Ната Хаммер - ООО «Удельная Россия». Почти хроника Страница 22

В голове Даши мельтешили образы, образы претендентов на внезапно ставшее вакантным место. Может, Рудокопского наконец выпустят и выберут, как когда-то Нельсона Манделу? Нет, Сусликов не допустит. Хорохоров мог бы, но он в последние годы хронически лечится в Швейцарии от тяжелых последствий бурной половой жизни. Кто же тогда? Наковальный? Люберецкий? А почему бы ей самой не попробовать? Молодая, перспективная, с опытом политической деятельности, с позитивным имиджем борца за экологию, к тому же пострадавшая в молодости от режима Куцына. Эту тему можно хорошо раскрутить. Страдальцев в стране по-прежнему любят.

Даша раздвинула перед собой ветки елок и встала как вкопанная. Перед ней на стволе поваленного дерева стояла медведица. Дарья моментально определила пол зверя по наличию у вывороченных корней двух медвежат. Медведица грозно уставилась на нее маленькими круглыми глазками. В памяти Дарьи возник образ оторванной медведем головы из астафьевской «Царь-рыбы». Она медленно, гипнотически глядя на мохнатое и смердящее чудище, сняла с себя юбку и также притворно неспешно ухватилась за нижние ветви ели, подтянулась на руках и поползла вверх.

…Дашино «Помогите» местный лесник услышал лишь к вечеру, когда в угрюмом от политической неожиданности настроении делал обход вверенной ему территории. Пришлось вызвать специальную бригаду, усыпить медведицу, дежурившую под елкой, и отогнать подальше медвежат. Лидер Новой экологической партии молча слезла с дерева, выдернула из лап спящего зверя остатки экологически чистой юбки, нацепила на себя и, даже не поблагодарив своих спасителей, побрела к стоянке машин.

На следующий день фотография Дарьиных натренированных бедер, крепко обхвативших ствол шершавой елки, набрала в Сети миллион просмотров. Это сильно снижало ее рейтинг среди пенсионеров и домохозяек – основных категорий активных избирателей в стране.

Сцена третья

Кузнец Наковальный

Наковальный ударил молотом по голове Куцына. Удар пришелся по косой, отколов окрашенному под бронзу глиняному вождю лишь ухо. Режиссер закричал: «Стоп!» – оператор выключил камеру, осветитель погасил лампы. Наковальный опустил молот. «Альбррех Дурралексович! – укоризненно сказал режиссер. – Сконцентррирруйтесь! У нас в запасе остался последний экземплярр». «Дайте молот полегче, – попросил Альбрех. – Рука у меня ноет, старая травма, полученная в боях с режимом».

Ассистентка побежала на склад за легким молотом. Все остальные сели перекурить. Лишь главный герой не мог позволить себе ни минуты покоя. Он достал из кармана последнюю модель американского Мультифана, соединявшего в себе все мыслимые и немыслимые коммуникативные функции, и включил его. Мультифан позволял читать мысли окружающих на расстоянии пяти метров. Альбрех настроил его на волну сидевшего спиной к нему режиссера и попробовал выяснить, что тот думает по поводу его промахов. Но режиссер был тертым калачом, надежно защитившим свои мысли от прослушивания при помощи новейшего прибора «Фигвам», производимого российской компанией «Ракса». Он даже не сменил позы, и только по едва заметному передергиванию лопаток Альбрех понял, что его застукали. Он сделал вид, что нажал кнопку случайно, и переключился на Сеть.

В первом же открытом сообщении от соратников Наковальный увидел фоту Дарьи Смирновой, обжавшую обнаженными бедрами еловый ствол. Он не мог сдержать хохота и побежал показывать удачный ракурс всей съемочной группе. Группа присоединилась к веселью, особенно буйствовал режиссер. «А коммент-то, коммент-то какой! – изнемогал он. – Бывшая „Писька“ в испуге залезла на несоразмерный ствол».

Альбрех был в партнерских отношениях с Дарьей, он поставлял лозу для ее экологических приютов, но бизнес – бизнесом, а информированность соратников – прежде всего. Наковальный с удовлетворением перепостил фоту всем своим контактам и перешел к чтению последних новостей в Рундексе.

Ни Президента, ни его тела милиция и армия до сих пор не обнаружили. Временно Исполняющий Обязанности Президента Премьер Двойников отстранил от занимаемых должностей главнокомандующего военно-воздушных сил и начальника военно-генетической лаборатории, в которой были выведены и выращены двуглавые орлы. Последнего – с формулировкой: за дискредитацию государственного символа Российской Федерации. Мирослав Сусликов, ассистировавший Президенту в момент старта, находится под домашним арестом по подозрению в государственном перевороте.

«Еще одна хорошая новость, – удовлетворенно отметил про себя Наковальный. – Наконец-то засланец нажал не ту кнопку».

Силы НАТО в лице своего главнокомандующего выразили готовность подключиться к поискам пропавшего Президента Куцына. В частности, НАТО готово с особой тщательностью поискать его в районах расположения стратегических военных объектов России. Российская бизнес-эмиграция, компактно расселившаяся по обеим сторонам Атлантики, зашевелилась и подняла голову. Опальный обдрисмен Ким Неуемный, скрывавшийся в последние годы от преследований режима в туманностях Альбиона, вышел из тумана и возвращается на родину. «Интерфакс» опубликовал его требование к Премьеру Двойникову освободить наконец из заключения Ходора Рудокопского.

«Так, проснулись олигархи недобитые. Тянут к нашей власти свои грязные руки. А ведь всем известно, психологию олигарха только могила исправит. Нужно срочно противодействовать, не допустить предателей России обратно в страну. Бросили Родину – теперь вот жрите там горький хлеб чужбины. Отлично сформулировано. Срочно опубликовать». И Наковальный продиктовал текст в Мультифан. Буковки быстро появились на экране, Наковальный перечитал и скомандовал: «Опубликовать».

Кто-то тронул его за плечо. «Альбрех Дуралексович, я молот принесла. Примерьте». Сзади стояла ассистентка. «Симпатичная чика, – подумал Альбрех. – Добью Куцына, надо будет ею заняться».

Наковальный опробовал молот, помахал им направо и налево, чуть не зацепив ассистентку. Молот был легче прежнего, а рукоятка – короче. Альбрех удовлетворенно кивнул. Осветитель включил лампы, оператор – камеру, ассистентка пропела: «Дубль пять». Режиссер сделал отмашку: «Начали». Но начать не удалось. Альбрех почувствовал, как завибрировал его Мультифан. Это была вибрация тревоги. Он выскочил из кадра. Режиссер досадливо выругался, осветитель отключил свет, а оператор – камеру. «Слушаю», – торопливо сказал Наковальный прибору. Прибор ответил голосом соратника Подковкина. «Альбрех, бросай все, рви в штаб, если прорвешься. Люберецкий со своей кодлой летит на штурм оппозиционного болота». Взволнованный Наковальный швырнул молот, молот отлетел, ударился в ноги Куцына, скульптура рухнула и разбилась вдребезги. Режиссер схватился за голову. «Что же теперь делать?» – убитым голосом спросил он у Наковального. «Закажите пять экземпляров Люберецкого». – «Тоже в брронзовом покррытии?» – «Нет, деревянного.

И топор. В щепки колоть буду». – «А с этим что?» «А это вчерашний день». – «А рработу оплатить?» – «А вы ее сделали? Зачем камеру выключали? Свет экономили? Доэкономились. Считайте это пробой пера». – «Тогда я отказываюсь в дальнейшего сотррудничества с вами, Альбррех Дурралексович!» – «А вот это – недальновидно. Или вы сегодня умирать собрались?». Режиссер опешил от такой постановки вопроса. «Зачем же умиррать? Я жить хочу». – «А если жить хотите, подумайте о завтрашнем дне. Завтра, может, я приду к власти. И вы горько пожалеете, что отказывались сотрудничать со мной на заре моей политической карьеры».

Наковальный пристегнул к ногам сапоги-прыгоходы и поскакал прочь от съемочного павильона киностудии «Мосфильм», лихо перепрыгивая через ограды и замершие в вечных пробках автомобили. Он спешил занять свое законное место во главе оппозиции.

Сцена четвертая

Атака люберецких потребителей

Василий Люберецкий направлялся к оппозиционному болоту во главе внушительной колонны электромобилей «Кодла» последней модификации. Колонна бесшумно двигалась по Куцынскому проспекту, и лишь шорох шин об идеальное пластиковое покрытие правительственной трассы сопровождал это немое кино. В каждой из машин сидел представитель потребительского класса, занятый своей основной обязанностью – потреблением. Кто-то потреблял еду, кто-то – напитки, кто-то музыку, кто-то видеоряды на экране встроенного в ветровое стекло монитора. За дорогой никто не следил. В этом не было необходимости. Машины были полностью самоходными. Встретив препятствие в виде вереницы стоящих в пробке устарелых автомоделей, электромобили выдвигали лопасти пропеллеров и, поднявшись над суетой, двигались над трассой по воздуху. Любопытные пробочники открывали стекла своих таратаек и, высунувшись чуть ли не по пояс, провожали завистливо-восхищенными взглядами летучую колонну.