Зиновий Юрьев - Брат мой, ящер Страница 22

— Нет, откуда же я могу такие вещи знать?

— Скажите, Дмитрий Иванович, а вот у вас в кармане куртки тоже нашли пять грамм героина. Ваши?

— Да вы что, это все Олег спектакль разыграл. И пистолет подбросил, и наркоту.

— Значит, сами вы наркотиками не балуетесь?

— Да вы что, сроду не прикасался, ей-богу.

— Допустим. А вот на левой руке у вас при осмотре в больнице обнаружены множественные следы от уколов шприца. Это тоже ваш друг программист специально вас кольнул с десяток раз, чтоб выдать вас за наркомана?

Воздух в комнате почему-то сделался холодным и густым, и дышать сразу стало тяжело, так тяжело, что Димка несколько раз открыл рот, чтобы вздохнуть поглубже, но так и не смог. Вот-те и добрый мент, подумал он, издевается, сука. Мусора и есть мусора. Одна надежда на дядю Умара, может, отмажет. Он подумал про дядю Умара и понял, что цепляется даже не за соломинку, как говорят, а за пушинку. Ничего он не отмажет, наоборот, поможет, чтоб вкатали по полной. У него таких, как мы… Вот сволочь чеченская.

— Я смотрю, Дмитрий Иванович, вы задумались. Уважаю вашу задумчивость, потому что подумать-то есть над чем. Например, вы говорите, что приехали на машине вашего друга Вована, а доверенности на ваше имя ни в ваших карманах, ни в самом «мерседесе» мы не обнаружили. Мало того, даже прав мы у вас не нашли. Наверное, забыли дома? — ухмыльнулся майор. — Очень безответственно вы себя ведете — выезжаете на чужой машине без доверенности и даже прав. Представляете, вас останавливают на дороге, а вам и показать гаишникам нечего? И тем не менее, если я вас правильно понял, вы утверждаете, что приехали на машине своего друга?

— Ну да, — с трудом выдавил из себя Димка и с ненавистью посмотрел на майора.

— Ну ладно, оставим пока вас. — Майор поднял трубку телефона и сказал: — Приведите этих двух. И пусть их поддерживают за руки, а то опять они тут цирк устроят — плюхнутся на четвереньки.

Через несколько минут два милиционера ввели Вована и Умара. Они и вида не подали, что узнали Димку. И глаза у них были какие-то мутные. Здорово их видно мусора отделали. Голова у Димки начала кружиться. Это что же получается, выходит, и Вован и дядя Умар были на даче? Может, это они ему по голове врезали, хотя зачем… Ответа не было. Ясно было только, что влип Димка по уши. Ни Вован, ни дядя Умар не то что отмазывать его не будут, утопят как миленького. И еще держать будут, чтоб случаем голову из воды не вытащил… Вот гады… Впаяют ему по первому разряду, состаришься на зоне, если, конечно, не отбросишь там раньше копыта. И так ему вдруг стало жалко себя: пропал парень. Жизнь, считай, кончилась. Да какая, если разобраться, жизнь? Он и не жил-то по-настоящему. Ни семьи, ни детей. Посылки ему послать на зону некому будет. Три года с матерью не разговаривал — надоело слушать ее поучения. Зачем ты то, зачем это… А надо бы. А так что было? Что вспомнить? Наркота, телки, суки продажные, эти не только что передачи не пошлют, и не вспомнят, что был такой Димка. Он почему-то вспомнил Таньку, его последнюю телочку. Она, пожалуй, попади к ней в руки передача для Димки, тут же себе ее прикарманила б, сука позорная. Димка почувствовал, как сердце у него сжалось от острой жалости к себе. И правда, что у него за жизнь была, все время у Вована на подхвате. Туда доставь, с этого получи, с того выбей. Хорошо хоть мокрых дел на нем нет. Да и без трупов навесят на него целую горсть статей, света белого через них не увидишь: и хранение оружия, и сбыт наркотиков, и бог знает чего им еще в голову войдет. Согнешься под ней…

— Ну что, Дмитрий Иванович, узнаете своих дружков? — ехидно спросил майор.

Димка кивнул. Чего отпираться? Его теперь уж целый взвод адвокатов не вытащит, если Вован и дядя Умар начнут его топить.

— Только вот проблема, их-то никак допросить не получается…

Волна надежды вдруг нахлынула на Димку. Может, менты заряженные, куплены с потрохами, не зря дядя Умар все хвастался, что у него все схвачено. Потому и молчат.

— Ребята, отпустите на минутку наших гостей.

Оба милиционера отвели руки, и тотчас же и Вован и дядя Умар опустились на четвереньки, а потом и вовсе улеглись на пол.

— Господи, — перекрестился Димка, — что это такое? Или я еще в отключке, и все это мне мерещится?

— Боюсь, что нет, не мерещится. Я как раз и хотел вас спросить, что это с ними? Когда вы их видели в последний раз?

— Вчера. Точно, вчера.

— И оба были в нормальном состоянии?

— Вполне. А с Вованом, если уж точно, я на дачу и приехал. Это он машину вел, а не я.

— Что же вы сразу не вспомнили, кто за рулем был?

— Да сдуру брякнул. Сам не понимаю почему.

— М-да. Чудесны дела твои, Господи, — пробормотал майор. — Значит, Дмитрий Иванович, вы не можете объяснить, чем вызвано такое странное изменение в их состоянии?

— Никак нет, — почему-то по военному ответил Димка.

— А как объяснить, что у обоих ваших дружков карманы пиджаков были зашиты, а в карманах лежало оружие. Это что, шутка такая? Может, это вы так решили подшутить над своими дружками?

— Господь в вами, товарищ майор… Могу я вас пока называть «товарищ»? Или положено «гражданин майор»?

— А почему нет? Вы же пока не осужденный и даже не арестованы, хотя исключить такого варианта нельзя. Все зависит от того, насколько откровенны вы будете со следствием. Так кто же сделал из них как бы животных бессловесных и кто зашил им карманы?

— Да я… да я все готов рассказать. И что программиста мы с Вованом привезли…

— Для чего? Сдается, не для дружеской беседы.

— Я все расскажу, товарищ майор, все как на духу. Привезли мы его по приказу дяди Умара…

— Дяди? Вот этого в светлом костюме? Он что, вам дядя?

— Да нет, это у него кликуха такая. Он, как бы выразиться, оптовик был у нас. Давал наркоту для сбыта, а Вован — ну, кроме Вована у него и другие были для сбыта — уже двигал ее дальше.

— А кто кроме вашего Вована был у него сбытчиком?

— Вот этого, клянусь, не знаю. Кто его знает. Мы вообще мало чего о нем знали. Про себя считали его чеченцем. А может, он вовсе и не чеченец. Он вообще не любил, чтобы его о чем-то спрашивали. Мы и помалкивали. Знали, что его слово — закон. Слышали, что он сам пришил кого-то. А точнее не скажу — не знаю.

— Ну ладно, оставим пока дядю в покое. Значит, у вас нет предположений, почему они вдруг оба тронулись?

— Да нет, даже представить себе не могу.

— А кто карманы им зашил?

— Откуда ж я… Я такого вообще никогда не слышал. Этого вообще быть не может.

— Вот и я так думаю. Я б даже согласился с вами, если бы это не было фактом. А как говорил вождь мирового пролетариата Иосиф Виссарионович Сталин — слышали, был такой? — факты упрямая вещь. Вот еще о чем я хотел расспросить вас, Дмитрий Иванович. Кроме следов «мерседеса» вашего Вована мы обнаружили свежие следы еще одной легковой машины. Похоже, что в ней кто-то приезжал на дачу, но почему-то не хотел, чтобы его видели. Поэтому прятал ее за углом. Интуиция подсказывает мне, что этот таинственный посетитель имеет самое непосредственное отношение ко всему, что случилось. Возможно, и программист ваш уехал с ним. Не мог же он пешком в Москву идти. Придется поискать его, а вам придется у нас пока задержаться.

Через день перед майором уже сидел Олег Юшков. После всех формальностей, майор внимательно посмотрел на Олега и сказал:

— Олег Анатольевич, вы наверняка догадываетесь, зачем я вас пригласил. Да или нет?

— Да, товарищ майор. Вполне. И готов ответить на все ваши вопросы. Вот поверите ли вы мне — это уже совсем другое дело. Тем более я и себе иногда не верю. Хотя кое-какие доказательства у меня есть. Разрешите, я начну с самого начала.

— Ради бога, надеюсь только не с момента сотворения мира, — улыбнулся майор. Программист ему определенно нравился. Открытое лицо, честный взгляд, хотя, конечно, взгляд к делу не подошьешь.

— Хочу вас только просить сначала меня выслушать, а потом уж задавать вопросы. Потому что то, что я вам сейчас расскажу, может звучать как сказка. Или какой-нибудь фантастический роман.

— Согласен, начинайте свой роман. Курите, если хотите.

— Спасибо, я не курю.

— А я вот никак не могу бросить. И знаю, что нужно: и кашель по утрам душит, и врач в поликлинике предупреждает, что пора, пока сердце еще более или менее в норме…

— Ну, это самое простое — бросить.

— Может, характера не хватает. Пробовал всякие там наклейки на кожу, какое-то лекарство, не помню уж как называется — все без толку. Наверное, работа у нас такая. Начнешь голову ломать, кто, как и почему, — невольно за сигаретой в карман лезешь. Не хочешь, а лезешь. Автоматически.

— Характер ваш ни при чем. И работа тоже. Вы уже не курите. И не смотрите на меня так. Говорю, вы уже не курите.