Анатолий Радов - Студия "Боливар" Страница 31

— Короче, я с ним до ограждения пошёл, не знаю зачем. Думал, он передумает, и возьмёт меня с собою. Я в то время совсем не соображал, как  смогу один тут прожить. На крыс я охотиться ещё особо  не умел, в смысле с копьём, а все его ловушки какими-то заумными были. Впрочем, как и он сам. Я так в них и не разобрался нихрена, потом, когда один остался. С копьём оно как-то легче. Короче, дошли мы до ограды, а он когда шёл, всё бурчал себе под нос что-то. У ограды только обернулся. Говорит, дальше я сам пойду. Ну, я конечно, ещё раз ему предложил с ним прогуляться, но он наотрез. Я говорю, а если я сам пойду? Он тогда на землю сел, губы надул, как ребёнок маленький, и говорит, я тогда никуда не пойду. Я не стал с ним в эти детские игры играть, сказал, мол, идите, мне наплевать вообще. Он через ограду с трудом перелез, ему и комплекция мешала, и портфель этот. Он им за всё что можно было зацепился. В-общем, перелез кое-как. Я за ним наверх ограды поднялся и смотрел.

— Он уходил, постоянно оглядываясь. Думал я спрыгну и за ним побегу. Но я ж не дурак. Он бы снова на землю сел и губы надул, как обиженный карапуз, а заниматься такой ерундой на территории монстра мне абсолютно не хотелось. Я на него уже и внимания почти не обращал, а он всё останавливался, оборачивался и смотрел в мою сторону — Алекс усмехнулся - А я в это время туда-сюда смотрел, не появиться ли где Боливар этот чёртов. Нет, я конечно же, не хотел, чтобы он появился и разорвал Первого на куски. Я, наверное, только из любопытства. Хотелось увидеть этого зверюгу.

— Но Боливар не появился. Не знаю, то ли не интересно ему было в тот момент, то ли спал где-то, в принципе, он то и не всегда убивает зашедших на его территорию. В-общем исчез Первый из видимости, а монстра я так и не увидел.

— Вернулся к шалашу, короче, на земле развалился и стал думать. Что дальше делать? Немного подождать и идти за ним? Мало ли, вдруг там выход? Или нет? Или Первого уже сожрал Боливар, и всё? И нет никакого выхода, и всё это глупости, а всё что ждёт, это смерть в огромной вонючей пасти. По-немногу мне становилось страшновато от таких раздумий, и я уже решил было плюнуть, и просто ждать, но что-то проснулось внутри меня, какая-то вера, что ли, не знаю. Но  я поднялся и вновь поплёлся к ограде.

— Но тут наступило это чёртово время тьмы и мне пришлось вернуться с полпути. Я размышлял всю ночь, не спал, ворочался с боку на бок.

— Блин — сказал я, вспомнив, что тоже не спал. И как только вспомнил, слабость накатила на меня огромной волной, и я почувствовал себя дурно — Алекс, я на землю прилягу. Что-то устал...

— Хорошо — бросил резко Алекс и продолжил — Но как только стало светло, я поднялся, и почти бегом направился к территории зверя. Мне стало по-настоящему страшно и мерзко. Я представил, что проведу здесь всю свою жизнь, представляешь, всю жизнь, и мне вдруг стало всё равно, сожрёт меня Боливар или нет, плевать. Страшнее никогда не вернуться назад.

— Я перелез через ограду и почти бегом рванул вперёд. Само собой постоянно оглядывался. Всё казалось, этот чёртов монстр вот-вот появится и он появился. Он нёсся в мою сторону. Но я знал что он слепой и...

Я услышал, как Алекс пошевелился.

— Я намазал своё тело травой...

Алекс шумно вдохнул. Я понял, что он нагибался, чтобы вырвать пучок травы и теперь нюхал его.

— Эта трава очень резко пахнет, а я подумал, что все животные обладают хорошим нюхом. В-общем, если животное слепое, это ещё не значит, что оно не найдёт тебя по запаху. Я намазался этой чёртовой травой ещё с утра, и мог абсолютно ничего не бояться.

— Короче, я повалился на землю и перестал двигаться, и эта тварь потеряла меня из виду. Он минут двадцать шастал вокруг, пытался найти, но у него ни черта не получилось. Хотя, когда его морда была метрах в семи от меня, мне хотелось вскочить и бежать к чертям собачим, но я, слава богу, этого не сделал. Короче, покрутившись, он убежал. Я ещё минут тридцать лежал неподвижно, думал вернётся, а потом поднялся и поплёлся вперёд. А через метров сто наткнулся на лужу крови, и тогда внутри меня что-то сломалось. Я развернулся, и бросился обратно. Чёрт его знает, но что-то сломалось, блин.

Я удивлённо слушал Алекса. Мне всегда  казалось, что он совершенно бесстрашный человек. По крайней мере, намного смелее меня, но оказалось... И он потому надеется на меня. Что я смогу пересечь территорию Боливара, если конечно, её можно пересечь. А если эта долбаная территория никогда не закончится? Что тогда? Я тоже вернусь, как и он, не найдя ответов? Ну, ничего, теперь я знаю, что даже если и вернусь без сраных ответов, он не станет меня упрекать, потому что тоже не смог. Да мне и незачем сюда возвращаться. Мне нужно только выбираться отсюда, мне всё равно здесь не выжить. Инри со своими приспешниками не замедлят с расправой надо мной. Инри увидел во мне опасного конкурента, он боится за свою абсолютную власть в деревне. Абсолютную и вечную. Любой на его месте боялся бы. Лишиться вечного блаженства — это не жвачки по супермаркетам тырить, это посерьёзнее будет.

— И я прожил тут двадцать два года — сказал Алекс и вздохнул — Вот, в принципе, и всё.

— Так значит, Боливар убил Первого? — спросил я.

— Значит убил — сказал Алекс, помедлив.

— А может её вообще невозможно пересечь?

— Не знаю. Но по-другому никогда не выбраться.

— А если просто пойти по дороге? — спросил  я.

— Я же тебе говорил, что ходил. Ничего не меняется. Да и Первый был башковитым мужиком. Он точно знал где выход из этого долбаного мира. Он точно там.

— Ладно — полу-сонно проговорил я — У меня всё равно нет выбора. Если  останусь здесь, прибьют деревенские, а если пойду... По большому счёту, где сдохнуть, это не суть важно. Важно, сдохнешь смирившись или брыкаясь.

Неужели это говорю я? Я невольно погордился своей бравадой, но слова это ещё не действия. И насколько дальше чем Алекс я смогу пройти? Вдруг, я развернусь  ещё и раньше него? Не знаю, не знаю.

Я задумался о том, а не специально ли ждал Алекс, когда эти деревенские захотят убить меня, чтобы у меня не осталось выбора. Да-ну, остановил я себя, это же невозможно было предугадать. Я запросто мог прижиться в деревне, если бы не стал показывать свой гонор и лезть на рожон. Поцеловал бы ручку, сплясал бы вместе с бабкой шаманский танец, и всё пучком. Никаких притензий со стороны властвующей стороны. Да и, в конце концов, так ли важно, что привело к этому моменту. К этому моменту меня вело всё, с того дня, как я встретил режиссёра. С того дурацкого вечера, когда я был пьян и взял у него визитную карточку. Или с того дня, когда я стал ненавидеть людей, нелюбимый и презираемый ими за свою дурость, за глупую мечту, за то, что не вписался в их скрипучий, проржавевший быт. И даже здесь  всё это сказалось. Какая разница  какой мир, везде люди, и везде есть правила, а я всю жизнь боролся против правил. Уж не знаю, не стало ли это моей самоцелью, жить назло, против любых правил навязанных извне, только по своим. Но разве мои правила хуже их? Впрочем, сейчас это уже совсем не важно.

— Я должен немного поспать — сказал я Алексу — Я не спал и в прошлое время тьмы.

— Это ж почему? — спросил он.

— Всегда так в новом месте — соврал я — Как-то не по себе, что ли. Мы вот в том мире, когда я ещё маленький был, переехали в другой дом. Так вот я вообще месяц нормально спать не мог, всякие домовые мерещились и прочие страсти. Так и в этой деревне. Тем более там у них бабка полусумасшедшая.

— Я не буду спать — сказал Алекс — Как только рассветёт, я тебя разбужу. Тебе опасно оставаться здесь больше часа после рассвета.

— Я знаю — буркнул я, погружаясь в сон — Но сейчас мне нужно отдохнуть.

— Я пока нарву травы, чтобы потом ты смог быстрее...

Я не дослушал фразу и уснул.

25

Мне казалось, что после таких бурных и неприятных событий, мой мозг выдаст мне сногсшибательный кошмар, но ни одного сна я так и не увидел. Невозмутимая темнота заволокла меня и не единого кадрика, не единого образа, хорошего или  плохого, не потревожило мою переутомившуюся нервную систему. Я спал и в самом деле, как убитый, боясь размышлять даже во сне, о том, что  могу скоро стать убитым по-настоящему. Все эти Инри, крысы, Боливары — мозг поставил свою ограду от этого дерьма, впрочем, для данного мира такой подход был не оригинальным. Здесь всё было ограничено нелепыми стенами из деревьев, из глупости, из страха. Наверное, отсутствие сна и не позволило мне нормально отдохнуть.

Проснулся я оттого, что Алекс судорожно теребил моё плечо, постоянно повторяя глупое имя, данное мне режиссёром.

— Инго. Инго!

— Я не Инго. Я Виктор. А Виктор — значит победитель — повторил я слова Алины, и открыл глаза.

Чувствуя остатки не растворившейся в снах усталости, я неторопливо поднялся на ноги, и посмотрел на Алекса. Чёрт, какие перемены, подумал я. Ещё недавно, когда он оставлял меня наедине с деревенскими сектантами, медленно уходя в сторону леса, он казался огромным великаном, охотником с недюжинной силой и храбростью. А теперь передо мною стоял обычный, уставший человек, давно сломленный безвыходностью своего положения. Двадцать два года без каких-либо перемен, без надежды отыскать выход, и всё из-за какого-то банального страха. Он не боялся  крыс, он не боялся Инри и всех его исполнительных приспешников, но страх перед Боливаром в нём был, и он не мог с этим бороться.