Джек Вэнс - Инспектор-призрак (сборник) Страница 3

— Этого я и опасался. — Чтобы скрыть растерянность, Хагедорн хмуро уставился на свои сцепленные пальцы.

Одетый в голубую одежду клана Беандров джентльмен показался в дверях и, остановившись, отсалютовал присутствующим правой рукой.

Хагедорн поднялся ему навстречу из-за стола.

— Проходи, благородный Робарт, расскажи, какие новости. — Салют обозначал вестника.

— Получено сообщение из Безмятежного. Их атаковали меки. Они подожгли постройки и истребили жителей. Радиосвязь прервалась минуту назад.

Люди за столом засуетились, многие вскочили с мест.

— Истребили? — прохрипел Клагорн.

— Без сомнений. Безмятежного больше не существует.

Клагорн сел и молча уставился в пространство. Все вокруг обсуждали жуткую новость, слышались крики ярости. Хагедорн призвал Совет к порядку.

— Несомненно, положение крайне опасное. Возможно, эгоодин из самых тяжелых моментов нашей истории. Должен признаться, что не могу пока предложить ничего конкретного.

— А как остальные замки? Надеюсь, они в безопасности? — спросил Овернел.

Хагедорн повернулся к Робарту:

— Будьте добры, свяжитесь по радио с остальными замками и выясните их положение.

— Другие замки укреплены не лучше Безмятежного — Делора, Морской остров. Особенно уязвим Маравал.

Тут заговорил Клагорн:

— Леди и джентльмены из этих замков должны укрыться у нас или в Джанейле, пока бунт не будет подавлен.

Остальные посмотрели на него с удивлением, а Гарр язвительно поинтересовался:

— Представляете ли вы себе благородных жителей замков, бегущих в страхе от невежественных и тупоумных слуг?

— Вполне, ибо иначе они погибнут, — вежливо отвечал Клагорн.

Джентльмен позднего периода средних столетий, Клагорн был коренаст, силен, в волосах пробивалась седина, а в глазах его светилась большая внутренняя сила.

— Не спорю, бегство наносит некоторый ущерб достоинству, — продолжал он. — И если благородный Гарр может предложить нам лучший способ спасения, я буду рад поучиться. Боюсь, это небесполезная трата времени, случай воспользоваться им скоро представится.

Прежде чем Гарр успел что-либо ответить, вмешался Хагедорн:

— Давайте не будем отклоняться в сторону. Сознаюсь, я не представляю, чем все это может кончиться. Меки, оказывается, способны убивать. Как после такого мы сможем пустить их в наши дома? Но без них нам придется туго, до тех пор, пока мы не подготовим новых механиков.

— Корабли! — воскликнул вдруг Ксантен. — Нужно заняться ими немедленно.

— Что это значит? — спросил Беандри, джентльмен с лицом, как бы высеченным из камня. — Что вы понимаете под словом “заняться”?

— Их нужно спасать от меков, что же еще?! Только они связывают нас с обитаемыми Мирами. Если меки задумали нас истребить, то в первую очередь они разрушат корабли.

— Может быть, вы лично отправитесь с отрядом пейзан к ангарам и возьмете корабли под надежный контроль? — презрительно поинтересовался Гарр.

— А как вы представляете себе сражение при поддержке пейзан? Разумнее будет, если я проберусь к ангарам и разведаю обстановку. А тем временем вы и другие джентльмены, имеющие военный опыт, попробуют организовать пейзанскую милицию.

— Я бы предпочел подождать до полного выяснения обстановки, чтобы использовать свои знания с максимальной пользой, — ответил Гарр. — Если же вы считаете для себя приемлемым подглядывать за меками, то, ради Бога, действуйте, не смущайтесь!

Оба джентльмена скрестили пылающие взгляды.

Год назад их вражда едва не завершилась дуэлью. Ксантен, высокий, гибкий, утонченного склада, был наделен разнообразными способностями, но чересчур легкомыслен для идеального джентльмена, традиционалисты считали его непоследовательным и безвольным — не лучшие качества для предводителя клана.

Ответ Ксантена был безукоризненно вежлив:

— Буду рад выполнить то, что необходимо. Поскольку медлить нельзя, я покину вас сейчас же. Надеюсь вернуться завтра и доставить нужные сведения.

Он отвесил церемонный поклон Хагедорну, отсалютовал Совету и вышел.

Глава 3

В первую очередь Ксантен направился в жилище Семьи Эследанов, где занимал покои на восемнадцатом уровне. Четыре комнаты были меблированы в стиле Пятой династии, названном так в соответствии с эпохой в истории Обитаемых Миров Альтаира, откуда человек вернулся на Землю.

Араминта, спутница жизни Ксантена, благородная леди из семьи Онвейнов, отправилась куда-то по делам, что вполне устраивало Ксантена. Иначе она просто замучила бы его глупыми вопросами. Араминта не верила ему ни на йоту, всегда и во всем подозревая любовные интриги. Честно говоря, он уже подустал, да и она не пылала к нему страстью — звание супруги Ксантена не способствовало ее успеху в обществе в той мере, как она рассчитывала. У Араминты была дочь от прежнего спутника, и, если бы появился ребенок, он был бы приписан Ксантену, после чего тот лишался права иметь еще детей.

Численность населения в Хагедорне строго контролировалась. Каждому джентльмену и каждой леди разрешалось иметь только одного ребенка. Если же это правило нарушалось, то ребенка отдавали кому-нибудь из бездетных жителей, согласных принять его, или вверяли заботе Искупающих.

Ксантен сбросил желтое одеяние, в котором был на Совете, и с помощью слуги-пейзана облачился в охотничьи брюки с кантом, черную куртку и черные сапоги. В сумку он сложил оружие: спиронож и лучевой пистолет.

Покидая свое жилище, он вызвал лифт и спустился на первый уровень, в ружейную. Раньше его встретил бы здесь мек-служитель, теперь же Ксантен был вынужден, сдерживая отвращение, сам зайти за прилавок и начать рыться в ящиках. Меки забрали с собой почти все: спортивные винтовки, пулестрелы, энергоружья. Ему удалось разыскать стальной хлыст-пращу, пару запасных батарей для пистолета и несколько зажигательный гранат. Кроме того, он запасся мощным монокуляром.

Вернувшись в лифту, он поднялся наверх, размышляя по дороге о тяжелых временах, которые наступят, когда подъемник выйдет из строя. Но, представив в какую ярость придут традиционалисты вроде Беандри, усмехнулся. Нет, настоящие события еще впереди!

Выйдя из лифта на верхнем уровне, он пересек стенной парапет и вошел в радиорубку. Обычно здесь сидели три мека-оператора, соединенные шипами с аппаратурой, и записывали сообщения. Но сейчас перед аппаратом стоял только Робарт, лицо которого кривилось от презрения к столь низкому занятию.

— Есть новости, — поинтересовался Ксантен.

Робарт невесело усмехнулся:

— Мой собеседник из другого замка справляется с этим устройством не лучше меня. Периодически я слышу какой-то шум и голоса. Кажется, меки начали штурм Делоры.

В рубку вошел Клагорн.

— Верно ли я расслышал? Неужели замок Делоры пал?

— Пока еще нет, но вряд ли долго продержится. Стены его — одна живописная видимость.

— Ситуация чертовски трудная, — пробормотал Ксантен. — Не понимаю, как разумные существа могут быть так жестоки. Мы ничего о них не знали, и это после столетий совместной жизни! — Тут он понял, что допустил бестактность: Клагорн большую часть жизни посвятил изучению меков.

— Ситуация не новая, — кротко заметил ученый. — Подобное не раз случалось в истории человечества.

Удивленный тем, что Клагорн, говоря о меках, обратился к истории людей, Ксантен спросил:

— Но ведь вы раньше не наблюдали агрессивности в их поведении?

— Нет, даже не подозревал этого.

Клагорн чувствует себя уязвленным, подумал Ксантен, но его можно понять. Программа Клагорна, выдвинутая им на выборах, была довольно сложной, Ксантен мало что в ней разобрал, но одно было ясно: бунт меков выбил у него почву из-под ног, что вызвало злорадный смех Гарра, еще более укрепляющегося в своих традиционалистических настроениях.

— Та жизнь, что мы вели, не могла длиться вечно, нечто подобное должно было случиться рано или поздно, — сухо заметил Клагорн.

— Наверное, это так, — сказал Ксантен, желая его успокоить. — Что теперь поделаешь. И, кто знает, может пейзаны уже задумали отравить нашу пищу… Но я должен идти. — Он попрощался с Клагорном и Робартом и вышел.

По узкой винтовой лестнице он взобрался наверх, в птичник. Здесь царил ужасающий беспорядок. Птицы проводили время в постоянных ссорах, а развлекались они, в основном, игрой в кворлы — разновидность шахмат с неподвластной людскому уму логикой.

В замке Хагедорн содержалось около сотни птиц. Прислуживали им многострадальные пейзаны, которых птицы всячески третировали. Существа они были болтливые, невоспитанные и с врожденной тягой ко всему яркому и безвкусному. Дисциплины не признавали вовсе.