Нил Шустерман - Разобщённые Страница 26

Продавец почки в Кении получает: $650

Продавец почки в Молдавии получает от $2 500 до $3 000

Продавец почки в Перу получает: $5 000

Продавец почки на Украине получает: $200 000

Продавец почки во Вьетнаме получает: $2 410

Продавец почки в Йемене получает: $5 000

Продавец почки на Филиппинах получает от $2 000 до $10 000

Покупатель печени в Китае платит $21 900

Продавец печени в Китае получает за неё $3 660

Сведения предоставлены сайтом www.havocscope.com

11 • Курильщик

Мальчик уверен — ему конец.

Падая в эту яму, он растянул, а может, и сломал лодыжку. Вон какая она вспухшая, синяя, и ведь так уже несколько дней. Плохо дело, но, тем не менее, это не самая большая из его проблем.

Яма в глубину не меньше десяти футов, и даже если бы с ногой было всё в порядке, ему всё равно отсюда не выбраться. Он уже пять дней сидит здесь и зовёт на помощь, надорвал горло — теперь оттуда вырывается лишь хрип.

А всё из-за дурацких сигарет.

Он не курил уже несколько недель. Поставщика опять арестовали; и хотя в школе были ребята, похваляющиеся тем, что курят, никто из них не предложил ему даже бычка, уже не говоря о том, чтобы свести с дилером. Вот почему его занесло в эту часть города, в район пустых, обветшавших складов, многие из которых пора бы снести, вот только ни у кого нет ни денег, ни охоты с этим возиться.

Если где и удастся раздобыть сигарету, то только здесь. Пусть даже она достанется ему от какой-нибудь насквозь прокуренной шлюхи — парнишке всё равно. Сегодня третий день, как он прочёсывает район заброшенных складов по дороге из школы домой — и ничего. Ни единой цигарки. Похоже, даже повёрнутые на никотине находят эти кварталы недостойными своего внимания.

Вообразите же себе его изумление и радость, когда он увидел открытую дверь, а перед ней на земле — целую россыпь окурков!

Мальчик вступил под крышу ветхого строения. Огромное пространство склада насквозь провоняло плесенью, хлопья облупившейся краски устилали пол, словно осенние листья.

И тогда он увидел его — у дальней стены склада на полу разлёгся матрас. Грязный, дырявый. Наверно, пристанище какого-нибудь бомжа. В самом матрасе не было ничего интересного. Интересное заключалось в том, что лежало на матрасе. Непочатый блок сигарет.

Мальчик не мог поверить своему счастью. Оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что здесь больше никого нет, он поспешил к матрасу, ступил на него, потянулся за блоком...

Но не успел даже дотронуться до вожделенного сокровища, как пол под его ногами провалился. Мальчик упал в глубокую яму, и хотя приземлился на матрас, но ноге не повезло — она ударилась об пол. Он чуть не потерял сознание от боли, а когда перед глазами перестали танцевать круги, понял, что с ним случилось.

Паренёк рассвирепел. Его первой мыслью было, что его разыграли — грубо, по-дурацки, и сейчас над головой появятся ухмыляющиеся физиономии его школьных приятелей; те станут тыкать в него пальцами, ржать и обзывать кретином. Но вскоре стало ясно, что никакой это не розыгрыш. Он попал в ловушку.

Но если это ловушка, почему же за пять дней около неё так никто и не появился?

На дне ямы был кувшинчик с водой и коробка с крекерами, а так же керамический горшок — сами понимаете для чего. Тот, кто расставил ловушку, похоже, не собирался уморить его голодом, вот только мальчику не удалось правильно распределить припасы. Через три дня они кончились, и теперь у пленника не было ничего, кроме проклятого блока сигарет, курить которые он не мог, потому что у него не было спичек. Одно время он пробовал жевать табак, надеясь, что должна же быть в листьях хоть какая-то пищевая ценность, но в результате его лишь вырвало всухую.

И сейчас, когда пятый день подходит к концу, он уже смирился с мыслью, что никто и не появится. Никто не найдёт его, а если и найдёт, то будет поздно.

Но незадолго до наступления темноты он слышит, как хрустят под чьими-то шагами устилающие пол склада хлопья сухой краски.

— Эй... — пытается крикнуть он, — сюда!

Его слабый голос сипит и хрипит, но его услышали. Над краем ямы возникает лицо.

— Боже мой, как тебя угораздило? С тобой всё нормально?

— Помогите...

— Держись, — говорит мужчина.

Он уходит, а через пару минут возвращается с алюминиевой лестницей и опускает её в яму. И хотя мальчик даже стоять толком не может, в действие вступают скрытые резервы организма, приток адреналина придаёт ему сил. Он ползёт по лестнице и стойко выносит боль, когда приходится опираться на повреждённую ногу. Полминуты — и он выбирается из ямы и бросается на шею неведомому спасителю.

Мужчина усаживает его на пол.

— Вот, попей, — говорит он, протягивая мальчику бутылку с водой.

Тот присасывается к ней так, будто боится, что её сейчас отнимут.

— Сколько ты проторчал там, внизу?

— Пять дней. — Парнишка глотает с такой жадностью, что его едва не выворачивает, но он ухитряется удержать выпитое в себе.

Незнакомец присаживается рядом, качает головой.

— Беглые расплёты вечно попадают во всякие переделки. Надо быть осторожнее!

Мальчик качает головой:

— Я не расплёт.

Незнакомец улыбается и понимающе кивает.

— Да-да, все вы так говорите. Не волнуйся. Я тебя не выдам.

И тут мальчик вдруг чувствует укол в руку.

— Ой! — На его предплечье выступает капелька крови, которую незнакомец подбирает маленьким электронным приборчиком. — Вы что?!

Человек, не обращая на него внимания, смотрит на маленький экран. Тётя мальчика страдает диабетом, и у неё есть похожее устройство — она всё время проверяет им содержание сахара в крови. Но мальчик подозревает, что прибор незнакомца предназначен для чего-то другого.

— Хм-м, — хмыкает незнакомец, приподнимая бровь. — Похоже, не врёшь. Твоя ДНК в базе данных беглых расплётов не значится.

— А, я понял! Вы юнокоп!

Парнишка сразу успокаивается — он в безопасности. Юнокоп доставит его домой, к родителям, которые, должно быть, уже сбились с ног и не помнят себя от тревоги.

— Ну-у... я был юнокопом. А теперь поменял профессию. — Незнакомец протягивает мальчику руку. — Меня зовут Нельсон. А тебя?

— Беннет. Беннет Гарвин.

Только теперь, когда мальчик напился и более-менее пришёл в себя, он может как следует рассмотреть своего спасителя. Вид у того не ахти — небрит, под ногтями чернозём... Но самое странное в нём — глаза. Горящие, целеустремлённые, они совершенно не соответствуют остальному облику Нельсона. Да если уж на то пошло, они и друг другу-то не соответствуют. Оба глаза голубые, но оттенки разные. Очень неприятно. Нервирует.

— Позвоните, пожалуйста, моим родителям, — просит Беннет. — Надо сообщить, что я нашёлся.

Еле заметная улыбка ни на секунду не покидает лицо Нельсона.

— Э-э... думаю, в другой раз.

Беннет столбенеет от такого ответа. Мальчик пытается осмыслить сложившуюся ситуацию, но поскольку он страшно голоден, да и воды выпил ещё не достаточно, то соображалка работает медленно.

— Понимаешь, ты меня увидел, а это значит, что я не могу дать тебе уйти. — Тут Нельсон грубо хватает мальчика за локоть, дёргает его к себе и суёт ему в рот грязные пальцы — проверить зубы, на манер того, как проверяют у лошади. — Если не считать лодыжки, то ты — просто великолепный экземпляр! Правда, немного усох без питья, но это ничего, поправимо. А дельцам с чёрного рынка без разницы, что ты не официальный расплёт. Они платят одинаково и за тех, и за других.

— Нет! — Беннет пытается вырваться, но силёнок не хватает. — Пожалуйста, не делайте мне больно!

Нельсон смеётся:

— Делать больно? Да ни в коем случае! Зачем же портить товар?

— У моих родителей много денег. Они вам заплатят!

— Выкуп? Я этими грязными делами не занимаюсь, — отрезает Нельсон. — Но вот что я тебе скажу: мне нравятся твои глаза — очень, знаешь, выразительные. И ради них даю тебе шанс. — Он кивает на входную дверь. — Если успеешь выскочить до того, как я транкирую тебя, то ладно, идёшь домой, к мамочке. Да чёрт с ним, даю тебе десять секунд форы! — Он вздёргивает Беннета на ноги. — На старт, внимание — марш!

Беннету не нужно вторичного приглашения. Он срывается с места и бежит, мчится через огромную пустоту склада — голова кружится, ноги подгибаются, но мальчик усилием воли заставляет их двигаться...

— Раз!

Лодыжка Беннета кричит от боли, но он всё равно бежит. Его лёгкие ноют, но он продолжает бежать. Он знает — сейчас решается, жить ему или умереть. А боль — что боль... это явление временное.

— Два!

Хлопья краски трещат под подошвами, как яичная скорлупа.

— Три!

Выпитая вода колышется в желудке, отчего там поднимается острая боль, но парнишка не обращает на неё внимания.