Олег Дивов - Леди не движется-2 Страница 3

Я думала обо всем этом, сидя в комфортном кресле лайнера «Танира — Эверест», рядом со следователем Йоханссоном, который уже и не скрывал, что влюблен в меня, и глядя в кудрявый черный затылок Максимиллиана ван ден Берга в трех рядах впереди.

У моего босса нет чувства юмора. Совсем. Главное — помнить об этом каждую секунду. Тогда многое становится понятней.

А еще он всегда делает именно то, что говорит.

К своему стыду, я забыла и о первом, и о втором.

Я действительно чуть не взвыла, увидав Макса в салоне лайнера. Сказать ему, куда я отправляюсь, мог только Август. Поэтому я сидела и злилась: значит, Август так отвлекает Макса?! Такие вот меры он принял, чтобы Макс мне не мешал?!

Конечно, это могло быть совпадением. Я летела в крупнейший научный центр нашего штата. Восемь университетов с единым кампусом. Макс и университет — понятия очень даже совместимые. И не только в рамках нашей альма-матер, где он десять лет занимал пост президента союза выпускников, а по факту был главной фигурой всей общественной жизни Четырех Университетов. Но это вписывалось в его имидж плейбоя и эпатажника. А что не вписывалось — Макс входил в десятку лучших финансовых аналитиков государства. Большинство мужчин в деловых кругах знали его как ту еще акулу — с пуленепробиваемой шкурой и полным набором самозатачивающихся зубов. Макс славился абсолютной беспощадностью и быстротой реакции. Там, где другие разорялись, он неизменно выходил победителем. И нынешним своим благополучием семья Берг обязана вовсе не сокровищам предков, а финансовому чутью Макса. Ему было девятнадцать, он учился в Военном Университете, когда случайно узнал, что живет в долг. Тогда он начал искать практические решения, а ради теоретической базы поступил еще и в Бостонский финансовый. Успевал всюду, хотя нагрузки у студентов-джедаев огромные, и совмещать их с удаленным обучением премудростям фондового рынка почти нереально. Чего это стоило Максу, подумать больно, но уж если Берг берется за дело, он идет до конца, не щадя себя. То-то остальные Берги так не любят браться за что-нибудь тяжелее стакана… Через пять лет Макс выплатил семейные долги до последнего гроша и вышел в прибыль. Когда мы с ним познакомились, он был уже богат. Он рисковал и ходил по лезвию. Но во всем этом не было адреналина. В делах Макс неизменно был хладнокровен и бесстрастен. Для эмоций он искал себе другие приключения. Однажды я попыталась разобраться в не самой сложной его многоходовке — и, к стыду своему, запуталась уже на четвертом этапе. А Макс держал в голове сотни комбинаций.

Наверное, одна я знала, каким унижением для него было услышать, что семья разорена. Другой бы запил. Собственно, если твоя фамилия ван ден Берг, отчего бы и не выпить с горя, раз нет повода выпить на радостях. Но Макс стал искать решение проблемы — и справился.

Теперь время от времени Макс читал лекции по своей гражданской специальности в каком-нибудь университете. И попечительские советы дрались между собой за право залучить его на курс. Ему случалось собирать на лекцию по десять тысяч человек, как на футбольный матч или концерт, и никто не уходил обиженным. Поэтому, конечно, могло оказаться, что Макс летел на Эверест по делу. И договорился о том давно.

Но я никогда не верила в совпадения.

И только в роскошном здании космопорта я увидела изящный замысел Августа целиком.

Макс притворялся, что не замечает меня. Изображал сюрприз. Он ни разу не посмотрел в мою сторону, хотя я абсолютно точно угодила в его поле зрения. Но, конечно, хитрая физиономия выдавала Макса с головой. Настолько, что занервничал Йоханссон.

— Делла, мне кажется, вон тот господин ведет себя подозрительно. Он слишком упорно смотрит куда угодно, только не в нашу сторону.

— Не беспокойся, — устало сказала я.

— Вы уверены?

— Да. Это мой бывший муж.

Йен на миг замолчал.

— Тот самый? Вы говорили, он аристократ.

— Не похож?

— Похож, но…

— Максимиллиан ван ден Берг.

— Господи, — выдохнул Йен, — вы были замужем за этим чудовищем?! Он же разорил столько семей…

— Йен, не говори глупостей. Макс никого не разорял намеренно. Вот чем он никогда не занимался, так это рейдерством. Не он виноват, что люди суются играть на бирже, не умея. И тем более он не виноват, что переиграл кого-то, кто рассчитывал облапошить его, да прогорел сам.

— Ходят слухи, что он ни разу не проигрывал. А такой успех нельзя объяснить одним везением или талантом.

— М-м… не знаю. Возможно, он проигрывал. Просто он умеет скрывать то, что ему невыгодно.

Макс начал медленное движение, оборачиваясь через правое плечо. По завершении его он должен был как бы случайно столкнуться со мной лицом к лицу. А я вдруг поняла, что в толпе встречающих слишком много прессы.

— Йен, — только и успела сказать я.

В зал влился второй поток — из частного сектора. Раздались приветственные крики, толпа репортеров ломанулась к новоприбывшим. Среди пассажиров мелькнула женская головка с вопиюще малиновыми волосами. И тут же на весь зал разнесся вопль:

— Макс! Чертов паскудник, кого я вижу!

Вопль покрыл шум в огромном зале, заглушив прочие звуки. Ну и голос. Высокий, с металлическим звоном, таким легко командовать даже в танковом сражении. Малиновая девушка, растолкав всех, с разбегу кинулась Максу на шею. Он побледнел так, будто сейчас умрет. Тут-то он и показал, что знает о моем присутствии, — очень аккуратно скосил глаза и посмотрел в мою сторону из-под ресниц. Я ответила злорадной ухмылкой.

Девица вопила, вокруг нее сгуртовалась толпа, ярко вспыхнула подсветка профессиональных камер. А голос был слышен даже снаружи, я уверена. Уникальный голосище.

— Кто это? — спросила я у Йена.

— Нина Осси, — с восторгом ответил он. — Певица. Надо же, как повезло! Наверное, у нее тут концерты. Непременно надо попасть.

Макс стоял белый как мрамор. Такой подляны он никак не ждал. Девица висела у него на шее, репортеры ликовали. Она уже сообщила им, что «лучшего любовника, чем этот ублюдок, у нее в жизни не было», предлагала Максу «зажечь как тогда», уверяла, что вдвоем они вскипятят эту сырую универскую кашу… Между делом я узнала, что она не собиралась сюда прилетать. У нее вообще было все плохо, но один добрый человек предложил ее агенту поставить Эверест на уши, а то здесь как-то скучно в последнее время, и все уладил, так что завтра доставят аппаратуру, а послезавтра — стадион, поклонники в истерике и так далее. Об Макса она, кажется, вытерлась уже вся, благо он не шевелился. Йен нервно хихикал.

Я обошла их по тылам. Зал был свободен. Я ни капельки не сомневалась, кто этот «добрый человек», устроивший Нине Осси чудесную гастроль. Август, конечно. Придумал, чем отвлечь Макса.

Противоположности не только притягиваются — если глянуть со спины, то окажется, что они одинаковы. Абсолютная серьезность неотличима от чудовищного чувства юмора. Август просто решал конкретную задачу. А вышло так, что он поиздевался над Максом.

Ничего, в очередной раз встретятся на дуэли — и уладят вопрос. У них это просто.

Впереди стояла группа в строгих костюмах со значками колледжа Святого Валентина. Солидные господа с ужасом глядели на столпотворение в центре зала. Похоже, Макс действительно планировал лекции, и эти люди его встречали. А теперь они видели своего уважаемого лектора в дичайшей, невозможной ситуации. Необразованная вульгарная девка едва руку в штаны ему не запустила. Через минуту все окажется в новостях. Ну и как собирать аудиторию? Так и писать — господа студенты, эту лекцию для вас прочтет ублюдок Макс, звезда богемы?

За спиной раздался очередной вопль.

— Ты еще и князь?! Да обосраться мне на месте! Ахренеть! Мой парень — натуральный князь! Слышьте, фотайте нас живее, пишите — Нина Осси со своим князем! Сукин ты сын, да я ж за тебя тогда замуж выйду! А хрен ли мне не стать княгиней, а?!

Вряд ли Макс упомянул свой титул, небось кто-то из толпы ляпнул.

Я сделала еще несколько шагов.

Да, конечно, он получил по заслугам. Нечего было путаться с кем попало.

— Но я же не могу его бросить? — спросила я Йена. — Его растерзают.

Он не успел ответить. Я развернулась и пошла назад. На ходу я влезала в самую свою великосветскую улыбку. Йен, кажется, понял, потому что в последний миг обогнал меня и расчистил путь. Я взяла Макса под руку — под свободную руку, на другом плече висела Нина Осси. Макс вздрогнул — он не заметил, как я подошла. Обернулся. В глазах было отчаяние. Я улыбнулась еще шире.

— Макс, твои студенты, я уверена, будут просто боготворить тебя. Ведь их любимая певица считает тебя лучшим другом. Но не забыл ли ты, что нас ждут?

Макс только положил ладонь на мою руку и сжал пальцы. Певичка уставилась на меня с подозрением.