Александр Бородыня - Сияющий вакуум (сборник) Страница 26

Когда Филипп Костелюк отпустил рычаг давления, крепкая рука Арисы сдавилась в кулачок. Внутри кулака был черный мешочек. Внутри мешочка не прижившееся семечко — мать девушки, которую она поклялась охранять всю свою жизнь, — и кусочек фарфоровой тарелки с формулой, которая могла продлить жизнь всего человечества.

Все приготовились к долгому путешествию, но в субъективном времени беглецов движение в прошлое продолжалось лишь какие-то две-три секунды. Солнце скользнуло за черный край на западе, машину тряхнуло, и она врезалась в снег. Филипп ударился грудью о руль и выругался.

Грузовик медленно заваливался на левый бок. Звука мотора не было. Филипп глянул на измеритель топлива. Стрелочка на нуле. Это было странно, только что измеритель показывал полный бак.

— Где мы? — Первой подала голос напуганная Жанна. — Это семнадцатый век?

Вокруг было темно. Вокруг сияли звезды и расстилалась во все стороны неприятно знакомая снежная пустыня.

— Может, и семнадцатый. — Филипп Костелюк на всякий случай вытащил пистолет и спрыгнул в снег. — А может, и еще какой.

Как опытный водитель, он хорошо понимал, что весовые балансы в машине отсутствуют. Филипп не без основания рассчитывал на тяжесть самого кузова, но о каких бы то ни было навигационных приборах в этих обстоятельствах не могло быть и речи. Он пошутил, когда говорил о выборе века. В данных обстоятельствах он мог выбрать только направление, а куда занесет машину кривая темпорального поля, созданного бензиновым движком, только Ахану известно.

Вызывало подозрение то краткое время, что машина пребывала в движении. Обнаружив большую желтую лужу под пробитым пулей бензобаком, Филипп Костелюк понял, что движение назад прекратилось вместе с работой двигателя, а двигатель заглох через три секунды после начала работы.

Со скрипом грузовик продолжал наклоняться влево. В небе мелькнула белая полосочка, за ней еще одна. Филипп задрал голову. Оба зерна упали где-то километрах в двадцати на северо-востоке.

В снежной легкой дымке он явственно различил два существа, на таком расстоянии они не производили особого впечатления: металлическая муха, с головой в виде длинного иглообразного жала, и оранжевая бабочка. Филипп даже протер снегом глаза. Он уже видел этот поединок. Только в прошлый раз он находился совсем рядом. Тут не перепутаешь: у бабочки между крыльями вместо обычного тела извивалось синее тело женщины, а волосы были растянуты струнами, и каждый взмах сопровождается будто далеким аккордом.

— Можно выйти? — спросила Милада. У бедняги зуб на зуб не попадал, когда она спрыгнула в снег и встала рядом с мужем. — Куда это мы действительно попали? — сказала она с сомнением. — Знакомое вроде место!

Филипп Костелюк молчал несколько часов. Он сидел в кузове и одну за другой курил чужие слабенькие сигареты, найденные в бардачке. Там же в бардачке нашлась и початая бутылка спиртного, но, подавив в себе острое желание греха, он просто вручил фляжку Миладе и велел раздеться догола и растереться.

Когда на востоке заиграла новая заря, он вышел из машины, постелил коврик, встал лицом на запад и помолился. Ситуация была ужасная. Они попали в прошлое, но, судя по всему, это было слишком близкое прошлое, машина вернула их назад всего лишь на несколько дней. Вокруг была снежная пустыня. Внизу в городе его разыскивал патруль, а через несколько дней все должно было повториться: сперва операция зачистки, а потом большой сев. Удастся ли пережить это испытание еще раз?

Солнце еще висело над горизонтом, а Филипп Костелюк уже пригнал помятый бронетранспортер. Когда он высунулся из люка, Милада совершенно нагая стояла на снегу, а Земфира и Ариса, набирая полные ладони спиртного, растирали ее тело. Милада блаженно улыбалась, так блаженно могут улыбаться только сумасшедшие.

«Какие у меня нежные, послушные жены, — умилился Филипп. — Все плохо у меня в жизни, кроме жен! Я должен заботиться о них! Пусть человечество погибнет. Но я должен сохранить свою семью!»

Восемь часов без остановки гнал он машину по снежному полю. Нужно было выйти за пределы большого сева и как можно дальше оторваться от возможной погони. Но бак опустел, и Филипп был вынужден вывести своих жен из машины. При неработающем двигателе бронетранспортер мгновенно превращался в металлический морозильник.

Напрасно, встав на крышу машины и вооружившись биноклем, он осматривал бескрайние снежные просторы. Он рассчитывал найти здесь какой-то другой транспорт, но наверное, желая уйти подальше, вообще выскочил из зоны сева. Вокруг не было ничего. Только сверкающий снег.

— Нельзя стоять! — сказала Земфира. — Нужно идти! Иначе мы замерзнем.

Ариса безмолвно закинула на плечо свой трофей — лучевой облитератор, вместо ремня она приделала к страшному оружию двухцветную шелковую ленту. Жанна слабо всхлипнула и потерла кулачком глаза.

— Я вот что думаю, — сказала Милада. — Ты послушай, пупсик, послушай. Ты должен определить, в какую сторону нам теперь лучше… — Все жены повернулись к нему с надеждой. — Ты послушай!

Вокруг звенела снежная тишина. Филипп напрягся, но от холода и жажды не мог сосредоточиться. Он зачерпнул в ладони снег, омыл лицо и мысленно осмотрел ближайшие пространства. Он достаточно, ясно услышал город, город лежал на большом расстоянии позади и внизу, но ни слева, ни справа не было ничего. Первые голоса возникали только почти на грани слышимости, и там говорили не по-русски. Какие-то незнакомые восточные языки.

Впереди же, километрах в сорока, неприятно грохотали взрывы.

— Придется идти вперед! — сказал Филипп. — Но там бой!

И вдруг он уловил нечто совсем близкое. Но это нечто было совсем странно. То ли речь, то ли запах. Но Филипп ясно понял одно: если говорили, то говорили о горячей пище, если пахло, то пахло чем-то похожим на жареную баранью ногу. Он сосредоточил все свое внимание и определил источник. Тот оказался всего лишь в двух километрах к югу. Он опять взял бинокль и теперь уже направил окуляры на конкретную точку.

Ничего. Только белый высокий холм, вокруг которого снег, может быть, блестел чуть сильнее, нежели в других местах, и на самой верхушке холма что-то маленькое, круглое, металлическое. Опять прислушался, и опять не совсем понял смысл полученной информации. То ли мужчина излучал сильное сексуальное желание, то ли пахло женскими духами.

Когда маленькая группа беглецов прошла уже половину расстояния, холмик вздрогнул и частично осыпался. Среди снега возникла розовая человеческая фигура. Человек сидел прямо в воздухе, ни на что не опираясь, в полуметре от снежной поверхности. Филипп Костелюк тряхнул головой, видение пропало. Из белизны торчало нечто, напоминающее жирную сигару. Сигара была подожжена, и ее красный кончик слегка дымился.

— Стойте! — сказала Милада и, раскинув руки, остановила одновременно всех. — Вы просто не понимаете, что это. Вы жили в другом столетии. Тогда это выглядело иначе!

— Я понимаю! — сказала Жанна. — Это похоже на маленький патрульный катер. На таком мой дедушка контрабандистов ловил! Там должны быть нормальные люди. Космонавты ни за что не станут помогать карателям. Там должен быть офицер связи. Я хочу в последний раз поговорить с мамой, хотя бы по радио.

ЗВЕЗДОЛЕТ ПРОТИВНИКА

Снег вокруг звездолета блестел сильнее, потому что это был вовсе не снег. Вокруг звездолета был лед. Все растаяло при посадке и быстро замерзло, так что последние триста метров пришлось идти по голубому катку. Женщины проголодались и окоченели, они спешили, даже не предполагая опасности. Только сам Филипп Костелюк уже в пяти метрах от корабля спросил себя: «Если это земной катер, то отчего же я не слышу ни одного слова по-русски. — Он приостановился, сосредоточился. — Ни одного слова и по-английски, только запахи, ощущения, дрожь… Впрочем!.. — Он закрыл глаза и совершенно ясно увидел чужими глазами картинку на мониторе в капитанской рубке. — Впрочем, что еще это может быть?!»

— Нам нужно как-то постучать! — Разбрасывая сапогом снег и разламывая ударами каблука тонкие ледяные наросты, весело крикнула Земфира. — Они же нас не видят!

— Там должны быть экраны внешнего обзора! — возразила Жанна. Она повернулась к Арисе и закричала: — Не надо! Не делайте этого… Если они заметят…

С недовольным видом Ариса опустила свое лучевое оружие. Усики на конце ствола только-только успели накалиться и смешно подрагивали.

— Здесь люк! Давайте все сюда!

Оказалось, что Милада, опередив всех, взобралась уже довольно высоко. Длинным сломанным ногтем она указывала на коричневый четырехугольник на сером фоне. Под ногой Милады обвалился еще один пласт снега.