Юрий Брайдер - Кристалл памяти (сборник) Страница 33

— Тогда к каждому девятому!

— Аналогичная экзекуция имела место не далее как месяц тому!

— Восьмому!!! — взревел Шнот.

— Увы…

— Клянусь яйцекладами покойной Основательницы, восходящей к садку сопредельных носителей

Лазурного Пятна Небесного Зачатия… (Лица четвертьадмиралов вытянулись. Подобного богохульства они не слыхали с начала похода.)…Применить к первому попавшемуся!

Командиры Стай выскочили в коридор, демонстрируя завидное единообразие. Их сердца горели одним желанием — как можно быстрее исполнить приказ, но так, чтобы не исполнять приказ. Они все знали, что на корабле существует добровольная организация среди нижних чинов — Лига Вспомоществования. Эта организация за небольшую сумму оповещала стайеров об очередной сумасбродной выходке высшего начальства и прилагала поистине героические усилия по предотвращению несправедливости. Информаторов, поставляющих сведения Лиге прямо из адмиральской каюты, не могла сыскать даже Служба Уха и Нюха. Поговаривали, что ниточка тянется к самому полному адмиралу. Жаден был старина Шнот: похоже не брезговал и стайерскими медяками. Кроме распространения информации Лига также брала на себя функцию воздаяния по заслугам, а кому охота получить стрелу в спину во время атаки? Стайеры, конечно, нижние чины, но нижние чины расы Диалона!

К счастью, коридор был пуст, как имперская тюрьма после амнистии. Топая куда глаза глядят, Керк О вспоминал проклятые гренки в мазуте. Их не подали во время второй перемены традиционной трапезы по случаю прохождения половины пути. Шеф-повар был разжалован в простые подавальщики, хотя и клялся, что распевал походный марш расы Диалона не менее дюжины раз за время готовки. Составитель меню лишен четверти привилегий и сослан на пожизненную очистку корабельной канализации. Тогда же был спущен в утилизатор бедный командир Одиннадцатой. Этим инцидент не ограничился. Некоторое время спустя группа активистов Лиги поймала общестайного вдохновителя четвертьадмирала Цемара Ше и принялась пытать его с пристрастием. Почему, дескать, адмирал гренки в мазуте уписывает, а рядовому составу даже в колесной мази отказывают на завтрак? И когда наконец оживят самок? И зачем запретили игральных моллюсков среди нижних чинов? И еще много разных

«почему», «когда» и «зачем». Четвертьадмирал пытки вопросами не выдержал и впал навечно в прострацию. Активистов Лиги не нашли, но в назидание распылили каждого сотого, чтоб впредь не повадно было. Цемара Ше за предыдущие заслуги стали пользовать в новом и неожиданном качестве — эскадренного штандарта, ибо прежний изрядно обветшал и был не таким преданным…

По странной ассоциации в этом месте воспоминаний мозг Керка О посетила заманчивая мысль. Даже не столько заманчивая, сколь пикантная. Ежели все остальные коллеги по званию заняты поиском укромных местечек, чтобы переждать приказ Шнота, никому и в голову не придет возвращаться к каюте Главнокомандующего. А каюта Бевзии, нынешней супруги адмирала и подружки детства Керка О — рядом. Каюты супругов разделял между собой адмиральский садок с проточной циркуляцией. Все на флагмане знали, что он пуст, и это обстоятельство вселяло в командира Четвертой надежду…

Глава III. ИНТЕРЛЮДИЯ

Лучшие ножны для стилета — внутри подходящего скелета. Советую: ножны подобрать, иначе сам можешь ножнами стать!

Бевзия была единственной функционирующей самкой на корабле. Остальные дочери Империи спали в специально оборудованных ваннах. Их разморозят только после посадки. Яйцеклады будущих матерей были полны, и никому не придет в голову рисковать потомством расы Диалона на планете пятипалых. Правда, Керк О подозревал, что стайеры прячут кое-какую толику разбуженных от спячки самок в нижних трюмах. Иначе чем можно объяснить исчезновение по вечерам доброй половины Четвертой? Но и на это нарушение устава Керк О смотрел, как на неизбежное зло — не хотелось по пустякам возбуждать ненависть подчиненных. К тому же он понимал их как самец. Кто не взвоет от рутинной тягомотины маршевого броска за много-много световых лет от дома?

Керк О первое время следовал совету отца и на возлюбленную даже глаз не поднимал. Кому радость по собственной глупости в утилизатор загреметь? К тому же Служба Уха и Нюха была начеку. Памятуя о детской привязанности молодых сердец и о дуэли в Кадетском Корпусе, она караулила каждый шаг командира Четвертой в сторону каюты Бевзии. Со временем контроль ослабел, а огонь любви разгорался все сильнее. Бевзия стала оказывать другу детства сначала мелкие знаки внимания, потом несколько раз встретилась с ним на абордажной палубе будто ненароком, а на днях она призналась Керку О, что старый маразматик надоел ей хуже его любимых гренков в мазуте. Укладываясь на двойное ложе, он продолжал зудеть о боевых порядках, несварении желудка и измене, не подозревая, что измена гораздо ближе, нежели он себе представляет. До супружеской неверности дело не дошло, это верно, но ждать осталось недолго…

Рассуждая подобным образом, Керк О приблизился к заветной дверце. Он глянул по сторонам, желая убедиться, что никого в пределах прямой видимости нет. Так и есть. Старший командный состав и нижние чины, оповещенные Лигой Вспомоществования, продолжали играть в национальную диалонскую игру — прятки. Полагаясь на нежную дружбу с утонченной подругой, Керк О нетерпеливо пробежался по мембране музыкального замка пальцами, слегка подрагивающими от возбуждения. Дверь каюты скользнула вбок, пропуская четвертьадмирала, и тут же вернулась на место. Внутри было темно после ярко освещенного коридора. Пока глаза привыкали к полумраку, в голове всплыли то ли услышанные, то ли прочитанные где-то строчки: «Мышеловка захлопнулась! Вот так стригут купоны!»

Но в это время глаза адаптировались и он увидел Бевзию. Она стояла перед огромным, во всю противоположную стену, зеркалом и примеряла боевой шлем с накладными инкрустациями — коллективный подарок Интендантской службы, сработанный в свободное от инвентаризаций время. От нахлынувшего волнения четвертьадмирал не сразу сообразил, что кроме шлема, на ней не было абсолютно никакой одежды.

Вдруг каюта наполнилась ритмичным скрежетом, в котором можно было угадать что-то знакомое. Неловкие пальцы старины Шнота силились изобразить пароль-мелодию, но дверь не открывалась. Любовников спасло отсутствие музыкального слуха у адмирала.

Керк О лихорадочно стал напяливать мундир, но это у него получалось плохо. Бевзия же отнюдь не спешила ему на помощь. Зная недостатки супруга лучше всех в Империи, она сказала совершенно спокойно:

— Раз уж мой идиот приперся не вовремя, тебе придется переждать в гардеробе, как это ни банально, мой друг… Он не только глух, но и слеп, как подземная ящерица, и следов твоего пребывания в моей спальне не заметит!

— А как же его знаменитый третий глаз?

— Нашел чего бояться. Разве ты не знаешь, что им он определяет степень готовности своих проклятых гренков! Не дай бог, исполнят походный марш на один раз меньше!

И командиру Четвертой пришлось подчиниться обстоятельствам.

Когда Бевзия выпустила его из шкафа, Керк О едва выполз, полузадушенный и злой. Ему хотелось только одного — выйти на оперативный простор.

— Я сожалею, любимая, — криво усмехаясь, выдавил незадачливый поклонник. — Но мне необходимо выполнить приказ твоего мужа. Я лучше пойду!

Придерживая лапой распахивающийся китель у подчелюстного мешка, четвертьадмирал вывалился в коридор. В нем по-прежнему никого не было. Организация не зря брала деньги — предупрежденные ею стайеры прятались, где только можно. Им совсем не хотелось попасть под промывку мозгов. Операция эта была неприятная, и после нее долго болела голова — ни тебе в игральных моллюсков сразиться, ни к самочкам в трюм сбегать!

Желая выместить на ком-нибудь досаду от несовершенности проступка, Керк О распалялся, как игрок, у которого перед партией украли лидирующего моллюска. Коварные нижние чины совершенно не собирались мозолить ему глаза. Словно ветром их с палубы сдуло. Ни звука нигде. Отсутствие стайеров, пустота на корабле взъярили командира Четвертой до крайней степени. Подсознательный инстинкт жажды крови повел его прямиком к запасной штурманской рубке, где всегда, при любых обстоятельствах, дежурили два стайера — часовые при эскадренном штандарте.

Один из часовых был новобранцем. Денег, чтобы заплатить Лиге за услуги, он еще не заработал и посему ничего не ведал о намерениях старшего офицера, ворвавшегося внезапно в рубку с перекошенной от злости мордой. Это так похоже на новобранцев — пребывать в блаженном неведении относительно намерений старших по чину. К счастью, подобное быстро проходит. Через каких-нибудь десять, пятнадцать суток судового карцера… Другой часовой, капрал из старослужащих, затрясся, как кадет перед ритуальной дуэлью. Это решило его судьбу.