Александр Абердин - Карманная Мегавселенная Страница 28

Да, именно это отличало самых мудрых из высших демиургов от юных Творцов. Тем нужно было, как и ведлам почти всех уровней, сначала создать компенсационное поле, а уже затем приступать к акту творения, а этим ничего подобного не требовалось. Творцы обладали способностью творить практически не задумываясь, над тем, как нужно сделать то или это. Они просто представляли себе нечто и оно тотчас появлялось, то есть происходила материализация образа, а вот для того, чтобы уничтожить что-то, даже им приходилось пускать в ход многие вещи, включая компенсационное поле. Поэтому Творец Валеирден чуть ли не первым делом вытребовал у Митяя технологию изготовления дезинтегратора. Очень уж он упрощал жизнь.

Могущество Творцов не знало границ. Они были способны создавать даже живые и в том числе разумные существа и не из какой-то там глины, как это делал бог, а вообще из ничего, причём вкладывая в свои творения колоссальный потенциал развития и знания вкупе с личностной матрицей. Тем не менее как раз такого рода творением они занимались крайне неохотно, если, конечно, речь не шла о создании искина для Сферы Перемещения. Вот тут каждый поступал исходя из своих собственных предпочтений. Когда Валеирден, прикрывшись маленьким Валеиром, которому он навеял сон, создавал Икара, то ставил перед собой цель дать Митяю такого друга, который будет нести в себе изрядную часть его самого.

Он уже достаточно хорошо изучил своего протеже и потому даже не удивился, что Ботаник назвал его творение Икаром. Он это просто предугадал, как предугадал и то, что юный Творец сразу же назовёт Икара своим другом. Поэтому он и вложил в его личностную матрицу так много своих черт и особенностей. Валеирден был ведь ещё очень молод, хотя уже и не считался на Норферии юнцом. Он был потомственным Творцом в бог весть каком уже поколении и потому для него в жизни не было иного пути. Валеирден-Алдагот Селестарн, как и сам Митяй, был ещё тем пройдохой. Разговаривая с юным дарованием, он никогда не врал, но зато без малейшего стеснения пускал в ход полуправду. Правда, он не знал, что тем самым заставляет землянина додумывать всё остальное и приходить к весьма неожиданным выводом и даже делать открытия.

Так за чуть ли не сказочным эпосом про Великую Лозу Мироздания, наполненную светом, и чёрную тлю мрака, а это была всего лишь гипербола некоторых поэтически настроенных демиургов Мегавселенной Диониса, Митяй сразу же увидел куда более серьёзные трудности, но предпочёл умолчать об этом. Как и Валеирден, он тоже не был настроен вываливать на головы своих слушателей всё и сразу, предпочитая действовать постепенно, в чём весьма изрядно преуспел. Валеирдену, который до этого посвятил в Творцы уже несколько десятков демиургов, обладавших куда меньшими знаниями, чем те, которые имели высшие демиурги Мегавселенной Диониса, поначалу было как-то неловко, что он и члены его команды откроют путь к высшим формам творения такому огромному количеству демиургов-воинов. Поэтому он немедленно отправился на Норферию.

Там, узнав о том, какие открытия и свершения они сделали в столь невообразимой дали от родной Мегавселенной, этому нисколько не удивились. Дар Диониса — ведловство, был воспринят в Меридаре сразу же, хотя к тому, что квазикомпьютеры могут обладать такими фантастическими способностями, Творцы отнеслись с настороженностью. В общем у Валеирдена ушло три с половиной года, прежде чем он буквально заставил всех Творцов покинуть Норферию и освободить ему место для работы, хотя в глубине души не очень-то верил в успех, но Мать-Норферия с жаром откликнулась на его призыв. Всё остальное для Творца было делом всего лишь нескольких минут, после чего Творцы Норферии поняли, что на этой планете они могут появиться только в качестве гостей и тут же разломали Сферу Норферии и превратили её в очередное Космическое Кольцо.

Над Валеирденом действительно не стояло никаких начальников, но ему всё же пришлось сделать над собой усилие, чтобы после того, как его команда собралась в Сфере Перемещения в полном составе, приступить к ведловскому посвящению в Творцы сразу семнадцати триллионов высших демиургов, чего ещё никогда не делалось. Таким образом Валей и его команда сразу же перешагнули через несколько десятков ступенек в своеобразной иерархии Творцов. Хотя она не имела никакого отношения к старшинству, он и все его друзья вошли в сонм лучезарных Творцов, что ровным счётом ничего не давало каждому из них. Зато Творцы Диониса тут же, буквально не приходя в сознание, преобразовали все Вселенные одним махом и, сотворив себе Сферы Перемещения, рванули в другие Мегавселенные, а очень многие и вовсе далеко за пределы Архипелага Диониса.

В Дионисе осталось всего четыре с половиной миллиарда Творцов, но уже готовилось очередное ведловство посвящения в Творцы, так что через какое-то время буквально триллионы Сфер Перемещения помчатся из этой Мегавселенной во все стороны. Команда Диониса, а точнее её ядро, состоящее из нескольких десятков миллионов Творцов, никуда не улетела. Они, как и особый корпус Творцов-воинов, остались ждать сигнала Митяя, чтобы прикончить чёрных демиургов. Между тем уже раздавались голоса, что не мешало бы им поставить памятник, ведь только благодаря их атакам на свет появились ведлы и отец народа Говорящих Камней, причём говорили об этом вполне серьёзно, а не просто трепались.

Сам же отец народа, узнав о таких разговорах, чуть не помер от смеха. Теперь же, когда они оказались внутри Тёмной Мегавселенной, ему стало почему-то не до смеха. Представив себе, какую армию могут набрать себе чёрные демиурги, он ужаснулся. Им ведь осталось всего лишь обзавестись Сферами Перемещения и как раз они могли дать этим чудовищам всю исчерпывающую информацию не только о ней, но и об истинных знаниях, делающих демиургов Творцами. В общем Митяй стал всерьёз жалеть о том, что они не избрали самого простого способа решения этой проблемы.

Уничтожить карманную Мегавселенную с помощью дезинтеграторов Звезды Диониса было несложно. Как говорится, чик и готово, зато возродить её было будет просто невероятно трудно, но ведь это является их святой обязанностью. Вот и думай после этого, какой из двух вариантов самый лучший. Исчерпывающего ответа на этот вопрос у Митяя не было и потому он находился далеко не в самых лучших чувствах, когда Икар наконец преодолел последние метры тверди и поднялся под самый потолок шестиугольного мира. Там, за голубой сверкающей твердью находилось то, что можно было назвать местным светилом — звезда сжатая точно так же, как и всё здесь находящееся, но это была просто световая панель.

Глава 7

Шестиугольный мир

Сфера перемещения парила под потолком шестиугольного мира на высоте в полторы тысячи километров в самом центре и потому его можно было окинуть взглядом весь целиком. Его площадь была больше, чем у Африки и составляла сорок два миллиона квадратных километров. По своим природным условиям шестиугольный мир напоминал этот континент, причём далеко не самую лучшую, полупустынную его часть. По периметру возвышались высотой до потолка горы, а вся остальная поверхность представляла из себя сплошную череду холмов и впадин, в некоторых из которых имелись озёра, окруженные жиденькими лесами с зеленовато-синей листвой. Основным цветом ландшафта был красновато-бурый с мазками синеватой зелени и редкими белёсыми облаками.

По всему шестиугольному миру было разбросано немало хорошо укреплённых городков, построенных преимущественно на самых больших и высоких холмах, а также совершенно неукреплённых посёлков, расположенных рядом с оазисами. Города были связаны с посёлками сетью дорог, посёлки тоже и в результате получалась небольшая и опять-таки шестиугольная снежинка, состоящая из города в центре, деревень, оазисов и дорог. Зато внизу не было ни одной дороги ведущей непосредственно из одного города в другой. Это прямо говорило, что в стране Шестиуголии каждый город представляет из себя кластер живущий сам по себе и по всей вероятности рассматривает все остальные города, как конкурентов, от которых можно ждать всяческих неприятностей.

Все кластеры были на вид совершенно одинаковы и конкурировать друг с другом вроде бы не могли. Во всяком случае оазисов, возле которых не было никаких поселений, насчитывалось на четверть больше, чем обрабатываемых. Тем не менее сразу несколько городов в настоящий момент были осаждены, но деревни, расположенные поблизости, при этом не полыхали. Война пока что никого из разведчиков особенно не интересовала и потому все они только и ждали того момента, когда Икар покончит с картографированием, чтобы приступить к изучению жизни в мирных сельских поселениях Шестиуголии.

Сначала нужно было выучить язык и обычаи этого мира, а делать это куда лучше всего там, где народ живёт мирной жизнью. На войне ведь кроме команд и ругани ничего другого попросту не услышишь. Икар сделал над ячейкой несколько десятков кругов и пошел на снижение. Моррис, глядя вниз, задумчиво сказал: