Владимир Волев - Путь Страница 27

Не давая Арсению опомниться, Вязьман зажег свет и направил камеру прямо на Путешественника.

– Камера, мотор! – произнес он и щелкнул переключателем.

Арсений встал – он понимал, что его изображение транслируется на каждый экран этого чужого ему мира и каждый человек сейчас внимательно вглядывается в его лицо. Это было страшно. Даже люди на арене отвлеклись от игрища и смотрели на этого одинокого человека на экране, да и сами участники с удовольствием прекратили свою бойню и ждали, когда же этот незнакомец заговорит. Арсений несколько раз пытался начать свой монолог, но вместо слов у него выходило нечленораздельное мычание. Наконец, пересилив нервную дрожь, он все же начал:

– Послушайте, люди, очнитесь! Что вы делаете с собой и со своей жизнью? Смотрите шоу! Да вы наверное шутите? Вы убиваете лучшие дни своей жизни у глупого телеэкрана, в поиске пустых развлечений в Интернете и ухахатываетесь глупости и неудаче других. То, что вы смотрите, настолько дико и порочно, что вы порой нервно щуритесь, отворачиваетесь, но все равно продолжаете смотреть и глупо хохотать. За этим беспросветным глядением в экран проходят года, люди уходят и приходят, а вы как были, так и остались около своих экранов, созерцая форменное ничто, пожирающее ваш мозг и ваше время. Не мне вам рассказывать, как быть и что делать, но просто оглянитесь вокруг, задумайтесь, что происходит и сделайте наконец что-нибудь со своей жизнью, а то под конец, обернувшись назад, вы не увидите ничего кроме, экрана…

Его речь была проста и откровенна, и чем больше он говорил, тем больше погружался в собственную речь. Вскоре он начал размахивать руками и что-то выкрикивать, доказывать и бить кулаком в ладонь. Это было захватывающе и проникновенно. Арсений потерял счет времени, и реальность ускользала от него. Когда он закончил и поднял глаза, на него все так же светила камера, но казалось, что кроме этого света ничего больше нет. Он обернулся вокруг и не обнаружил знакомой обстановки, лишь этот свет, который был и сверху, и снизу. Казалось, что он стоит прямо в воздухе. Желая проверить это, Арсений сделал шаг вперед и полетел вниз во всепоглощающее белое сияние и лишь последний укол резкой боли в руке напомнил о том, что он еще есть.

Глава 8. Волшебная таблетка

Солнце не спеша садилось на праздный дремлющий город. Его лучи лениво скользили по каждому, кто в этот час направлялся домой, по делам или просто гулял навстречу сумеркам. Люди как всегда спешили, стремились куда-то успеть, но что-то в этой картине незримо изменилось. То тут, то там прохожие улыбались друг другу, с лиц исчезло безразличие и пропал этот ужасный серый цвет из гардероба большинства прохожих. Все те же транспортные потоки сходились и расходились на улицах мегаполиса, но машины стали чистыми, а люди в них опрятнее и приветливее, пропускали друг друга на перекрестках и больше не хамили, наверное не было повода. С автомобилей и с улиц исчезли развешанные повсюду мобильные телевизоры, долбящие рекламу и всякую прочую дребедень. Люди больше не шли, уставившись невидящими глазами в экраны бесполезных пластмассовых ящиков, высматривая там истины, которых в них никогда не было. Они общались друг с другом – с тем, кто шел рядом или просто попался по дороге домой на остановке, и это было замечательно. Парни вели своих девушек под руку в бесчисленные кафе вокруг, и среди всех этих пар чувствовалось единение, не обремененное необходимостью искать что-либо. Все изменилось в этом новом мире, мир стал другим, и сейчас Арсений смотрел на него откуда-то с высоты, может из окна небоскреба, а возможно и попросту вися в воздухе. Что, однако, не могло не настораживать.

Неожиданный удар в плечо привел его в чувство.

– Готово, шеф!

Арсений по-прежнему находился в тату-салоне, распластанный в кресле среди задымленного сигаретным дымом антуража. Напротив него сидел бородатый татуировщик и тихо посмеивался: «Да, таких остолопов у меня еще отродясь не было. Пришел ко мне значит с бумажкой, полной неадекватных символов и говорит, рисуй, а сам – ась, и отрубился. Ну я, нарисовал как смог, вроде похоже, ты посмотри. Хотя даже если не понравится деньги я все равно возьму. Тут никакой гарантии, сам понимаешь».

Путешественник взглянул на свою руку, с которой заботливо была стерта сукровица. Рука сильно саднила, но символы, которые были там изображены, очень походили на те, что Арсений хотел изобразить. Он сосредоточился и внимательно стал смотреть на эту китайскую грамоту, но, как ни старался, закорючки так и оставались на месте, не меняя своего значения. Значит, он был дома, в реальном мире и его теория работала.

– Спасибо, – коротко бросил он и положил деньги на прилавок. – Сдачи не надо.

Он вышел и решил пройтись пешком по своему миру, по своей реальности, чтобы хоть на миг почувствовать себя настоящим и понаблюдать за теми изменениями, что произошли вокруг. Арсений не мог сказать, что это за видение пришло к нему после перехода от мира Шоу, но сейчас, совершая эту прогулку, он замечал то же самое. Правда, как это часто бывает в реальной жизни, изменения были менее выражены, чем в том видении, но различия «до» и «после» были заметны даже невооруженным взглядом. Наш герой улыбнулся лучезарной улыбкой и вздохнул полной грудью. Теперь он понимал, что все было не зря, все те которые в последнее время все больше стали казаться ему бесполезными, на самом деле приносят пользу, да еще какую! Удовлетворенный этими размышлениями, он улыбнулся проходящей мимо девушке, которая улыбнулась в ответ, но будто бы не ему вовсе. Пожав плечами, Арсений взял такси и направился домой. Ему предстояло проделать немалую работу – доска ждала его.

Дома было тихо и сумрачно, но не так, как после его ухода в тату-салон, а по-другому. Скорее, это походило на возвращение из отпуска из какого-нибудь длительного путешествия. Ощущение, что ты дома, но часть тебя все еще где-то там, далеко. Собственно, в случае с Арсением так оно и было. Он на секунду забежал на кухню, где Бо чуть не сошел с ума от радости, увидев своего хозяина, да и сам Путешественник успел соскучиться по этому шальному хорьку. Он насыпал в кормушку еды и в приступе чувств спросил: «Почему тебя не было в последнем мире? Совсем обленился, проказник!»

Открыв клетку, он потрепал хорька по холке и, посадив на плечо, направился к доске: нужно было столько всего записать, а затем столько всего осмыслить. Обязательно нужно было увидеть Учителя, к нему было так много вопросов. И одна догадка, страшная догадка, которую никак не хотелось ни опровергать ни подтверждать.

Теперь, после нескольких часов работы, картина Пути уже приобретала вполне осознанные линии на доске, правда, одна ниточка, пришпиленная кнопкой от начала к концу, все же заканчивалась вопросительным знаком. Где конец Пути? В чем его конечный смысл? И скоро ли он? На эти вопросы ответ мог дать лишь Учитель, но его не было, хотя обычно он сразу же сваливался, как снег на голову.

Сотворив себе бесхитростный обед, Арсений решил перебрать пока все факты в голове и постараться разложить их по полочкам. Что же такое Путь? Ясное дело, что прохождение по нему неразрывно влияет на реальность и каждый этап – это некая проблема, которую необходимо решить. Так же ему стало известно, что он не первый проходит этот Путь, есть и другие, причем не у всех это закончилось успешно, к примеру Вязьман – кто он? Почему встречается на каждом из этапов? Вопросы, вопросы… Эти две бумажки с вопросами Арсений приколол внизу доски, рядом с другими.

Минуты перерастали в часы, тянули за собой время, превращая день в ночь, но это никак не касалось Путешественника, который с отрешенным выражением лица сидел напротив своей доски и невидящим взглядом смотрел вперед. Он думал, пытался осознать и осмыслить все то, что с ним происходит, найти ответы на те вопросы, которые мучили его, не давая покоя. Арсений ясно осознавал, что сейчас ему никак нельзя было ложиться спать, чтобы не провалиться в очередной мир неподготовленным, ведь эти Путешествия были опасными, и теперь он отчетливо это понимал. Выпив несколько чашек кофе и доев все съестное из холодильника, он решил пойти прогуляться, сменить обстановку, так сказать, а то эти серые стены начинали давить, увлекая за собой в притягательный мир снов.

На улице было свежо и тихо, вечер уже давно зажег придорожные фонари и выгнал с улицы случайных прохожих, оставив только тех, кто сейчас должен был здесь находиться. Не без удовольствия Арсений отметил про себя, что подозрительных личностей, которые раньше алчно сновали по ночному городу, теперь стало значительно меньше. Да и сам город стал чище и приветливей, что не могло не радовать. Немного поразмыслив, он решил прогуляться к магазину не кратчайшим путем, а через парк, куда раньше вечером ни за что бы не сунулся, но теперь времена изменились. Город стал другим, да и наш герой уже был не тот, что прежде.