Александр Звягинцев - Принуждение к любви Страница 3

В общем, всплывшая наверх биомасса хотела, чтобы ее воспринимали в качестве элиты. А Бегемот в своем издании должен был выдавать соответствующее удостоверение. По существу, он торговал индульгенциями, как вечно пьяный монах-католик накануне Реформации.

Собственно, еженедельник, в котором я тогда служил, являлся новоделом такого же рода. Но наш владелец был бизнесменом-мечтателем и потому хотел влиять, а хозяин Бегемота оказался, судя по всему, любителем красивой жизни, то есть хотел блистать и утирать бегемотовским журналом носы своим недругам и завистникам.

- В общем, он хочет, чтобы журнал стал клубом для своих. Сюда к нам будут приходить знаменитости, а он через них будет обделывать свои черные дела, - ухмыльнулся Бегемот. - А может, ему достаточно будет потереться об их знаменитые бока, чтобы тут же кончить от счастья.

Тут он расплылся в своей фирменной улыбке, от которой девки в нашей школе падали в обморок.

- Ему это действительно так нужно? - удивился я.

Улыбка Бегемота перешла в индюшачий клекот, заменявший ему смех.

- А может, он думает, что у знаменитых баб между ног все не так устроено? - пропыхтел он.

- Поперек, что ли? - хмыкнул я.

И тут же пожалел о своих словах. Не хватало мне еще с Бегемотом обсуждать такие темы - потом стошнит.

Зато Бегемот чуть не задохнулся от счастья.

- Поперек, - задыхался он. - Поперек! Подожди, а это как?

- Ладно, хватит пошлостей, - сурово сказал я, все еще злясь на себя за то, что пошел на поводу у этого скота. Неужели на меня подействовало то, что он теперь начальник и я невольно пытаюсь ему соответствовать, если не сказать хуже? - Давай выкладывай, чего тебе надобно, старче?

Видимо, я вложил в свой голос соответствующие чувства, потому что Бегемот сразу заткнулся. А потом посмотрел на меня оценивающе, и что-то жесткое и злое сверкнуло между его покатым лбом, заросшим кошачьим волосом чуть ли не до бровей, и пористыми, как целлюлитные бедра немолодой бабы, щеками.

- Злой ты стал, Валентин, - вдруг печально протянул он. - Нехорошо. Ты раньше добрый был, в юности.

- В юности я людей за решетку не сажал. Так что…

- Ладно, проехали, - неожиданно четко сказал Бегемот. - Есть предложение. Босс тут раскинул мозгами и придумал такую штуку. Раз, говорит, у нас клуб для избранных, то должны быть люди, которым мы отказываем от членства в нашем клубе.

- То есть?

- То есть мы заводим рубрику «Список нежелательных лиц» или что-то вроде того и печатаем там соответствующие материалы на соответствующих людей. Типа: мы не хотим их видеть у нас потому и потому… А вести эту рубрику за очень хорошие бабки предлагается тебе.

- Спасибо за высокое доверие, - хмыкнул я. И поинтересовался: - Ну и кто же будет составлять проскрипционные списки?

- Я, - не моргнув глазом, сказал Бегемот.

- Ой-ой-ой!

- Ну, мы с тобой, - пожал плечами Бегемот. - Если для тебя это так важно.

- А твой босс?

- А он будет списки смотреть и ставить галочку красным карандашом рядом с фамилией, против которой он не возражает. Ну и что тут такого? А в вашей газетенке разве не так? А на телевидении не так? А везде не так? Ты лучше спроси, сколько я тебе денег положу.

- Да я представляю.

- Чего ты представляешь? А ты представляешь, что можно будет потом брать деньги, чтобы не печатать компромат? Ты представляешь, какие можно будет брать деньги?

Ту т я чуть не сказал ему, что в прокуратуре я мог брать такие деньги, которые ему, толстомордому обалдую, и не снились, но, слава богу, вовремя остановил себя. Не хватало еще перед Бегемотом выпендриваться.

- Я сразу о тебе подумал, - осчастливил меня признанием Бегемот. - Ты же юрист, значит, знаешь, как подать материал, чтобы нас в суд не потащили. А потом у тебя с прокуратуры источники остались, связи. Тебе же это делать - как два пальца…

Признаться, у меня уже тогда был повод поразмышлять над предложением, но спешить нужды не было. Чтобы выиграть время, я коварно предложил выпить. В результате наш первый после долгой разлуки бизнес-ланч закончился тупой пьянкой, которая лишь чудом не переросла в настоящий бардак.

В ответ на мое тихое предложение пропустить по рюмочке Бегемот немыслимо оживился, засуетился и выволок откуда-то из-под себя целый ящик настоящего французского коньяка. Им, насколько я уразумел из показаний Бегемота, расплатилась с журналом за рекламу некая разорившаяся фирма, вынужденная рассчитываться с кредиторами своими активами, а они-то и заключались в ящиках с вином, ликерами и коньяком.

После первой же рюмки стало ясно, что мой ход был абсолютно точен - Бегемот опьянел сразу, в мгновение ока, еще не донеся первую рюмку до рта. Так пьянеют люди, пребывающие в многодневном запое. Мне оставалось лишь влить в него еще немного, чтобы он отключился окончательно. Но, прежде чем отключиться, он проявил себя во всем блеске и великолепии.

Сначала он нудно перечислял, какие актрисы и певицы побывали у него вот на этом самом диване и что он там с ними проделывал.

- У меня тут очередь, как за пивом при Советах, - бормотал он, пуская пузыри. - Но я добрый, я никому не отказываю.

Тут он уставился на меня, икнул и сказал:

- Секретаршу позвать? Давай-давай, она у меня всегда наготове, как пионер… Будь готов - всегда готов… К борьбе за дело коммунистической партии… Нет, ты понимаешь - коммунистической партии! К борьбе! Сейчас мы тут прямо и поборемся, все вместе, а?

- Лучше выпьем, - еле отбился я.

Спорить с пьяным - последнее дело, самое лучшее - попытаться его отвлечь. Но Бегемот, видимо, был принципиально зациклен на развратных действиях.

- Старичок, ты сугубо не прав. Лучше и то, и другое. И пожрать, и родину продать. И туда, и сюда. Ты не смотри, что она такая на вид, если ее взять за…

- Верю-верю.

Его сальности удалось пресечь, лишь плеснув еще жидкости в стаканы.

- Просто она не в моем вкусе, - попробовал я успокоить его.

- Обидеть хочешь? - прищурился Бегемот. - Что, я твои вкусы не знаю? У нас тут и на этот вкус, и на тот… На любой.

Он выбрался из-за стола, добрел до дивана, плюхнулся на него, потом вытащил из кармана мобильник и набрал номер так быстро, что остановить его не удалось.

- Алло, это ты? - мерзким голосом промычал он. - А это я. Так, давай быстро в душ и сюда - трахаться будем. У меня тут мужик сидит обалденный, мой друг, увидишь - сразу оргазм. А потом еще раз. Еще много-много раз…

Бегемот спрятал телефон и посмотрел на меня с ушлым видом - мол, теперь не отвертишься. Было очевидно, что идея исчерпала себя и время визита подошло к концу. Без всякой жалости я налил ему полный стакан. Через пару минут он закатил глаза и захрапел.

Я выбрался из кабинета и сказал секретарше, молодой блондинке в очках, которая вовсе не выглядела, на мой взгляд, необузданной нимфоманкой, что начальника лучше какое-то время не беспокоить. Она застенчиво кивнула, и я чуть не спросил ее, какая же нелегкая занесла ее во владения этого чудища, но сдержался. Что я мог предложить ей взамен? К тому же она вдруг сняла очки-хамелеоны, и я сразу заметил, что у нее «мерцающий» взгляд. А такие люди склонны к интригам за спиной других. Но не потому, что они злы, а потому что им не хватает душевного равновесия, они легко впадают в отчаяние или возбуждение и в таком виде могут натворить многое. Так что Бегемот мог ждать от нее сюрпризов. Но это уже меня не касалось.

В коридоре я захватил с собой пару номеров «Элитарного клуба» из сваленных на полу пачек, полистал их вечером дома и обнаружил, что Бегемот умудрился производить издание вполне приличного уровня. Его единственным недостатком была принципиальная неотличимость от множества других журналов такого толка. Там было все, что могла предложить продвинутая московская пишущая тусовка, но и ничего больше.

Бегемот позвонил на следующий день, и по тому, как аккуратно он подбирал слова и мучительно составлял фразы, я понял, что он абсолютно не помнит, чем закончились наши высокие переговоры. Работать с ним я, естественно, не стал. Копаться в дерьме недругов его босса не тянуло, а потом сразу чувствовался запах тления и приближающейся кончины в коридорах и кабинетах его конторы.

Что, я не знал, как это бывает? Насмотрелся, слава богу! И потому мог рассказать всю историю от начала до конца.

Очень скоро его боссу надоест игра в Руперта Мердока, он начнет требовать прибыль, урезать бюджет, и конверты с черным налом будут становиться все тоньше и тоньше, а потом и вовсе исчезнут. Собственно, Бегемот уже вступил в эту стадию. Самая веселая и прибыльная часть проекта была уже позади, он вместе с командой освоил первоначальный капитал, пришла пора и честь знать.

Мы с ним встретились еще несколько раз, половина из этих встреч была совершенно случайной, но этого было достаточно, чтобы убедиться - Бегемот спивается по-настоящему, без дураков.

Все могло кончиться совсем плохо, потому что он тупо занимал деньги у кого попало, а в коридорах редакции и на кожаных диванах появились личности, которые если и входили в элиту, то совсем иного разлива и с другого входа. У него забрали за долги джип, из редакции побежали люди - участвовать в новых интересных и веселых проектах. Потом у него отобрали помещение, но оставили жить, вернее, допивать свое.