Песах Амнуэль - Странные приключения Ионы Шекета. Часть 2 Страница 3

— Порядок. Теперь он понимает ваши модуляции. Можете приступать.

— К чему? — удивился я.

— Да к делу! Что вы говорите кухонному комбайну, чтобы он приготовил яичницу?

— Так и говорю: «Яичница из двух яиц». И получаю обычно бекон, поскольку настройка системы оставляет желать лучшего.

— Мой аппарат свободен от этих недостатков! Видите на горизонте звезду?

— Это не звезда, — поправил я, — это планета Юпитер.

— Какая разница? Названия существуют лишь для нашего удобства, природа не пользуется такой знаковой системой. Название не имеет значения. Скажите вслух, чего вы хотите от Юпитера.

— Чего я могу хотеть от Юпитера? — я пожал плечами, раздумывая, как бы мне с наименьшими потерями избавиться от этого психа.

— Да чего угодно! — воскликнул Ульпах, и я понял, что он сейчас выйдет из себя и расправится со мной без лишних слов.

— Хочу, — усмехнувшись, сказал я, — чтобы красное пятно наконец исчезло. Сколько можно, на самом деле? Семьсот лет уже торчит на одном месте и хоть бы…

— Хватит! Не нужно сотрясать воздух! Вы думаете, природа тупее вас и не понимает без ваших комментариев?

— Я и не думал комменти… — начал я и прикусил язык. Даже невооруженным глазом было видно, как на Юпитере что-то ярко вспыхнуло и погасло. Разумеется, это было простым совпадением, но я все-таки достал из ящика стола бинокль с пятисоткратным увеличением и приставил к глазам. Я точно знал, что знаменитое красное пятно должно было сейчас находиться на видимой стороне планеты. Но его там не было!

У меня задрожали руки.

— Э-э… — сказал я. — А если бы я захотел, чтобы Юпитер исчез вовсе?

— Да какая разница! — рассердился Ульпах. — Вы произносите слово, а прибор переводит вербальную команду в информационное поле, которое… Впрочем, это я уже объяснял. Попробуйте еще раз. Скажите ему, например, чтобы он изменил закон тяготения: здесь ведь очень неудобно находиться, так и кажется, что сейчас свалишься со стула.

— Просто сказать?

— Просто скажите!

— Хорошо, — я набрал в грудь воздуха и произнес четко и ясно: — Аппарат по переводу вербальных команд в управляющие сигналы по изменению природных процессов должен самоуничтожиться.

Бах! — и от куска металла, лежавшего на столе, осталось лишь воспоминание, причем, если говорить обо мне, — не самое лучшее.

— Да вы что? — озадаченно сказал Ульпах. — Это был единственный экземпляр! Где я теперь возьму новый?

— А без прибора вас природа не понимает? — ехидно спросил я.

— Я подам на вас в суд! — взвизгнул Ульпах. — На вас и на всю вашу организацию! Я потратил двадцать лет жизни!

— Очень жаль, — хладнокровно сказал я. — Вы просили, чтобы я испытал аппарат. Я его испытал. Аппарат действительно работает. То есть, я хочу сказать — работал. Но поскольку в настоящее время опытный образец не может быть представлен комиссии, я вынужден отказать вам в выдаче патента.

Ульпах молча раскрывал рот и размахивал щупальцами — слов у него больше не было. Да и что он мог сделать словами, не имея прибора? Я подтолкнул изобретателя в спину, и он вылетел из кабинета, будто мячик. Издалека послышался его вопль, к счастью, совершенно нечленораздельный и не способный повлиять не только на закон природы, но даже на запоры входной двери. Я надеялся, что автоматический привратник выпустит Ульпаха и без кодового слова.

Нет, действительно! Я нисколько не сомневался в том, что между словами и делами существует непосредственная связь, и каждому слову можно поставить в соответствие реальное явление природы. Но надо же знать, с кем имеешь дело! Если каждый получит в свое распоряжение аппарат Ульпаха, что станет с нашим бренным мирозданием? Страшно представить!

Да разве нужно далеко ходить за примером? Кто-то, если мне не изменяет память, когда-то сказал: «Да будет свет!» И стал свет. Что мы имеем в результате? Оглянитесь вокруг, господа!

ОДИНОКИЙ СПАСАТЕЛЬ

О Мирике Миркине я услышал много раньше, чем увидел этого человека в своем кабинете. Впервые о нем заговорили в Сирийской провинции Соединенных Штатов Израиля в 2075 году, когда Миркин спас из огня семнадцать детишек, пришедших на дискотеку в детский сад имени президента Асада. Почему случилось возгорание, никто так и не понял, но оказавшийся на месте происшествия Мирик Миркин, служащий компании по производству космических якорей, смело бросился в пламя и выносил детей одного за другим, пока пожарные боролись с огнем. Никто, к счастью, не погиб.

Второй раз о Миркине написали газеты и сообщил Интернет-плюс примерно год спустя, когда он в аналогичных обстоятельствах спас двадцать восемь женщин — участниц спиритического сеанса в городе Булонь, расположенном, как известно, во французской провинции Соединенных Штатов Израиля. Дамы желали побеседовать с духом Марии Стюарт, но, видимо, ошиблись адресом, и вместо убиенной королевы явился огнедышащий дракон, плюнувший на занавески, которыми спиритки отгораживались от бренного мира. Естественно, все вспыхнуло, а дракон удалился с сознанием исполненного долга. Если бы не Мирик Миркин, на следующий день состоялись бы пышные похороны прекрасных женщин.

Кстати, о явлении дракона рассказали они сами, приведя в экстаз многочисленных поклонников этих вымерших существ.

А потом — понеслось. Когда где-то происходил крупный пожар и ожидались человеческие жертвы, непременно рядом оказывался вездесущий Миркин и, проявляя чудеса ловкости, смелости и безрассудства, спасал всех, кто становился пленником огненной стихии. Там, где бросался в огонь Миркин, жертв не было никогда.

Года через три, когда число спасенных Миркиным достигло пятисот человек, а количество пожаров, свидетелем которых он странным образом оказывался, исчислялось десятками, Управление пожарной безопасности Соединенных Штатов Израиля назначило специального сотрудника для того, чтобы тот отслеживал перемещения Миркина по планете и направлял за ним следом специальные пожарные подразделения, ибо вероятность того, что большой пожар и Мирик Миркин сойдутся в одной географической точке, была близка к единице.

Когда я читал обо всем этом в почтовых и информационных программах Всемирной службы новостей, мне невольно приходили на память замечательные детективные романы Агаты Кристи. Героиней многих ее произведений была старушка по имени мисс Марпл. Так вот, там, где появлялась эта мудрая женщина (я имею в виду героиню, а не автора), непременно случалось какое-нибудь преступление, чаще всего — убийство. Мисс Марпл включалась в расследование и обнаруживала преступника. Но почему, черт возьми, никому не пришло в голову посадить в тюрьму милую мисс Марпл? Очевидно, что сразу после этого количество убийств в Южной Англии резко пошло бы на убыль!

Почему, — думал я, — Управление пожарной безопасности не примет превентивных мер и не обратится в суд с просьбой упрятать Миркина за решетку или, по крайней мере, ограничить свободу его передвижения? Было в этой истории что-то неправильное: Миркин путешествовал по планете, за ним следовал чиновник Управления, своевременно сообщая об очередном очаге возгорания и фиксируя количество спасенных, а специалисты по теории вероятностей подсчитывали, каков шанс нового случайного совпадения. Мисс Марпл никто в пример не приводил, чаще вспоминали какого-то Игмара Дехтера, жившего полтораста лет назад: этот гражданин Германии имел неосторожность поскальзываться на ровном месте в среднем по восемь раз в день. Иногда это число достигало полусотни, иногда уменьшалось до двух-трех, но никогда не достигало нуля, даже тогда, когда Дехтер ломал руку или ногу и оказывался на больничной койке. Действительно, как можно поскользнуться, лежа на кровати? Но Дехтеру это удавалось без проблем — точнее, с проблемами для обслуживавшего его медицинского персонала…

Когда на пороге моего кабинета в Институте безумных изобретений появился мужчина, личность которого показалась мне смутно знакомой, я не подумал, что это может быть никто иной, как Человек-пожар. Клиент сел передо мной, вытащил из портфеля биодискет с описанием своего изобретения и только после этого представился:

— Мирик Миркин. Думаю, вы обо мне слышали.

— О, конечно, совершенно не рад познакомиться! — искренне воскликнул я и одним движением смахнул со стола все способные воспламениться предметы. Миркин понял значение этого жеста и усмехнулся:

— Дорогой Шекет, — сказал он. — Не так все страшно, как вам кажется.

— Слушаю вас, — любезно произнес я, но все-таки отодвинул свое кресло на расстояние, показавшееся мне безопасным.

— Формула моего изобретения такова, — торжественно заявил изобретатель. — «Усилитель вероятности, отличающийся тем, что с целью упорядочения законов природы, производит обмен равновероятными событиями, происходящими в различных областях пространства-времени». Надеюсь, вы поняли суть?