солдатской жизни, и бодрые репортажи телевизионщиков с неизменным эффектным последним кадром — солдат срывает спелую ягодку черешни и отправляет ее в рот — и информация о стабильности в регионе, которая через официальные документы уходила в центр, в Москву, были самой настоящей ложью. Служба в лагере была настоящим тихим адом, а обстановка в нем напоминала фронтовую. Днем — дежурство либо на солнцепеке, либо на двух укрепленных наблюдательных пунктах на вершинах гор, либо на контрольно-пропускном пункте, перекрывающем единственную дорогу из города. Ночью — постоянное ожидание удара в спину, из-за угла, из темноты. Обстрелы и провокации в виде мин-ловушек из казалось бы мертвого города были постоянным предметом для беспокойства командования российской военной группировки. Кто-то постоянно хотел поссорить российский военный контингент и жителей города и сваливал все провокационные действия на оставшихся жителей Цхинвала.

В общем обстановка в лагере была очень нервная.

Именно для того, чтобы не допускать психологических срывов среди личного состава группировки, а заодно чтобы нести слово Божье в войска, и был направлен сюда с благословения патриарха войсковой священник Михаил Павлович Струков, бывший спецназовец и выпускник психологического факультета МГУ.

В ту ночь он не спал и лежал с открытыми глазами на раскладушке в большой армейской палатке с откинутым пологом. Было душно и жарко. Пот небольшими капельками струился по его затылку. Подушка, на которой он лежал, была совершенно мокрой. Отец Михаил лежал, закинув руки за голову, и смотрел в проем двери на темное звездное небо южного берега Черного моря. Именно в тот момент, когда небо окрасилось в утренние цвета, в кармане его рясы завибрировал телефон, извещая хозяина, что ему пришло смс-сообщение. Ряса висела на крючке на стене палатки, и для того, чтобы достать телефон, отцу Михаилу пришлось сесть. Она предательски и довольно громко заскрипела, но отец Михаил не стал беспокоиться, потому что скрип вряд ли кого разбудил. Палатка, в которой он находился, принадлежала отделению войсковой разведки, которое еще три дня назад ушло в развалины города, в засаду. В палатке в эту ночь он был один.

Отец Михаил достал из кармана телефон и посмотрел на экран. Первым делом он прочитал имя отправителя. Сообщение было от митрополита. В свое время митрополит лично напутствовал его и еще десяток священников, отправляющихся в горячие точки страны, и просил записать его личный номер телефона. На всякий случай, как сказал он тогда. Звоните, не стесняйтесь. Телефон митрополита отец Михаил, конечно, записал, но за всю свою службу никаких таких случаев у него не было, чтобы вот так взять и набрать номер телефона второго лица в иерархии Русской Церкви. Хотя бывало, конечно, в его службе всякое.

И тем не менее смс-сообщение от священника такого ранга не оказалось для него неожиданным. Как ни странно, он примерно догадывался, что было написано в этом сообщении. Ночью он выходил из палатки по нужде и видел яркое свечение, которое исходило откуда-то из центра города. И в этом свечении даже с такого расстояния легко угадывались слова священного текста. Еще в семинарии из уст в уста переходили истории о том, что может означать такое свечение и что необходимо делать в таких случаях.

Струков открыл сообщение и прочитал: «Необходимо сделать все от нас зависящее, чтобы помочь Защитнику. Патриарх благословляет тебя на святое дело».

Задаваться вопросом, каким образом митрополит и патриарх узнали, что именно в их местах появился Защитник, отец Михаил не стал. Он встал и снял с крючка свою рясу.

«У первых лиц свои источники информации, — подумал он, аккуратно подпоясываясь тонким кожаным ремешком, — но даже если бы смс-сообщения не было, я принял бы такое решение сам. Ну а теперь это фактически приказ!» Он засунул полы за пояс, чтобы было удобнее идти. Потом немного поразмыслил и достал из-под кровати бронежилет. В свое время ему подарили его солдаты, но он так ни разу и не надел его. Говорил, что лучше, чем слово Божье, его никто не защитит. Не стал он надевать бронежилет и на этот раз, а просто засунул его в вещевой мешок и уже мешок надел на плечи. Бронежилет мог ему пригодиться там, на лобном месте.

Последнее, что отец Михаил взял в руки, было Священное писание. Прижав его к груди, он вышел из палатки и… нос к носу столкнулся с командиром группы войсковой разведки старшим лейтенантом Макаровым. За спиной старлея стояло еще несколько человек в маскхалатах. С первого же взгляда отцу Михаилу стало понятно, что разведчики смертельно устали. Осунувшиеся лица, сухие губы, опущенные глаза. Второго взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что одного человека в группе не хватает.

— На прогулку собрался, отец Михаил, — пошутил через силу старлей, — или нас встречаешь?

— Где Семенюк? — вместо приветствия спросил отец Михаил.

Он знал, что задачей разведгруппы было наблюдение за передвижениями в городе с целью выявления мест скопления потенциального противника и пресечения дальнейших провокаций. Они должны были во что бы то ни стало поймать тех, кто вот уже вторую неделю подряд каждую ночь устанавливал минные растяжки на козьей тропе, ведущей в город. Тропа проходила через вершину соседней горы и находилась вне зоны ответственности российского контингента, но на этих растяжках подорвалось уже несколько цхинвальцев, которые пытались вернуться в город, минуя блокпост, то есть неофициально. Вместе с этими взрывами среди местного населения стали появляться слухи, что, мол, это русские делают специально для того, чтобы все обязательно проходили именно через их блокпост и платили большие взятки за пропуск в город и обратно. Поимка минеров и предъявление их иностранным журналистам могла бы подавить эти слухи.

По невеселым лицам разведчиков отец Михаил понял, что поиск оказался неудачным. Да еще рядовой Семенюк. Он был самым молодым в разведгруппе. И именно его отец Михаил не увидел среди бойцов, стоявших за спиной старшего лейтенанта Макарова.

— Семенюк где? Он живой? — переспросил отец Михаил, уступая дорогу и пропуская разведчиков в палатку.

— Да живой он, — успокоил священника Макаров, — живот прихватило, в туалет отошел.