Alma - Эпизод 2. Антиканон Страница 23

Лурус согнулся и тут же получил удар снизу в подбородок, заставивший его упасть на край фюзеляжа. Перевернулся набок, защищая лицо от поражения. И тогда заметил, что, оказывается, в ангаре скопилось не менее дюжины человек. Более того, зрители что-то выкрикивали и улюлюкали.

Одно мгновение жгучего стыда за то, что втянули в недостойную драку, за то, что он оказался не готов к пошлому уличному мордобою, решило все дело. Лурус вновь призвал Силу, и мощной волной ударил офицера в грудь.

Глядя на то, как противник отлетел не менее чем на пять метров от истребителя, Лурус решил, что дал зарвавшемуся военному достаточный урок. Он осторожно провел ладонью по лицу, Силой успокаивая ушибленные ткани.

Подумать только, и это у них называется дипломатическая миссия при поддержке республиканского флота!

Взгляд его вновь упал на офицера. Похоже, признавать свое поражение тот отказывался. Одним рывком поднимаясь на ноги, он зачем-то вытянул вперед правую руку, словно хотел дотянуться до джедая. И сжал пальцы.

В первую секунду Лурус не понял, что это такое. Озарение пришло к нему вместе с потерей дыхания.

Сила.

Чужая, неподконтрольная ему Сила свернулась тугой петлей вокруг шеи.

Противник сделал пару быстрых шагов и прыгнул на него, сбил с ног и прижал к полу ангара. Коленом в грудь. Замолотил кулаками по лицу, сильно, как будто ему доставляло удовольствие погружать фаланги пальцев в податливую окровавленную ткань.

А затем отпустил.

Давление с шеи и груди исчезло. Осталась только боль и ощущение пульсации крови в синяках и ранах. А еще он увидел прозрачный тонкий голубой луч. На расстоянии ладони от лица. И серебряную рукоять меча. Своего меча. В чужой руке.

— Живи пока.

Голубой луч исчез.

Лурус приподнялся на одном локте. Сквозь стыд, боль и подступившую к горлу тошноту прорвалось пересиливающее все остальные чувства удивление. Он раскрыл рот, и с трудом шевеля разбитыми губами, выдавил:

— Вы использовали Силу!

Казалось, офицер снисходительно улыбнулся.

— Мне это по уставу не запрещено.

И ушел. Забрав с собой сейбер.

Джедай несколько минут смотрел на двери ангара, где исчезла фигура офицера, пока не почувствовал, что кто-то смотрит на него самого.

— Рыцарь Лурус, вы в порядке?

— Нет, — честно ответил джедай.

Глава 5. Последствия

Зайдя в каюту он даже не стал включать свет.

Три шага вперед, и мимоходом вспомнилось: вижу цель, не вижу препятствий. И боком об стол — тоже мимоходом.

Опустился на койку. Непослушными пальцами дернул себя за ворот, расстегнул куртку. Откинулся назад, затылком прижался к холодной дюрастали.

Застыл в этом положении. По внутреннему распорядку корабля у нас что? День, ночь? Нет, день еще не закончился, он так и налип на кожу всей своей грязью, кровью и песком. Надо бы дойти до душевой. И потом поесть. Сейчас хотя бы эту гадость, что в пайках на миссии выдают.

Или наоборот. Просто дотянуться до тумбочки, там должно было что-то остаться. Шоколад. Ну, пусть будет шоколад. И потом тогда в душ.

Адаптировавшимися к темноте глазами обвел каюту.

Именно так и надо будет сделать. По порядку. Я все делаю по порядку, подумал он. Всю жизнь.

И уже потом можно завалиться спать. Можно. Можно и сразу закрыть глаза.

Он сполз по стенке вниз, под головой оказалась подушка. Положил ноги в сапогах на койку. Что-то мешало в левой руке. Чужое. Он разжал ладонь и в ответ услышал лязг. Трофейный сейбер царапнул пол и успокоился, ткнувшись стальным боком в ножку кровати.

А и ладно. Завтра можно и поесть, и в душ. Завтра. Завтра настанет через четыре часа. Или даже три с половиной. Не важно.

В голове до сих пор медитативным речитативом жужжали и перекатывались слова.

Непонятно чей бред о том, что ему ничего не грозит, о том, что кто-то уже с кем-то поговорил, и скоро этот кто-то покинет корабль.

Кто-то, какой-то, чей-то…

На одни слова наслоились другие. Тоже слышанные сегодня.

Операция, «Кройц», эскадра, флот. Горная долина и энергозащита в саду. Это что еще?

Потом на слова наплыли пласты имен, незнакомых и непонятных. Штрим, Фирцини, Лурус, Цандерс, Челси, Бленд. Бленд, Челси, Лурус… Лурус?

А еще был Брайбен, и что-то с ним случилось. Ерунда, что может случиться с Юрвином?

Кто-то куда-то бежал, нет, бежало целых пять человек, по ангару бежали, и он сам бежал вместе с ними.

Бежал, бежал, бежал…

И вдруг что-то случилось, бежавший перед ним человек споткнулся и упал, он сам тоже упал и почему-то услышал топот, грохот, и еще раз топот, теперь уже громче, а потом по глазам резанул свет… откуда здесь свет, от лазерных лучей такого света не бывает…

Анакин открыл глаза, поморщился от яркого света. Как же мерзко… Мерзко что?

В каюте кроме него были еще какие-то люди.

Точнее, Штрим, трое ребят из транспортного взвода. Так, а где тогда сам Челси? А, ну да, вот он стоит.

— Встать! — приказал Штрим.

Анакин медленно поднялся с койки. Успел взглянуть на хронометр, отметил, что проспал ровно два часа. Поднес руку к глазам — потереть, и тогда только увидел, что костяшки пальцев рассечены и покрыты забуревшей уже кровью.

Взгляд Скайуокера недоверчиво скользнул по каюте. В дверном проеме стоял рыцарь.

С опухшей мордой, над которой явно старательно потрудился врач в лазарете, заклеив ушибы парой мелких бактовых пластырей, а остальное залепив мазью, не впитавшейся еще в кожу и оставившей на ней блестящие, словно сальные потеки.

— Дисциплинарный арест! Две недели! До выяснения обстоятельств! Потом гарнизонный суд!

У Штрима не получается не орать, подумал Скайуокер. Капитан словно очень долго ждал этого момента и наконец-то, вот уже несколько минут подряд, он может разоряться на тему позоров и обесчещенных мундиров.

Лурус попытался прервать старшего офицера.

— Капитан Штрим, если вы позволите, я…

Штрим его не расслышал. Он, похоже, вообще ничего не слышал, кроме себя, и продолжал распекательство, не теряя набранного темпа:

— Повышения очередного захотелось, Скайуокер? Да таких как ты надо не повышать, а…

Тут Лурус, наконец, осторожно потянул капитана за рукав. Тот осекся, не успев сообщить, что именно он рекомендует делать с такими, как Скайуокер, и перевел взгляд на джедая.

— Капитан, я предполагаю, что здесь может находиться одна принадлежащая мне вещь, и я был бы признателен за ее возвращение.

— Он имеет в виду свой меч, сэр, — ввернул Челси.

— Ах ты ворюга!

— Меч вон, — Скайуокер кивнул в сторону койки, — там валяется.

Лурус юркнул между Штримом и Анакином, ловко поднял с пола оружие и пружиной выпрямился. Учтиво наклонил голову и растянул губы в небольшую улыбку.

— Спасибо, капитан. Думаю, теперь я должен отправиться на Корускант. Еще раз благодарю вас за оказанное содействие. Я непременно доложу о вашей помощи Совету.

Штрим кивнул головой.

— Счастливого пути, рыцарь.

— Да пребудет с Вами Сила!

На этих словах взгляды Скайуокера и Луруса пересеклись. Терять было нечего. Анакин улыбнулся уголком рта.

— Счастливого пути, рыцарь.

Лурус пошевелил губами, словно пытался прожевать ответ. Видно, ему-то как раз было, что терять, потому что вслух он так ничего и не произнес, только поглядел на меч, который все еще вертел в руках. Деловито оглядел собравшихся в каюте людей и ушел.

Штрим махнул рукой рукой, и по обе стороны от Скайуокера встали двое рядовых из транспортного взвода. С бластерами наперевес, как полагается.

— В дисциплинарную на нижней палубе.

Его вывели в коридор, Штрим опять сделал какой-то знак, и Анакина зачем-то развернули, как будто сам он не знал, где находится нижняя палуба и как туда попасть. Что-то потянуло его вниз за плечи, и пока он соображал, почему его хотят согнуть или пригнуть к полу, лицо обожгло…

… пощечиной.

Скайуокер мгновенно проснулся, выпрямился, стряхнул с себя конвойных.

Что-то вспомнилось далекое, обидное, еще из детства. То, что он давно забыл, или даже заставил себя забыть, ибо не любил зацикливаться на воспоминаниях. Особенно на неприятных. Конечно, если тебя не били, ты не научишься защищаться и бить других. Есть же такая поговорка: за одного битого двух небитых дают. И все-таки одно дело это драка двух равных, или даже пусть один стоит против двух, против трех, против целой оравы, и совсем другое, когда тебя бьют, чтобы показать власть, а раб не может себя защитить, у него нет на это прав, он имущество и вещь…

Если он еще раз попытается меня ударить, подумал Анакин, я же не вытерплю, я его…

Видимо, это понял и Штрим. Поспешно шагнув в сторону, он утвердился на безопасной дистанции и скомандовал:

— Челси, в камеру его. И помните, вы за это отвечаете! Я проверю, чтобы все было в порядке! А мне работать надо, а не возиться тут со всякими…