Андрей Никитин - Место, где нет горизонта Страница 3

Наташа вспомнила последний раз, когда они принимали у себя гостей. Она два часа мыла пол от подобия коровьих лепёшек яркого цвета, оставленных милыми гостями, которым «не пошло». Эта процедура вспоминалась ей до сих пор, и её выворачивало при мысли об этой парочке.

– Везёшь меня на оргию? Нет уж, спасибо. Сам гуляй со своими пьяницами.

Наталья поднялась с сиденья.

– Наташа!

Она не обернулась, направляясь к выходу. Пассажиры, сидевшие рядом, и слышавшие разговор, сочувственно провели её глазами. Кто-то качал головой. Такого стыда женщина давно не ощущала, и не хотела глядеть по сторонам. Она подошла к водителю, и глянула в окно, чувствуя обиду и раздражение.

Сзади её звал муж, но она не хотела поворачивать голову. Ей было всё равно, что за остановка сейчас будет, она лишь хотела избавиться от общества мужа, и широко раскрытых глаз пассажиров, провожающих её. Автобус остановился, она вышла. Сквозь мутное окно она видела безразличное лицо Игоря, уткнувшегося в стекло. Глаза были безумно больны раскаянием и непониманием. Привычный взгляд, до отвращения часто липший к лицу её супруга.

Наталья стояла на окраине города. Трасса была пустой. Со скрипом автобус отъехал, и девушка ощутила облегчение. Быть в кампании с алкоголиками ей представлялось противным. Одновременно она ощутила себя свободной, хоть и на время. Муж обманул её и она кипела от злости. Она огляделась и заметила, что местность ей знакома. Через дорогу от неё красовалась табличка.

Птицеферма. Личинов и Коболев.

Это была ферма её отца. Она вспомнила, как ещё ребёнком бегала по ферме, и, вырвав у неосмотрительной курицы несколько перьев, вставляла их себе в кепку. Её отца нашли в 2006 году, висящим в петле, в собственном кабинете. Мать приняла распоряжение птицефермой в свои руки, но конкуренция и неопытность в подобных делах, не помогли ей поднять на ноги шаткий каркас бизнеса мужа. Когда всё рухнуло, мать вернулась в Одессу, и с горем в глазах пошла работать, стараясь устроить дочь. После того, как Наталья вышла замуж и сменила фамилию, она ни разу не появлялась на ферме отца, считая это место приносящим беду. Теперь, случайным броском судьбы оказавшись тут, ей захотелось войти внутрь, и отвлечься от того разговора, что заставил её ощутить себя голой.

Наталья перешла дорогу, вошла в раскрытые ворота. Забор был высоким и металлическим. Не было видно, что твориться внутри. Давно уже это место служило притоном для наркоманов и бомжей. Неприветливые стены, и обвалившаяся со зданий штукатурка, красноречиво говорили о пустоте и тихой грусти. Наталья прошла через двор, где когда-то она садилась в машину отца. Пустые вольеры, старые рыхлые здания, кругом тишина и покой. Она подняла старое куриное перо, испачканное помётом и грязью, и повертела его в руке. Глухой звук мычания привлёк её внимание. Она повернулась в сторону амбара, где внизу были ступени в подвал, и сделала несколько шагов в этом направлении. Мычание повторилось. Наташа распознала звук похожий на мычание коровы, и одновременно напоминающий голос козы. Наталья подошла к спуску в подвал, прислушалась. Она отчётливо расслышала чавкающие звуки. Кто-то жевал.

– Тьям-тьям-тьям.

В полнейшей темноте она не решилась спуститься, но кто мог жить в подобном мраке? Она отошла в сторону, и обнаружила, что напугана. Кто-то жевал что-то в тёмном подвале. Хороший сюжет для любителей жести. Она собиралась войти, но что-то мешало ей набраться решительности. Страх давил на голову, и отгонял от ступенек, как запах дыма гонит насекомых.

– Кто здесь?

Тишина невольно приостановила порывы женщины оглядеть кромешную тьму.

– Тьям-тьям-тьям.

Звуки жевания доносились до её сознания, и неожиданно перед ней промелькнул образ жаренных цыплят. Отец любил жаренную курочку. Он моргал дочери одним глазом, когда она бегала по двору фермы. Мол, выбери курочку, и сегодня вечером она посетит наш дом. Отец постоянно чавкал, когда ел.

Конец ознакомительного фрагмента.