Владимир Михайлов - Тело угрозы Страница 24

Глава третья

1

Столбовиц возник не через час и даже не через сутки: его не было три дня. И явился так же неожиданно, как и исчез. Глянул на побагровевшего от возмущения гостя.

«Ни малейшего чувства такта», – только и подумал политик, выслушивая утонченные формулы извинения.

– И тем не менее… – попытался он высказать упрек.

– Увы – мы не всегда вольны располагать своим временем. Зато теперь я полностью в вашем распоряжении и внимательно вас выслушаю, – проговорил Столбовиц. – Понимаю, что вы разгневаны, но время уходит независимо от нашего состояния. Итак – какие проблемы привели вас сюда?

– Я могу сказать много или мало – в зависимости от вашего ответа на один предварительный вопрос.

– Интересно: я полагал, что вы привезли ответы, а не вопросы.

– И все же – вряд ли является секретным, как относитесь вы к перспективе ядерно-ракетного зеро?

Помолчав несколько секунд, видимо, серьезно обдумывая не только ответ, но и причины, побудившие московского гостя искать его, Столбовиц произнес:

– Надеюсь, вы спросили не из праздного любопытства?

– У меня есть очень серьезные основания.

– Хорошо. Наша точка зрения на эту тему такова: мы против этого процесса. Вы, конечно, понимаете: это не потому, что мы хотели воевать. Как раз наоборот. При полном отказе от ядерного оружия и средств его доставки количество войн вырастет. Сравните число погибших за… ну пусть за последнее столетие – от ядерного оружия и от обычного; в чью пользу будет счет? Зато число жертв такого разоружения может оказаться воистину страшным; я имею в виду компании, фирмы – и, безусловно, занятых в них людей и инвестированные капиталы.

– Ваш ответ меня радует.

– Ваши вопросы исчерпаны, сэр.

– Прекрасно. Перехожу к проблеме. Вероятно, для ваших астрономов уже не является секретом, что…

Столбовиц действительно слушал очень внимательно, не перебивая.

– …Итак, прежде всего, коллега: я приехал для того, чтобы повстречаться с некоторыми видными сторонниками Конференции и Соглашения о ядерном нулевом разоружении. Во всяком случае, так это должно выглядеть и для вашей, и для российской аудитории.

– Но, насколько я понимаю, это не является главной целью вашего визита?

– Было бы глупо скрывать это от вас: я очень рассчитываю на вашу серьезную помощь.

– Вы понимаете, конечно: это зависит от характера ваших планов. Я ведь не враг своей стране.

– Как и я – моей. Теперь слушайте.

Политик умел излагать суть дела кратко, и ему понадобилось лишь четверть часа, чтобы ввести собеседника в курс событий и дать свою их оценку – включая уровень опасности, какой для Америки явилась бы гонка разоружения. Столбовиц слушал внимательно, не перебивая; если и возникали у него какие-то вопросы, он, вероятно, фиксировал их в памяти – во всяком случае, никаких пометок не делал. Хотя москвич и был уверен, что запись их разговора ведется с самого начала. Если бы они встретились в его доме в Москве, то запись была бы сделана непременно.

Когда он умолк, Столбовиц сказал:

– Вы правы, здесь не один вектор развития и, может быть, даже больше, чем два. Какой из них вы предпочли бы исследовать в первую очередь?

– Значит, вы не вполне оценили ситуацию. С моей точки зрения, главная по срокам решения проблема – политическая. Сохранение вооружений, мораторий, если угодно, на их сокращение – до более спокойных времен. Но инструментом для решения политической проблемы является, как вы уже поняли, мотив приближающегося тела. Первое – цель, второе – инструмент. Но перед тем, как начать работу, мастер всегда готовит инструмент для нее.

– Разве судьба планеты вас не волнует?

– Мне представляется, что она зависит именно от политического решения.

– Ну, с этой глыбой вряд ли можно вступить в переговоры.

– Когда дипломатия пасует, берутся за оружие.

– Интересная мысль – в этом контексте. Вы полагаете, что, если на Земле разразится война, глыба испугается – и отвернет, чтобы обойти нас стороной? На это я не очень рассчитывал бы.

– Я вижу, вы сегодня настроены легкомысленно.

– Это только кажется. Объясните вашу позицию.

– Она очевидна. Глыба или пролетит мимо, или пойдет, скажем так, на таран. Вероятность пока еще трудно оценить, но у варианта «Промах», видимо, куда больше шансов: Земля в пространстве – это такая малость – меньше, чем ничего.

– Человек на фоне земного шара – не крупнее, но пуля его находит.

– Если хорошо прицелиться. А я не вижу стрелка.

– Эм-м… возможно. Но для диспута сейчас неподходящее время. Хорошо, пусть промах более вероятен. Но и попадание вовсе не исключено.

– На этом и основан политический расчет.

– Ну-ну?

– Если угроза столкновения с небесным телом станет достоянием широких масс, это неизбежно приведет к панике; но такая ситуация всегда используется определенными кругами в их интересах: демонстрации, погромы, государственные перевороты – ну, вряд ли нужно перечислять все подряд.

– Не нужно.

– Я тоже так думаю. Но при возникновении такой обстановки – каким способом можно будет сохранять или восстанавливать порядок, предотвратить нежелательные последствия?

– Каким? Ага!..

– Порядок можно будет спасти лишь одним способом: применением силы. А нарушителями его наверняка станут не только отдельные лица и группы, но и целый ряд хорошо известных нам государств. И они-то уж не станут ограничивать себя в применении средств борьбы – вплоть до, – поэтому та сила, которую придется применить защитникам законного порядка вещей, должна не уступать, но превосходить противника. И есть единственный способ сохранения порядка: сохранение угрозы ракетно-ядерного ответа, а может быть, даже и превентивного удара. Он лежит на поверхности, но глубже, поверьте, нет вообще ничего. Можно ли в такой ситуации обсуждать вопросы разоружения, даже просто думать о них? Как по-вашему? У вас имеется другое решение?

– Другого я не вижу, – сказал Столбовиц, подумав.

– В этом свете как выглядит желание уничтожить – поспешно, прямо на месте – ядерный арсенал? Разве можно с этим спешить? Для вашей экономики, кстати, полезно – как я уже сказал, да вы и сами знаете, – обратное. Но если так, к чему торопиться с подписанием Соглашения, с Конференцией – со всем этим пакетом? К тому же нет уверенности, что удалось действительно ликвидировать базы и арсеналы «третьих» – это надо проверять и перепроверять. Потребуются годы!..

– Это понятно. Наши арсеналы необходимо сохранить – во всяком случае, отложить любое решение до возникновения полной ясности. И такую политику предложить всем остальным эвентуальным подписантам… Ни Америка, ни Россия в одиночку могут не справиться, не говоря уже о прочих. Весь официальный ядерный пул – против тех, кто ухитрился сохранить свои заряды и до сих пор в этом не разоблачен. Торопить сокращение слишком рискованно – тогда «третьи» вдруг оказались бы хозяевами положения… Я верно изложил ваши тезисы?

– Да. Вот это я и называю политической проблемой. Потому что до открытия Конференции остались считанные дни; если она пройдет с успехом – а сомневаться в этом трудно, – то после нее всякий разговор об использовании ядерных зарядов в какой угодно цели способен взорвать общество. А все мы, я думаю, заинтересованы в том, чтобы жизнь оставалась спокойной, законы выполнялись, выборы происходили – и так далее. Если же информация о космической опасности возникнет в массах до начала Конференции, немедленно появится и требование отложить ее до выяснения всех обстоятельств. А вы не хуже моего знаете: отложить – значит, как правило, похоронить, поскольку будут находиться все новые возражения. Вы согласны со мной?

– В этом есть здравый смысл. Но почему вы решили везти ее, эту проблему, сюда? Разве нельзя было заговорить об этом в Москве?

– Можно. Однако не нужно. Зачем, найдя клад, отдавать его другому? Я в этом не заинтересован. А вы?

– Пожалуй, это можно понять. Хорошо. Какие же шаги вы намерены предпринять – сейчас и здесь?

– Помимо встреч с противниками Соглашения везде, где это удастся – я готов даже давать показания сенатской комиссии, при сохранении секретности, конечно, – мне необходимо попасть на прием к президенту. Я обладаю информацией, которая, полагаю, его чрезвычайно заинтересует и склонит на нашу сторону.

– Вы не хотите позволить мне сделать свой вывод об интересе этой информации для президента?

– Не обижайтесь, но все же вы – не он. Вот когда в Белый дом въедете вы…

– Надеюсь, Бог убережет меня от такой судьбы. Хорошо, а что у вас второе?

– Переговорить еще с некоторыми людьми, которым придется сыграть определенную роль в предстоящих событиях.

– Кто это, по-вашему?

– Оптимально – Председатель Объединенного Комитета начальников штабов…

– Ну, отловить его для конфиденции – задача не из простых. Он всегда занят – вы же знаете военных! Ладно, кто второй?