Смерть Идола - Дункан Энис Страница 3

— Что за Центр связи? — спросил Девин.

— Космическая станция, предназначенная для более качественной передачи сообщений, — сказал Клифф, и помог им обоим встать: — нам всем нужно успокоиться и отправляться домой. Наверняка всему этому есть объяснение.

Центр связи находился возле Гитери так, что он мог беспрепятственно получать сигнал с планеты и отправлять его в любое направление. Когда сигнал приходил с Гитери, его нужно было направить в конкретную точку, чтобы избежать потери данных и доставлять информацию только туда, куда было нужно. Само место получения должно было вручную указываться с Гитери.

Кэтрин лежала на полу, окутавшись в одеяло печали. Клифф и Девин посмотрели на неё, перевели взгляд друг на друга, и решили на время приостановить выяснение отношений. Когда Клифф увёл её, и Девин остался сам в комнате с крио-камерами, он наконец осознал всё. Осознал, что его мир умер сто девятнадцать лет назад. Осознал, что там, внизу, не осталось никого, с кем бы он мог разделить этот мрак. Куда он вернётся — в мир, безжалостно захваченный врагами Доктрины, или в тот же утопичный мир грёз, где он жил до этого? Будет ли действовать гарантия на Клависа?

Открылась ещё одна капсула.

Высшее руководство корабля провело собрание в круглой комнате, дабы придумать план дальнейших действий. В комнату вошла Кэтрин и обратилась к капитану корабля, которого звали Фонс Либор.

— Капитан, со всей непримиримой скорбью на душе хочу доложить, что ваш старший внук Сагуан не выжил. Вероятнее всего, герметичность кислородного отсека была нарушена, и он просто задохнулся. Я не знаю, как так вышло, мы всё проверяли, мы… — Кэтрин нервничала.

— Оттоссон, отставить. Узнайте имена механиков, которые следили за состоянием капсулы на Гитери, и тех, кто пользовался ею в предыдущем полёте, — резко ответил капитан.

— Будет сделано, — Кэтрин вышла из комнаты.

«Интересно, чего он ждёт от мертвеца. Кто бы не испортил этот кислородный отсек, вряд ли он смог прожить сто девятнадцать лет», — подумал Клифф.

Дверь закрылась за уходящей девушкой. Капитан Либор, видный коротковолосый мужчина с морщинистым лицом, был сам на себя не похож. Он был подавлен. Ещё минуту после этого он был втянут в свои мысли. «Я должен вернуться к своей семье». Ему было около пятидесяти лет, что при средней продолжительности жизни в восемьдесят пять лет было средним возрастом. У него уже была семья из нескольких сыновей и двух внуков. Своей роднёй он дорожил, поэтому, выслушав все предложения, он принял решение совершить экстренный рывок, чтобы прибыть на Гитери в течение тридцати часов. При таком манёвре достигалась максимально возможная скорость, превышающая световую, но даже при том, что это космическое судно имело новейшие системы защиты от внешнего воздействия, не все могли пережить такую превысокую нагрузку, тем более после столетнего сна. Капитан отверг все претензии и приказал выстроить маршрут.

— Чтоб тебя, Фонс! Как ты смеешь подвергать нас всех смерти из-за своих эмоций? — Клифф резко встал из-за стола и ударил о него руками.

— Мистер Маккензи, соблюдайте субординацию. Пока мы здесь, приказы отдаю я, — он злостно смотрел на Клиффа, указывая на него пальцем.

Оставленный на обочине без чьей-либо поддержки, Клиффу не оставалось ничего, кроме как повиноваться и привести приказ в исполнение. Все люди на корабле разбрелись по своим комнатам, чтобы собрать вещи и включить локальную гравитацию. Из-за чрезвычайно большой скорости полёта корабль буквально разрывал само пространство, что влекло за собой серьёзные перегрузки. Находиться в общих помещениях было запрещено — воздух сжимался, убивая всё живое, и только изменение гравитации в пределах своих комнат давало возможность выжить.

Девин уселся на кровать и приготовился к тридцати часам захватывающей скуки. В его комнате висели агитационные плакаты Доктрины. Главное, что он знал о политике — то, что он обязан всем Доктрине. О предыстории своего государства он знал только со слов деда. Старик рассказывал, что ещё его прадед застал в юности Последний Рубеж — момент, когда человечество полностью переложило все обязанности на роботов. Сразу после этого началась война. Но безоружные и зависимые от технологий люди очень быстро преклонились перед группой изобретателей, именовавшими себя Восемьдесят шестыми. Почему они себя так назвали — Девин не знал. Он считал, что в этом был какой-то глубокий смысл, который он не сможет понять. Зачем ему это понимать?

Как бы там ни было, по началу Восемьдесят шестые проводили довольно жестокую политику, ограничив почти всевозможные человеческие права. Но скоро этих тиранов скинула группа Доктрина. Это были высшие люди из мира науки, но чувствовалось, что они с народом, что они свои. Они даже отменили некоторые запреты Восемьдесят шестых, отчего получили всемирную любовь. А что, зачем нуждаться в большем, чем даёт Доктрина? Так они и правят по сей день. По крайней мере, правили сто девятнадцать лет назад.

Все эти воспоминания здорово утомили Девина. Он активировал Клависа и сказал ему включить какой-нибудь фильм.

— Фильмы из вашей библиотеки, доступные для просмотра: «Жестокость чисел», «Единственно верная идеология Доктрины», «Крик Бога», «Спасти Последний Рубеж». Это все фильмы, доступные сейчас.

— Включай третий.

— К сожалению, вы не выполнили план по просмотру обязательных доктриновых агитаций за сорок три тысячи четыреста тридцать четыре дня. Все они будут воспроизведены по порядку. Приятного просмотра, — на экране робота включилось видео.

Первые несколько часов Девин смотрел принужденно рекомендованные к обязательному просмотру видео. Вскоре ему это наскучило и из аптечки в стене он достал голубую таблетку. Выпив её, он приготовился ко сну — это было сильное снотворное, предназначенное для относительно быстрых перелётов, когда нужно скоротать день или два. Он заснул под монотонный рассказ диктора.

В комнату вбежала Кэтрин. Она снова была вся в слезах, ходила туда-сюда кругом кровати, пока не уселась прямо на ноги Девина. Её истерика всё усиливалась.

— Кэтрин, что случилось? — спросил сонный Девин.

— Я не могу этого вынести, почему это со мной происходит… мы должны были прилететь домой.

— О чём ты говоришь? Мы же сейчас летим на Гитери.

— Девин, — она радостно посмотрела на него, слёзы мгновенно сошли с её лица, корабль остановился, и она сказала: