Шарон Ли - Завтрашняя запись Страница 28

— Да, конечно, — отозвалась она, ощущая горечь сарказма у себя на языке. — Я дезинформирую старших, назову лжецом Первого Капитана и обреку Корабль на гибель.

Она вздохнула, внезапно ощутив страшную усталость, и опустила глаза на тонкие руки, сложенные у нее на колене. Внезапно ощутив прилив ужаса, она снова посмотрела на него.

— Сказать по правде, кузен, ты мне необходим. — Она подняла изящную чужую руку, заметив, что она чуть дрожит. — «Гиацинт» заперт ладонью, но его запирала не эта ладонь.

Он посмотрел на ее руку, потом быстро перевел взгляд на ее лицо.

— Значит, долг остается, — бесстрастно заявил он. — Хорошо. Мне необходимы описание запорного механизма и программа управления кораблем. Я отопру тебе корабль, но после этого, клянусь всеми богами, живыми и мертвыми, мы в расчете, Корбиньи!

Эти слова удивили, глубоко ранили — так что слезы навернулись и пролились. У нее, Разведчика Планет! Она подняла к лицу кисть с растопыренными пальцами, что любой Член Экипажа истолковал бы как просьбу отвести глаза.

Вместо этого Анджелалти подался вперед, словно для того, чтобы к ней прикоснуться, а потом внезапно застыл, с шипением выпустив воздух сквозь зубы.

— Корбиньи…

— Это пустяк, — быстро проговорила она, стараясь усилием воли справиться с глупыми, постыдными слезами. — Это тело еще не окрепло, Анджелалти. Не обращай внимания. — Она судорожно вздохнула и опустила голову, потому что он так и не отвел взгляда. — А что до остального… мы родня. Между нами не должно быть счетов и долгов. Если ты решишь мне помочь, я буду рада, потому что я действительно не вижу возможности попасть на корабль без такой помощи. Если… если ты не хочешь этого делать…

Пальцы очень бережно обхватили ее запястье — и она изумленно подняла голову, встретившись с его серьезными глазами.

— Прости меня, Корбиньи, — тихо сказал он. — Я говорил некрасиво и без понимания. Сделай мне честь и скажи, что забудешь об этом.

Прилив радости был таким же неожиданным, как и слезы, и она ему улыбнулась.

— Все уже забыто! Мне следовало принять во внимание, что ты ранен…

— И долго жил среди невоспитанных планетников, — докончил он с горечью в голосе, осторожно отодвигаясь назад. — Давай перестанем искать себе оправдания и подумаем… — По его лицу пробежала тень. — Где Камень Страха?

Она нахмурилась.

— Что?

— Камень Страха. — Он поднял руку, сдвинув концы указательного и большого пальца, обозначая размер. — Примерно такой, коричневый, с зелеными кристаллами.

— О!

Она порылась среди предметов, валявшихся на сундучке, и спустя несколько мгновений вложила ему в руки небольшую металлическую бутылку.

— Тео сказала, что в этом сосуде когда-то был джинн, так что он вполне справится с безобразиями какого-то камня. — Она вздохнула. — А что такое джинн, кузен?

— Дух, состоящий из равных частей злобы и волшебства, — ответил он немного рассеянно. — Эти существа большую часть времени проводят заключенными в бутылки.

Одной рукой он начал теребить пробку, и Корбиньи закусила губу, чтобы не выразить протест.

— Оставь его, Анджелалти, — неожиданно проговорил Свидетель, заставив их обоих вздрогнуть. — Камень находится внутри сосуда. Воин и я — мы оба видели, как его туда поместили. — Он поднял внезапно сверкнувшие глаза. — Или ты ощущаешь близость перемен, и мы снова призваны действовать?

Анджелалти почти улыбнулся. И он определенно перестал дергать пробку и с крайней серьезностью наклонил голову.

— Думаю, пока еще нет, — ответил он так спокойно, словно этот безумный чужак говорил что-то осмысленное. — Хотя, возможно, и скоро.

— Скоро? — Корбиньи пристально посмотрела на него. — Как твоя рука, Анджелалти? Потому что если достаточно хорошо и ты полностью пришел в себя, то нам следует спешить к «Гиацинту» и нормальной медустановке. Стражи порядка, несомненно, уже ушли…

— Полиция уехала несколько минут назад, — объявила Тео от двери. Глаза ее были жаркими, ее окружал кокон энергии. — Но вы пока уйти не можете.

Она улыбнулась, и у Лала застыла в жилах кровь: она явно была не в своем уме.

— Боюсь, что вы могли неправильно оценить ситуацию, — сказал он почти виновато. — У меня и моих друзей срочные дела. Я понимаю, что вы замечательно нам помогли и готов компенсировать вам беспокойство…

— Беспокойство, — повторила она и снова улыбнулась. — Никакого беспокойства нет. Или скоро не будет. Ко мне скоро придет Каффир. И когда он придет, Морела его убьет.

Глава тридцать восьмая

— Нет, этого я делать не собираюсь! — воскликнула Корбиньи, стремительно поднимаясь на ноги. — Сами совершайте свои убийства, сударыня. Вы на меня прав не имеете!

Тео посмотрела на нее совершенно спокойно.

— Вы убегали от полиции, — сказала она. — Если хотите, я могу вызвать ее снова.

Стройные плечи под смелой алой рубашкой немного обмякли, и Лал кашлянул, привлекая внимание сумасшедшей к себе.

— Возможно, вам неизвестно, что по записям Синего Дома ваша подруга покончила с собой.

Тео пожала плечами с великолепным равнодушием.

— Значит, ее на это толкнул Каффир. Она никогда не сделала бы такого, если бы он не был с ней зверски жесток.

— Не исключено, — согласился Лал, как это мог бы сделать Эдрет: располагая свои слова, словно шахматные фигуры. — Однако мы не знакомы ни с вашей подругой, ни с ее любовником. Требовать, чтобы кто-то убил человека, о котором мы впервые услышали всего несколько секунд назад…

— Она носит тело Морелы! — воскликнула Тео, указывая на Корбиньи. — У нее… у нее моральные обязательства.

— Глупости! — отрезал Лал. — Вы не хуже меня знаете, что обязательства следуют за живым человеком — за тем, кто прошел через эгоперенос. Долги тела списываются. — Он посмотрел на нее очень строго. — Вы не можете этого не знать, сударыня, если прожили на Хенроне хотя бы полгода.

— Я живу здесь всю жизнь, — заявила она. — Мой дядя заседает в Совете Директоров. Морела дала этой женщине жизнь. Долг есть. — Она посмотрела прямо в глаза Лалу. Жар немного спал, но безумие нисколько не уменьшилось. — Мне вызвать полицию, сударь? Или связаться с дядей? Вы могли бы принести немалый доход Дому, да и второй мужчина не так уж плох.

Лал судорожно сглотнул слюну.

— Стоит вам связаться с кем-то из них — и вы во второй раз лишитесь подруги.

Тео покачала головой.

— Нет, Морелу я смогу защитить. Конечно, смогу! Я ее люблю.

— Значит, говорить больше не о чем, — внезапно объявила Корбиньи. — Конечно, я устраню эту помеху, госпожа Тео. Что для меня жизнь какого-то планетника?

Худое лицо просияло.

— О, вы понимаете! Вы ведь видите, что его надо наказать, правда?

— Безусловно, — ответила Корбиньи, и Лал посмотрел на нее с дурными предчувствиями. — Он должен заплатить за свои злодейства, а вы должны найти покой.

— Да, — сказала Тео, и Свидетель повернулся в своем углу, оторвав взгляд и сердце от присутствия Карателя, чтобы пристально и долго посмотреть на Воина Смерти.

Каффир должен был прийти во Вторых Сумерках. К Первым Анджелалти уже успел отдохнуть и, проснувшись, надел чистую рубашку и выпил разбавленного водой вина, что вызвало его неудовольствие и заставило заявить, что он не болен. Корбиньи не стала с этим спорить, а просто решительно вложила пиалу в его сильную руку и спросила:

— Ты владеешь сорл-клинком, кузен? Он ответил с возмущенным взглядом:

— Мне казалось, это ты специализируешься на убийствах.

— Анджелалти, не дразни меня! — огрызнулась она и открыла было рот, чтобы добавить еще что-то в том же духе, но внезапно решила послушаться какого-то более мудрого инстинкта. — Мне нужна информация, — добавила она спокойнее. — Если ты будешь так добр. Ты можешь использовать сорл-клинок для самозащиты?

Он недоверчиво посмотрел на нее и отпил вина.

— Да.

— Хорошо. — Она повернулась к Свидетелю: — Ты сможешь сражаться, если дойдет до этого?

— Да, Воин, смогу. А как пойдет Каратель? Она нахмурилась.

— Чтоб его демоны забрали! Я…

— Есть убедительные доказательства, — прервал ее Лал, — что это уже произошло. Я смогу нести Карателя, если Свидетель прикроет мне спину.

— Идет! — воскликнул Свидетель и изумленно покачнулся, поражаясь смелости своего сердца.

Искатель сделал вид, что не заметил ничего неподобающего — настолько великим вождем он был.

— Хорошо, — отозвался он и снова повернулся к Воину Смерти. — К какой битве мы готовимся, кузина? Каффир ожидается с армией?

— Как ты сказал, — холодно отозвалась она, — убийство — это мое предприятие. Я не имею желания пятнать твою честь. Однако если окажется, что тебе угрожает опасность, мне будет спокойнее знать, что ты хорошо защищен. — Она отвернулась. — Безопасность Капитана — прежде всего, Анджелалти. Ты это знаешь.