Андрей Бондаренко - Народная Воля – 2017 Страница 28

– Бретельку французского лифчика, тварь, оторвал с мясом. А он, между прочим, стоит четыреста пятнадцать Евро. Скотина!

– Сама – похотливая тварь и грязная сучка!

– Ублюдок!

– Дура набитая!

Послышался звон, сопровождавший увесистую оплеуху.

– Ой, больно! – взвизгнула женщина. – Ну, Мотя, теперь держись. Глотку – на хрен – перегрызу…

После этого началась самая натуральная звуковая вакханалия, она же какофония: вопли, визг, треск ломаемой мебели, звуки глухих ударов, звериный вой, треск разрываемой на части одежды, индейский боевой клич, утробный стон, полный бесконечной боли и звериной ярости…

Только через восемь-девять минут всё окончательно стихло.

Сергей, печально вздохнув, положил видеокамеру в сумку, включил карманный фонарик и, отомкнув дверной замок, выбрался из кладовой.

В комнате отдыха, как и ожидалось, было безысходно темно – во время смертельной схватки Губернаторов обе настольные лампы были разбиты вдребезги.

Секунд пять-семь поразмышляв, Хрусталёв поставил сумку на пол и медленно, старательно подсвечивая себе фонариком и аккуратно переступая через чёрно-алые лужицы, двинулся вперёд.

Конечно, взирать на весь этот кровавый бардак было откровенно неприятно. Даже мутило слегка. Но надо было отыскать и взять с собой все картонные папки, принесённые на переговоры покойным Матвеем Ивановичем.

– Обязательно надо, – шёпотом подбадривал сам себя Сергей. – Как там говорила Валентинову почившая Диана Петровна? Мол: – «Подробно тут всё у тебя расписано. Никто не забыт, и ничто не забыто…». Нам эти секретные материалы тоже будут нелишними…. Одна папка, вторая, третья. Сколько из всего было? А, Бог его знает…. Вот, и губернаторский потрёпанный портфель. Правда, пустой…. Ладно, пожалуй, и найденного хватить. Жадность, как известно, наказуема…

Сложив папки с документами в сумку и повесив её на левое плечо, он вышел в подземный коридор и, подавая сыну условный сигнал, перевёл белый рычажок на чёрной «волшебной» коробочке в первоначальное положение. Крохотная изумрудно-зелёная лампочка, коротко мигнув на прощание, послушно погасла.

Чёрную массивную дверь Хрусталёв запирать не стал. А зачем, собственно? Скрывать ему, по большому счёту, было ничего. Да и не от кого…

Пройдя по подземному коридору метров десять-двенадцать, Сергей остановился и, достав из кармана комбинезона клетчатый носовой платок, тщательно обтёр – от крови – испачканные подошвы ботинок.

После этого он положил окровавленный носовой платок в заранее приготовленный полиэтиленовый пакетик, куда – через минуту – поместил и латексные перчатки, стянутые с ладоней.

Хрусталёв, поместив пакетик в сумку, аккуратно застегнул на ней молнию, повесил сумку на плечо и двинулся дальше…

Лаз в подсобку «Пятёрочки» был открыт.

– Что же вы творите, уважаемый Сергей Сергеевич? – рассерженной весенней гадюкой зашипел старший администратор универсама. – Уже двадцать один сорок девять. До закрытия магазина остаётся одиннадцать минут. Мне же надо отделы принимать. Кладовые запирать. Директор уже косится не по-доброму. Скандал назревает. Так, ведь, можно и без квартальной премии остаться…

– Не гомони, Семёныч, – устало улыбнувшись, посоветовал Сергей. – Смотри, не ровен час, похудеешь от переживаний избыточных…. А щедрую премию я тебе лично выпишу. Прямо завтра. Запирай входы-выходы и выводи на волю, паникёр хренов.

Попрощавшись с нервным администратором, они вышли на улицу.

На западе – всеми оттенками багрового – догорал печальный закат. Было ветрено и слегка тревожно.

Проходя мимо неприметного гражданина, стоявшего рядом с входом в «Пятёрочку», Хрусталёв приветливо подмигнул и большим пальцем правой руки небрежно коснулся своей шеи.

– Правильно, – шёпотом одобрил Лёха. – Ненадёжный тип этот Иванов Т.С. Суетливый и бойкий такой. Что называется, себе на уме…

Они подошли к мотоциклу.

Сергей, расстегнув молнию, достал из сумки скромный мотоциклетный шлем и, напялив его на голову, скомандовал:

– Заводи, сынок. Поехали.

– Запасливый ты, батя, – вставляя ключ в гнездо зажигания, ухмыльнулся Алексей. – Настоящий куркуль.

– Что есть, то есть…. Не тяни, поехали. Поговорить надо в приватной обстановке. Дело важное и неотложное образовалось.

«Харлей-Дэвидсон», свободолюбиво порыкивая, нёсся по ночному Купчино. Проехав километра полтора по улице Ярослава Гашека, он свернул на Бухарестскую, потом на Дунайский проспект и – по Софийской развязке – выехал на Кольцевую.

Ещё через десять-двенадцать минут, когда остались позади Вантовый мост, подаренный щедрыми американцами на трёхсотлетие Санкт-Петербурга, Южная ТЭЦ и торговый комплекс «Мега», мотоцикл свернул на Колтушское шоссе, проехав по которому около шести c половиной километров, ушёл направо.

Наконец, «Харлей», устало пофыркивая, остановился на обрывистом берегу овального карьера, заполненного тёмной водой.

– Это заброшенная каменоломня, – пояснил Хрусталёв. – Здесь, ещё до Революции, добывали – лет двадцать пять кряду – гранит и щебень для нужд городского строительства. Поэтому и глубины в карьере приличные, вплоть до пятнадцати-семнадцати метров.

– Может, не будем топить моего «железного друга»? – жалобно заканючил Лёха. – Почти шесть лет уже вместе. Жалко расставаться. Можно же и спрятать где-нибудь….

– На дне водоёма и спрячем. Нечего было засвечивать технику – на фасаде «Пятёрочки» закреплены три видеокамеры, смотрящие в разные стороны. Да и вся улица Ярослава Гашека ими усеяна…. Трудно было угнать «левый» мотоцикл?

– Не приучен я – с малолетства – брать чужое. Не так воспитан родителями. Да и время поджимало.

– Вот, теперь, проведя на скорую руку консервацию, и топи, – подытожил Сергей. – Раз времени не нашёл. А я пока дровишек соберу. Костерок – дело святое…. «Харлей»? Ничего, вытащишь потом и восстановишь. Когда вернёшься из заграничной командировки.

– Из какой ещё командировки?

– Из ответственной и судьбоносной. Потом, сынок, расскажу. Не отвлекайся.

Через некоторое время на обрыве загорелся яркий костёр. Одновременно с этим – со стороны карьера – раздался громкий «бульк».

– Бывает, – подбрасывая в пламя увесистую берёзовую коряжину, пробормотал Хрусталёв. – На войне, как на войне…

К костру, расстроено глядя в сторону, подошёл мрачный Алексей и предложил:

– Давай-ка, батя, займёмся делами. Нам отсюда – пешкодралом – часа три выбираться. Зачем понапрасну время терять?

– Тут ты, отрок, прав. Спорить не буду, – покладисто согласился с сыном Сергей. – Время – штука ценная и невозвратная. К нему – всегда и везде – надо бережно относиться.

– Что у нас с зарубежной командировкой?

– Отложим этот вопрос, что называется, на сладкое. Держи видеокамеру. Ознакомься, для начала, с заснятыми материалами.

– Жуть законченная! – минут через пять-шесть, зябко передёрнув плечами, сообщил Лёха. – И, что с этим делать?

– Смонтируй качественный ролик и размести в Интернете на самых посещаемых сайтах. Естественно, через «вирусные» технологии. Не забудь дать и краткие пояснения – в виде компактных «выжимок» из досье Валентинова и Казаковой. Мол, так будет со всеми высокопоставленными деятелями, расхищающими – без зазрения совести – государственную казну…. Мою сумку возьмешь с собой. Подожди, я брошу в костёр пакет с мусором. А пустой газовый баллончик надо будет спрятать в лесу. Например, засунуть под моховую кочку…

– Что в этих картонных папках?

– Компромат на всю бизнес-элиту Санкт-Петербурга, – злорадно усмехнулся Хрусталёв. – Отдашь нашим аналитикам. Пусть тщательно изучат и составят подробную докладную записку по этому поводу. Мол, за счёт каких новых персон можно расширить наш «расстрельный» список…. Всё ясно? Вопросы есть?

– Пока нет.

– Тогда переходим к предстоящей командировке в Австрию.

– Алина находится в опасности, – напомнил Алексей.

– Я помню. Вместе с ней и отправишься. В ближайшие дни оперативно вытащим брата и сестру Ветровых из леса. Пару недель уйдёт на подготовку и оформление необходимых документов. На другие фамилии, ясен пень. И вперёд, с бодрыми песенками на устах. Заодно и медовый месяц проведёте в предгорьях благословенных Альп. Идеальная экология, как известно, она действенно способствует зачатию полноценного и здорового потомства…. Ну, о чём задумался, байкер печального образа?

– Честно говоря, неожиданный поворот событий.

Сергей коротко перерассказал сыну разговор, пару часов назад подслушанный в тайном подземном бункере.

– «Чёрно-серый» банкир «первого списка» проживает в австрийском Клагенфурте? – задумался Лёха. – Некто Александр Михайлович Аматов? Интересная информация, спору нет. Надо, понятное дело, оперативно реагировать…. Но, если не секрет, почему именно мы с Алькой должны ехать в Австрию?