Владимир Полуботко - Двенадцатая нимфа Страница 25

Эйрику повезло: его родители были крепкими людьми. Оба всю жизнь занимались спортом очень основательно. Вот, правда, потом они развелись…

Впрочем, отец Эйрика после развода с женою со временем забросил спорт и стал очень пьющим человеком. Он работал санитаром в морге, и когда Эйрик изредка навещал его на работе, то он заставал отца в халате, иногда с носилками на фоне неприятного трупного запаха. Люди умирали в городе в огромном количестве. Очень часто это были безымянные трупы, найденные на улице — замёрзшие зимою, или отравившиеся наркотиками, или погибшие от беспробудного пьянства, или задавленные машинами, или убитые в перестрелке…

— Папа, а почему ты здесь работаешь? — спросил однажды Эйрик своего отца. — Ведь здесь так неприятно!

— Другой работы нету, — ответил тот. — А мне тут платят более-менее прилично.

— А почему другие люди работают на других работах, а ты здесь? Тебе разве здесь нравится?

— Другим людям повезло в жизни, а мне — нет, — ответил отец, разводя руками.

— А почему другим повезло, а тебе нет? — допытывался Эйрик.

Отец Эйрика ответил как-то неопределённо:

— А вот сам поживёшь, тогда и узнаешь.

— Но я не хочу, чтобы мне не повезло!

— Да и я ж не хочу. Но — на всё воля божья.

Совсем уже старые родители отца очень огорчались такому образу жизни их непутёвого сына. Сами они были вполне почтенные, умные люди. В прошлом они были известными спортсменами, а после ухода из Большого Спорта занимали ответственные должности. И вот сейчас пребывали на заслуженной пенсии.

— Как же ты так докатился до такой жизни? — жалобным голосом говорил дедушка своему сыну.

А тот только огрызался:

— Отстань, отец! Ты ничего не смыслишь в жизни. Получаешь свою пенсию, вот и получай, а ко мне не суйся!

От отцовых родителей Эйрик слышал его печальную историю: он учился когда-то в школе только на отлично и при окончании получил даже и золотую медаль. Потом поступил в университет, на факультет, где был огромный конкурс и куда, как считалось, поступить было очень трудно, почти невозможно. И проучился там два года.

И потом его выгнали за пьянство и неуспеваемость. И он пошёл работать санитаром в морг. И вот уже десять лет там работает и работает. Он теперь ничего другого не умеет, он ни к чему больше не стремится, и ему ничего не больше хочется. Пришёл с работы — напился. И лёг спать. А утром на работу — в морг.

А потом случилось что-то невероятное: мать Эйрика, Тереза, познакомилась с этим Вальтером и переехала к нему на другой конец Великого континента. Эйрик запомнил слова мамы: путь, который они проделали на самолёте до Лососевого острова, составил десять тысяч километров!

И вот они теперь живут в совершенно другом мире. Дом, собственный двор, а если захочешь, то и собственная башня. Тёплое море под названием Спокойный океан. А в океане можно купаться, в нём можно ловить рыбу, и по нему плавают корабли, на которые можно смотреть прямо из окна своей комнаты. А если, с разрешения отчима, забраться на башню, то оттуда открывается такая панорама! Если смотреть не на море, а в противоположную сторону, то там: горы, скалы, лес, дымящиеся вдали вулканы, а если на море, да ещё и в погожий солнечный день, то видна синяя гладь до самого горизонта, а там — вдоль линии горизонта — чёрные зубья Остроконечных рифов.

Была и речка под названием Нежеголь — горная, очень холодная, стремительно врывающаяся в морскую воду по нагромождению камней и валунов. Вальтер однажды сделал с Эйриком и Терезой небольшую экскурсию вверх по течению реки. Пройдя мимо череды небольших водопадов, они оказались на тихом и глубоком отрезке реки. По берегам росли камыши и бамбук, а к воде склонялись развесистые деревья. Вот тогда Вальтер и сказал слова, так поразившие Эйрика:

— Нежеголь — это мы теперь так называем эту реку на своём языке. А в старину, когда здесь жили древние эйны, они называли её Нээгэголь, что в переводе означает Река Сладкоголосых Птиц.

— А почему они её так назвали? — удивился Эйрик.

— Наверно потому, что здесь водились птицы, которые очень красиво пели.

— А почему сейчас здесь нет никаких птиц?

— Должно быть, улетели. Исчезли эйны, исчезли и сладкоголосые птицы.

Эйрик не унимался:

— Они насовсем улетели или когда-нибудь вернутся?

Вальтер пожал плечами.

— Даже и не знаю. Похоже, что насовсем. Птиц-то на этой реке бывает иногда много, но это перелётные гуси и всякие морские птицы. Я бы не сказал, что они так уж красиво поют: галдят, кричат; иногда они просто скандалят между собою.

Эйрик посмотрел на длинный водяной коридор, уходящий вдаль, и спросил:

— А где берёт начало это река?

— Где-то в горах, далеко отсюда.

— Вот бы пройтись вверх по течению и посмотреть, откуда она начинается, — мечтательно вздохнул Эйрик.

— А мы это устроим когда-нибудь, — сказал Вальтер. — Но это будет непростым делом. Нам придётся взять с собою рюкзаки, и у нас получится самый настоящий поход — с лазанием по скалам и преодолением всяких препятствий в виде поваленных деревьев и огромных камней. Не побоишься?

— Нет! — радостно закричал Эйрик.

Эйрик потом много думал об этой реке. Это ж надо: раньше на ней обитали сладкоголосые птицы, а теперь таких птиц здесь не стало. Значит, они куда-то делись? Исчезли древние эйны, жившие здесь когда-то, исчезли и птицы — почему они исчезли вместе? Договорились, что ли: если вы уходите, то и мы уйдём тоже? И кто кому это первый сказал — люди птицам или птицы людям? И вообще: на этом острове — сплошные тайны!

Тот единственный поход, который он проделал однажды с Биантом, не давал ему покою. Хотелось ещё куда-нибудь выбраться на природу, попутешествовать по этим горам и долинам. Биант говорил, что на острове тысячи пещер. Эйрик повидал пока только одну и был совершенно поражён увиденным. Сама пещера была внутри не очень интересна, но зато как прекрасно было то, что они потом увидели!.. И особенно та красивая река с дугообразным мостом, и те птицы, которые так сладко пели на ветвях вековых деревьев, росших по берегам… А что, если каждая пещера на этом острове хранит в себе подобную тайну: здесь одна, а там другая, а потом ещё и третья и тысячная!..? С виду пещера как пещера; зайдёшь внутрь — ничего интересного, но, если углубишься дальше, то тебя непременно будет ожидать встреча с новым чудом!

А ещё ночью с башни Старого Маяка можно смотреть в телескоп на звёзды и планеты! Вальтер очень любил астрономию.

Про то, что Солнце — это всего лишь обыкновенная звезда, Эйрик слышал и в школе, но про планеты раньше почти ничего не знал. Оказывается, планет много, и они вращаются на разных орбитах вокруг Солнца, но на той орбите, на которой вращается наша планета, помещаются ещё пять планет. Мы можем наблюдать четыре из них в телескоп, но пятая всегда находится по ту сторону Солнца, и мы даже и представления не имеем о том, что там такое сейчас происходит!.. К тем четырём долетали автоматические аппараты и ничего интересного не обнаружили. Две из них были покрыты водою без малейших следов суши, а две других были покрыты безжизненными пустынями и почему-то воды не имели вовсе. Беспилотные космические корабли отправлялись и к пятой планете и даже делали её снимки, но приблизиться к ней так пока и не смогли — происходили необъяснимые аварии, которые обходились слишком уж дорого, и вот уже много лет вообще космические исследования были приостановлены ввиду их полной бесполезности для человечества…

Эйрик слушал интересные рассказы отчима о строении Вселенной, о шести планетах, о нашей собственной планете, о нашем острове и об Океане, и ему казалось, что он находится в центре всех событий. И этими событиями можно будет управлять! Вот только надо будет сначала разобраться в них: присмотреться получше к звёздному небу, опуститься в водолазном снаряжении на дно морское, побродить по окрестным лесам и горам с непременным заходом во все пещеры, какие только тут есть, а уж там и принимать решение об исправлении мира. Всё неправильное должно стать правильным — вот и всё исправление.

Не должно быть злых и подлых людей, родной папа не должен работать в морге и пьянствовать, не должно быть городов с населением в тридцать миллионов, люди должны жить в маленьких городках, а лучше бы всего — на островах… Если людям станет тесно на этой планете, то надо будет посмотреть, что там в космосе. Если четыре ближайших планеты не пригодны для жизни, то, может, быть пятая-то как раз и окажется тем, что надо? Часть людей переселится туда, и тогда не будет такой тесноты, какую мы наблюдаем в огромных городах, где люди сбиваются в многомиллионные кучи…

Надо что-то срочно делать!..

И вот теперь, как назло грянул страшной силы дождь, который испортил все жизненные планы.