Патрик О'Лири - Невозможная птица Страница 30

На коленях у женщины в чёрной машине лежал маленький пистолет.

Майк сказал:

– Корректоры, а?

– Да, нас так называют. Залезай.

Толстый китаец с дробовиком открыл дверцу и подвинулся на заднем сиденье. Майк плюхнулся рядом с ним.

– Меня зовут Дот, – сказала темноволосая женщина, сидевшая впереди. – А это By. – У высокого жилистого водителя, очевидно, имени не было.

– Откуда вы, ребята, знаете про пейджер? – спросил Майк.

– Тебе ведь его дал Такахаши, верно? А он один из нас.

– У меня сложилось впечатление, что он работает на Клиндера.

– Так и есть. Кио – двойной агент.

Опять это имя. Что-то было связано с этим именем. Двойной агент? Это означало, что женщина и парень в магазине «7-Eleven» тоже были двойными агентами. Это означало, что они были Корректорами. Все это было очень непонятно. Наконец Майк сказал:

– Такахаши говорил, что ваши люди хотят убить моего брата.

– Так и было.

– Послушайте. Денни у Клиндера. У Перешедших, верно? Так что вы можете отозвать обратно своих ищеек.

– Мы знаем, – сказала Дот. – Теперь у нас есть все коды.

Коды, шмоды.

– Послушайте. Здесь большое недоразумение. Денни не опасен.

– Он опасен для тебя, Майк, – сказала Дот.

Водитель сказал через плечо:

– Я сделаю его для тебя, брат. Ты только скажи.

Майк прислонился к дверце и сказал, обращаясь ко всем сидящим в машине:

– Позвольте мне окончательно прояснить один вопрос. Если хоть кто-нибудь прикоснётся к Денни – он мертвец.

– Черт! – восторженно выругался толстый китаец.

– Я же тебе говорила, – ответила Дот, лучась улыбкой.

– Это он, – сказал водитель, обрушивая обе ладони на рулевое колесо.

Майк вытащил свой револьвер и прижал дуло к уху толстяка, сидящего рядом с ним на сиденье.

– Думаете, я шучу? Вы думаете, мать вашу, это шутка? А ну-ка, жирюга!

– Он мне нравится, – сказал китаец, клокоча от смеха. Он хлопнул Майка по колену. – Может быть, как-нибудь однажды я убью тебя, а?

ПЕРЕШЕДШИЕ

Человек аккуратно положил голубую брошюру на стол перед Дэниелом. Это был один из клиндеровских «священников». Нагрудный карман его лабораторного халата оттопыривался, как будто в него были засунуты смятые купюры.

– Это наша настольная книга. В ней объясняется все. Шон сел к Дэниелу на колени и закатил глаза:

– Ох, это такое занудство!

То, как книга была передана ему – торжественно, словно это было Святое Писание – напомнило Дэниелу один из любимых кадров Майка: сцена в библиотеке в «Гражданине Кейне»[43], когда репортёру, который искал Роузбада, предлагают священные мемуары мистера Бернштейна.

По в этой комнате, глубоко в недрах компаунда, не было ничего от величия этой библиотеки – ни мрамора, ни колонн, ни гигантского стального купола, ни столбов света из окон. Это была комната для совещаний – такая же простая, белая и функциональная, как любая комната в университете.

– Это та самая, которую меня просили проанализировать?

– Сэр? – озадаченно переспросил другой человек, сидящий в дальнем конце длинного коричневого стола.

– Боже мой, в этом месте хоть кто-нибудь с кем-нибудь разговаривает?

Шон поёрзал у него на коленях. Дэниел погладил его по голове и открыл тоненькую голубую книжицу.

ДВЕНАДЦАТЬ СТУПЕНЕЙ ПЕРЕХОДА

Джоэл А. Клиндер

I. Явление

Перешедший медлит у входа. Не в силах отцепиться от своего прошлого, он бессознательно связывает себя с остатками Предыдущей Жизни.

II. Отрицание

Перешедший продолжает существовать, как если бы ничего не произошло, находя оправдания любому несоответствию между окружающей реальностью и прошлым.

III. Самообман

Перешедший соружает хитроумные объяснения для существующего положения вещей. Часто он фиксируется на мифологизации прошлого или тяготеет к экстремальным точкам маниакального спектра – от параноидальной до паранормальной.

IV. Торговля

Чтобы предотвратить подавляющее чувство перемещенности, Перешедший усваивает некоторое количество ритуализированных маниакальных привычек (См. «Магическое мышление» и «Поклонники»).

V. Горе

Потеря смертности – вещь, к которой непросто адаптироваться. Любая модель поведения, используемая Перешедшим для осознания своего существования, основана на взгляде сквозь призму времени – его привычном видении, которое было условным. В мире, лишённом предельных сроков, последствий, окончаний – в мире без часов – у Перешедшего нет последовательной парадигмы, с помощью которой он может судить о своих действиях и решениях, оценивать себя. После того как предыдущие способы справиться с ситуацией оказываются бесполезными, он начинает по-настоящему ощущать свою утрату.

VI. Обвинение

Перешедший увязает в комплексах, таких как месть, ни на кого не направленная враждебность, экзистенциальный гнев. Он ищет козла отпущения, объект, который можно обвинить. Результатом чего может стать…

VII. Насилие

Недолго длящееся и бесполезное заблуждение, которое, к счастью, лишь немногие Перешедшие пытаются действительно воплотить в жизнь (См. «Корректоры»).

VIII. Ступор

Истощённый предыдущими стадиями, Перешедший подвергается странному психическому параличу. Он предпочитает не двигаться, не говорить, не иметь дела ни с чем хотя бы отдалённо человеческим. Он предпочитает ничто. Избегайте таких людей. Они представляют собой обманчиво могущественные средоточия негативной энергии.

IX. Любопытство

В мире, где нет счётов, подавленных желаний, ненужного страдания и страха, Перешедший может искать неизведанных доселе миров развлечения и свободного времяпрепровождения. Это может оказаться благодатным занятием: неисследованные территории наносятся на карту, неожиданные возможности изучаются. Хобби становятся постоянным занятием.

X. Экстаз

Перешедший чувствует заполняющую его радость. Он становится Наслаждающимся, и его общества желают многие. Он устраивает вечеринки; он смеётся; он шутит; он занимается сексом.

XI. Приятие

Ты мёртв. Ты будешь мёртв ещё долгое время. Добро пожаловать на борт.

XII. Воссоединение

Переживание новых встреч со своими прежними знакомыми и любимыми людьми может стать моментом обновления, ради которого живут все Перешедшие. Потрясение от этого опыта не должно недооцениваться.

Дэниел закрыл книгу. Шон заснул, сидя у него на коленях.

– Ничего более бредового я в жизни не читал.

Лаборант сказал:

– Отрицание.

– Должно же быть лучшее объяснение, чем это?

– Самообман.

Дэниел опять раскрыл брошюру.

– Двенадцать ступеней. Почему всегда двенадцать ступеней? Только раз в жизни я, кажется, видел тринадцатиступенную программу.

Лаборант промолчал.

– Слово «сооружает» написано с ошибкой, – добавил Дэниел.

– Торговля, – сказал тот.

– Прекратите это! Я прочёл книгу! Что, черт побери, значит «Перешедший»?

– Один из вновь посвящённых мёртвых.

– Вы хотите сказать, что все здесь… – он сделал попытку произнести это абсурдное слово. – Я чувствую запах волос моего сына! Я могу чувствовать, как бьётся его сердце. А как насчёт Рэчел? А как насчёт – я только недавно разговаривал с моим старым школьным другом Джорджем. Вы хотите сказать… кадавры, которые ходят от дверей к дверям?

Лаборант прочистил горло и сел за стол напротив Дэниела. Он вытащил миниатюрный компьютер из кармана халата и нажал несколько кнопок.

– Рэчел?

– Рэчел Линдсей. Мой парикмахер.

– Детройт, я полагаю?

Дэниел кивнул.

Тот впечатал имя одним пальцем.

– Рэчел Линдсей. Отрицание. Умерла от рака месяц назад.

Дэниел посмотрел на человека в халате. Тот осведомился:

– Джордж?

– Джордж Адамс, – слабым голосом сказал он. – Мы вместе бежали эстафету.

Клик. Клик, клик, клик, клик, клик.

– Джордж Адамс. Самообман. Умер от передозировки наркотиков. Восемь лет назад. Они все мертвы. И все они здесь. Каждый из тех, кто умер за последние десять лет, находится здесь.

Шон открыл глаза и сказал:

– С тысяча девятьсот девяностого.

Другой добавил:

– Вот куда подевались все толпы, если вам это бросилось в глаза.

– Вы… – Дэниел прилагал все усилия, чтобы не выругаться. – Что вы тут устроили?

– Успокойся, – сказал Шон.

– Обвинение, – сказал лаборант, и Дэниелу захотелось врезать ему по лицу. – Вы, возможно, испытываете желание ударить меня.

– Заткнись!

– Гнев и насилие. Вы очень быстро продвигаетесь.

– Я ломал мебель, – признался Шон.

Лаборант подтолкнул по столу в направлении Дэниела какую-то вещь. Она скользнула по поверхности и остановилась рядом с его рукой: серебряная зажигалка «зиппо», прикреплённая скотчем к пачке «Салема».