Дмитрий Григорьев - Кровь или семьдесят два часа Страница 28

Если станет совсем невмоготу, возвращайся за силой родной природы. Она всегда поможет тебе. И береги своего суженного.

Он будет твоей единственной опорой в логове ворогов наших.

Я чувствую, что в нем дремлет какая-то неведомая мне сила и, может быть, ты сумеешь раскрыть и освободить ее. И чтобы ни случилось, помни о нас. За тобой стоит все виккианское сестринство.

Напутствие Матрены изменило Вичин взгляд на жизнь. У нее появилась великая цель, не чета ее земному желанию побеждать свою болезнь как можно дольше. Вича сидела перед открытой гладью озера, и ей всем сердцем хотелось верить в пророчества вещей старухи. Во сяком случае, ее недавнее предсказание, похоже, начинало сбываться. Вича осязала, как невесомые ручейки темной энергии стали покидать прибрежный лес и сливаться в воздушные реки. Подхваченные ветром, они уносились на юг.

Все вокруг становилось легким и безмятежным. Отсутствие черных флюидов с каждым часом облегчало освобождение накопленной ею энергии. Она чувствовала, что в какой-то момент нужно будет прилагать усилия, чтобы удержать ее в себе.

— Если верить Матрене, то это и есть начало больших перемен для нас, для страны, а, может, и для всего мира.

Вича понимала, что они с Дичей еще не готовы к этим переменам и что назревающие события круто изменят их жизнь. Но другого шанса может и не быть.

В полночь, по зову природы она вышла во двор и, спрятавшись за беседкой, распростерла руки к небу. Замкнув свой взгляд на полной луне, она сосредоточилась на сердцебиении, как учила Матрена. На шестом ударе Вича широко открыла рот, и запас негативной энергии начал истекать наружу. Она замерла от непередаваемого чувства единения с природой. Освобожденная энергия покидала ее тело через капилляры легких. Вича стояла и не верила, что ее маленький организм может хранить столько черных флюидов. Отдав весь запас без остатка, она впала в непередаваемую эйфорию невесомости. Ее лунный силуэт не шел, а плыл по воздуху, едва касаясь земли. Она тихо впорхнула в дом, и ни одна половица не скрипнула под ее воздушными шагами. Приземлившись на краешек кровати, она молча глядела на мирно сопящего Дичу.

«Грядут большие перемены, которые, возможно, навсегда убьют твою мечту стать врачом», — внутренне извинялась она.

Вича утешала себя тем, что взамен у ее любимого появится шанс достичь чего-то большего. В ту ночь она поклялась приложить все свое умение, чтобы облегчить ему путь. И это были не пустые слова. Однажды она уже попыталась ему помочь поступить в медицинский институт, и тогда ее чары сработали. Беда была в том, что по злому капризу природы она не могла нести людям добро. Белая энергия была ей неподвластна. Как ни старалась Вича, ее тело не принимало эти легкие радужные потоки.

Она не забыла совет Матрены. С годами ей придется овладевать искусством достигать благих целей путем черной магии.

Ее первый опыт можно было назвать удачным. Тем далеким летом она с болью смотрела, как ее Дича выходил после вступительного экзамена по химии. Это была его вторая попытка поступить в престижный мединститут. С красным дипломом фельдшера, ему было достаточно сдать на отлично лишь основной предмет. Год назад, когда они еще не были знакомы, он поставил все на ключевую физику. Получи он тогда пятерку, автоматически поступил бы без дальнейших экзаменов. Но комиссия придралась к какому-то пустяку и поставила четверку. Следующим было сочинение. К нему Дича не готовился и благополучно его провалил.

В этот раз он штудировал все предметы, но химию, которая теперь заменила физику, изучал особо. Тем больше был шок, когда он вышел из кабинета химии с тройкой. За детскую ошибку в одной формуле ему сразу срезали два бала, а экзаменаторша еще и поиздевалась.

— Если бы в природе была такая реакция, то нельзя было бы кипятить воду в медной посуде. Вода просто разъедала бы котелки! — почти кричала она, красуясь перед присутствующими своим остроумием.

Расстроенный Дича пошел в туалет, чтобы облегчить душу, да обдать лицо холодной водой. Пока он занимался своими мужскими делами, Вича прошмыгнула в экзаменационную комнату.

— Как твоя фамилия? — спросила женщина у входа.

— Дичина, — не задумываясь ответила Вича, обводя комнату внимательны взглядом.

— У меня такой в списках нет.

— Наверное я, что-то напутала, — ничуть не смутилась девушка. Она сладко зевнула во весь рот и даже не попыталась прикрыть его ладошкой.

— Ворону не проглоти, — съязвила вторая экзаменаторша.

У проверяющей списки Вичино поведение вызвало неконтролируемое раздражение.

— Вон отсюда! — сорвалась она. — Какие дебилы только не хотят пролезть в наш институт! — неслось вслед.

Ее нервозность передалась всем находящимся в комнате.

Бодро отвечающий абитуриент вдруг начал запинаться на каждом слове. Но принимавший у него экзамен заведующий кафедры этого даже не заметил. В его голове чудесным образом стали складываться в общую картину мелкие детали поведения его жены, которым он раньше не придавал значения. Через минуту он уже не сомневался в том, что она ему давно изменяет. И не с кем-нибудь, а наверняка с молодым ловеласом из нынешних абитуриентов. Жена была ассистенткой на его кафедре и вела подготовительные курсы по химии для поступающих в институт. Именно с тех пор он и стал замечать изменения в поведении жены. У нее все чаще по вечерам болела голова, а их и так нечастая близость стала случаться все реже и реже. Думы о том, что его жена развлекается с одним из молодцев, посещавших ее занятия, вытеснили все остальные мысли из его головы.

«Чему тут удивляться? — желчно рассуждал он. — Одного взгляда на состав учащихся этих курсов уже достаточно.

Сплошь потерявшие стыд санитары, да избалованные слабым полом выпускники медучилищ! Я уже не говорю об отслуживших в армии хлыщах, истосковавшихся по женскому телу. Не удивлюсь, если прямо во время лекций они пожирают ее своими голодными глазами и, засунув руки под парту, играются со своей разбушевавшейся плотью».

Перед заведующим сидел растерянный молодой человек.

Статный красавец, как нарочно, был при полном параде. Откуда этому дембелю было знать, что гладко отутюженная форма сослужит ему дурную службу? Взгляд экзаменатора был прикован к его армейским значкам за успехи в боевой и политической подготовке. Воспаленный ревностью мозг рисовал одну непристойную картину за другой…

Невеселые мысли зрели и в головах женщин. Одна думала, что вот такая же тупая и смазливая пустышка, которая даже не может запомнить дату своего экзамена, отбила у нее жениха.

«Я столько промучилась с ним, пока не сделала из него настоящего мужчину, — терзалась она. — И все для какой-то «сикалки», которая пришла на все готовенькое!?» В памяти всплыли их первые неудачи в постели. Ее избранник был настолько легковозбудим, что о долгих любовных играх не могло быть и речи. Стоило ей лишь коснуться его напряженной плоти, как он тут же извергал себя в ее ласкающую ладонь. Попытки продлить волшебные минуты ожидания близости ни к чему не приводили. Однажды она не позволила ему раздеться и ласкала его упругое тело поверх одежды. В тонком нижнем белье она извивалась в его крепких руках и была на верху блаженства. Сквозь джинсы она ощутила его набухшее желание и в страстном порыве стала тереться об него. Она прижималась к своему любовнику все сильнее и сильнее, пытаясь слиться с ним в единое целое. Вдруг низом разгоряченного живота она почувствовала пульсирующие толчки под толстой джинсовой тканью. Все было кончено. Ее необузданная страсть в который раз не нашла выхода. Но любовь заставляла ее идти на новые жертвы, терпеть и не сдаваться. Чтобы снизить его чувствительность, она решила прибегнуть к помощи презервативов.

— Одень их сразу два, а лучше три! Но он не успевал одеть и одного. Нетерпеливый любовник был тут же готов и изливал всю свою страсть внутрь резинового изделия, так и не войдя в ее жаждущую плоть. Женщина с ангельским терпением успокаивала его. С трудом подавляя желание близости, она стойко переносила эти постоянные фиаско.

И вот однажды она решилась на последнее средство. Устав от бесплодных попыток, она пустила в ход свои химико-фармакологические познания. Тогда-то наконец, была познана радость близости со своим избранником. Аппликации местного обезболивающего раствора на его внушительного размера член возымели чудодейственный эффект. Втайне от него она постепенно уменьшала концентрацию раствора до тех пор, пока ее партнер не дарил ей блаженные минуты, обработав свои чресла обычной водой. Он был благодарен ей за ее терпение и заботу и любил ее еще больше. Дело шло к свадьбе. Все подруги на кафедре завидовали ей. Жених встречал ее каждый вечер под дверями как послушный бычок.

«Стоп! А я-то все не могла понять, где он нашел свою нынешнюю при-хе-хе, — вдруг осенило ее. — Конечно! Встречая меня после работы, он терся среди абитуриенток, толпившихся перед кафедрой в ожидании начала подготовительных занятий.