Александр Тюрин - Сверхнедочеловек или История подопытных Страница 25

В конце концов жидкость из капсулы целиком куда-то вытекла и… крышка ее откинулась. “Все системы — жизнеспособны, объект к изъятию готов.” Почкин взял запястье Кологривова, пульс ровный был, но слабый и далекий, налицо состояние глубокого сна. Как забрать такой объект? Несколько растерявшийся Блюститель пару раз угостил по щекам своего подчиненного.

— Вставай, протухший подлец, вставай, спящий урод. Проснись, гад, обворовали. Ну, сколько мне с тобой возиться? Комплексант, зануда, хватит сидеть на моей шее.

Подчиненный плохо реагировал на упреки начальника, вернее никак. Неожиданно на экране установки возникла еще одна надпись. “Для сокращения сроков расторможения центральной нервной системой рекомендуется применение реанимала. Использовать только в чрезвычайных обстоятельствах, не более 5 мл.” Из стойки выехал поднос, на нем лежала штука, в которой Почкин признал шприц-пистолет. Начальник поставил измеритель дозы на максимум, поднес приспособление к бледной руке подчиненного и нажал на спусковой крючок. Игла бодряще куснула Кологривова.

— Ну, этого тебе хватит, чтоб запрыгать, зараза? Или прикажете чашечку кофе в саркофаг? Трамвай не может ждать вечно. Скажешь, что рано, что еще не оклемался? А ну не ври тут, вставай как хрен.

После такой бодрящей фразы к озабоченному затылку Почкина прижалось что-то. А именно ствол пистолета. Приспособление для изготовления дырок в голове и других частях тела.

Включился незнакомый и весьма неприятный голос.

— Не надо никуда больше ехать. У твоего трамвая конечная остановка, дядя. Теперь шаг назад, не стоит мусолить товарища грязными пальцами… Не мешай ему отдыхать.

Пришлось послушно и поспешно отступить. Далее владелец ствола, он же, очевидно, стражник подземелья, посоветовал Блюстителю уткнуться хитрой рожей в стену и выбросил из его кобуры ставший лишней тяжестью револьвер. Кончилось это тем, что одну руку Почкина прицепили наручниками к мощной трубе. После всего такого задержанного господина оставили в одиночестве, предупредив напоследок: “Не трепыхайся, скоро тебя приберут, до утра мучиться не оставят”.

Победитель покрыл десяток метров, отделяющие его от вертикальной шахты, и дал подъемнику унести себя вверх. Истекло пять минут напряженной, насыщенной внутренними проклятьями тишины. Ведь не было исключено, что приковал господина Блюстителя человек, получающий натуроплату от Храма. И само подземелье, возможно, какой-то контрольный пункт Храма Чистоты, позднее законсервированный. Только не для всех.

И вот в шахте снова заработал лифт. Вначале появились сапоги сорок четвертого размера, черный плащ, гладкая матовая голова с оттопыренными ушами “под локаторы”. Фигура и рожа узнаваемые, ошибки не может быть. Режиссер Куров? Но тот хранился в мороженном виде неподалеку отсюда. Значит, подтверждается вся эта мудистика про пластмассовые тела, про киборгов, в которых вставляется человеческое “пси”?

— Вы случаем не родственник Курова? — попытался обратиться Северин Почкин к странной персоне.

— Это тебе знать необязательно… — отозвалась “персона” грубовато. — Ты, наверное, думаешь, что после пересадки пси-структуры станешь чем-то вроде меня, а еще лучше фрондером вроде Кологривова. Возьмут-де твою бессмертную душу да аккуратненько переложат из бренного тела в долговечного квибсера. Увы и ах, я должен разочаровать. Ничего такого не предполагается. Отправится твое тело вместе с душой в цистерну, но… Замораживание будет не мгновенное, а обычное — просто, чтобы у трупа получше сохранился румянец, чтобы органы не протухли и можно было их потом распродать по приличной цене.

“Это не просто грозная трепотня удалого монстра, таково решение его хозяев, которое принято только что”,— заметил Почкин. Сейчас у него оставалась одна-единственная забота: как-нибудь притормозить неприятный ход событий.

— Спасибо за трогательное внимание к моим органам. Но отчего столь плевое отношение к моей “пси”? Разве она хуже качеством, чем у режиссера Курова или у этой бестолочи Кологривова?

— Ты попался, когда уже многое ясно. Некоторые люди, вернее их протогеновые пси-структуры — носят вырожденческий характер. Уж извини, к тебе это как раз и относится, хотя дела твои вполне НАШИ. Мы их одобряем.

Почкину тоже стало кое-что ясно. Хозяева-верховодники про изменническую деятельность Материнской Субстанции еще не догадываются. Следовательно Кологривова считают чистой воды вырожденцем.

— Что за дела, многоуважаемое чудище?

— Ты со своими экологическими бойцами очень постарался, чтоб в головах землян еще скуднее сделалось, чтобы планета стала резервацией балбесов. Небось уже соображаешь, что на земных огородах растут помимо вкусных огурцов и помидоров также полезные пси-структуры. Вот они-то, получив полимерные мышцы да кости, будут создавать новые прекрасные миры — там наверху. Интересно, да? Души человечьи оказались чем-то вроде корнеплодов, которые надо умело, без потерь, убрать по осени. Видишь, тебе оказана высокая честь — сделаться напоследок образованным человеком.

Почкин вспомнил как один исторический персонаж обделался, узнав о смертном приговоре. Однако, несмотря на мандраж, снова отметил, что пластмассовый Куров поет с чужого голоса, уж больно глобальные эти разлагольствования.

Тем временем монстр разорвал легким ненатужным движением наручники и взял Почкина за загривок. Сомнений не оставалось — доведет куда надо. И в самом деле, непреодолимой силой Куров №2 подтащил Северина Касьяновича к установке, ткнул кнопку. Вылезла капсула, только свободная, без тела. Гостеприимно распахнув “чрево”, она стала ванной с жидким азотом. Потянулся холод, мерзкий, преисподний, адский. Квибсер подвел физиономию Почкина поближе к нехорошему резервуару, стужа схватила щеки, вгрызлась в нос, стала пролезать в горло.

— Не будет у тебя ни того, ни этого света. На запчасти пойдешь,— посулил монстр. И этот посул явно не был пустым.

— Стоп, машина. Я должен передать важное сообщение твоим хозяевам,— максимально затвердев голосом, произнес Почкин, но звуки все равно получились надтреснутыми.

Куров №2 отвел лицо Почкина от холода. Казалось, квибсер сомневается, даже вслушивается во что-то. Только одно объяснение напрашивалось — из-за неполной автономности синтетический монстр получает сейчас инструкции сверху. Или снизу.

— Я посетил лабораторный корпус крепости,— Почкин глубоко вдыхал воздух в нижнюю часть живота, пытаясь обрести самоуверенность. — И зафиксировал все, что видел. Учтите, видел я многое. Увиденное и зафиксированное в виде записей отправил кое-куда, и они дойдут до адресата. Причем, попадут в руки не каких-нибудь балбесов, на которых вам дерьма накласть, а весомых компетентных людей.

Сказал и понял, что слишком слабую зацепочку придумал. По-большому счету, хозяевам плевать, что записи попадут к какому-то Владыке Чистоты, если даже тот еще не продался вместе с потрохами Космике.

Однако, монстр стал вслушиваться во что-то, даже загримасничал с натуги. Заметно было, как он напрягает свои мощности, пыжится изо всех сил, желая осилить помехи. Хватка его несколько ослабла, тут Почкин кувыркнулся вон из своего пиджака. Крутанулся на полу, как на танцплощадке когда-то, и закончил свой кульбит, схватив валяющийся на полу револьвер. Самонадеянный охранник, который прихватил Блюстителя, не удосужился разрядить барабан. Пули полетели веером и угодили в башку монстра, в телоприемник, в стойки, в какие-то трубы на стенах.

Заискрила, заплевала огнем проводка, забил бурун азота, наполняя клубящейся мглой все помещение. Квибсер, хоть и с дыркой в башке, мигом отнял револьвер каким-то отростком. Но не ринулся следом, когда Почкин стартовал в ту сторону, куда ушел стражник подземелья. Воспользоваться пневмопроводом уже не представлялось возможным, оставалась последняя надежда на подъемник.

Синтетическому монстру важнее было навести пластырь на цистерну и прекратить утечку — чтобы не рассекретить операции — жертва же могла пока побегать. Это господин Блюститель вполне усек, оказавшись у шахты: до поверхности метров двадцать, подъемника и в помине нет. Карабкайся не карабкайся, а получается, что остановка у Севы Почкина действительно последняя.

Но платформа сверху все-таки приползла. Правда не в одиночку. Подземный шум привлек внимание того самого угнетателя, что недавно приковал Почкина к трубе.

Пистолет стражника был выставлен вперед, палец на спусковом крючке, однако глаза, не успевшие привыкнуть к туману, не разглядели атакующего. Северин Касьянович по-волчьи проскочил к вражеским сапогам и, дернув за щиколотки, повалил бугая на пол. После чего стражник тремя ударами — пинком ноги в корпус, апперкотом в челюсть да ребром ладони по шее — уложил Блюстителя в нокдаун и поспешил к своему выпавшему пистолету, чтоб заняться проделыванием скважин в лежащем теле.