Александр Абердин - Летящие по струнам - скользящие по граням Страница 33

Настроение у Викулы Никитича и его витязей было отличное, а самочувствие прекрасное. Ещё бы, выпить по литру колдовского зелья деда Максима с кое-какими добавками, сделавшими его втрое мощнее. Правда, через пять дней за это последует расплата, но не слишком жестокая, просто в Тюльгане они будут отсыпаться вместе с прусскими рыцарями трое суток, после чего закатят такой пир, что даже богам станет завидно, но до этого нужно было ещё дожить. Мы вели дружину по кратчайшему пути к месту очередной, самой впечатляющей схватки с врагом. Было ещё скакать и скакать, а потому, пустив магических коней свежей рысью, витязи после сытного обеда, китайские маги постарались на славу, дремали в седле. Путь был немалый, но вёрст через сорок пять отряд остановился на ночлег и я приказал всем спать и набираться сил, хотя витязи и говорили, что не чувствуют особой усталости, а сам завёл беседу с Викулой Никитичем. Того очень заинтересовало, чего именно от него хотят боги. Удобно развалившись в воздухе, жуя невидимую ему колбасу с энергетическими коржиками и запивая их колдовским отваром, я сказал:

- Викула, с твоей помощью царь Игорь Юрьевич должен не только разбить наголову супостата и вычистить от чёрных зёрен всю Азию, но и завести новые порядки в Московии, а также до предела расширить её границы, пока на земле ещё есть такие места, где сотню верст окрест всего одно малое село стоит, иначе потом будет поздно. Однако, об этом я ему сам в своё время скажу. На первых порах ты без меня с ним встретишься и передашь ему магические средства связи, чтобы он управлял войсками. Так что не волнуйся, не тебе с ним о новых порядках говорить.

Боярин сразу же спросил:

- А чем богам наши старые порядки не нравятся?

- А тем, Викула, - ответил я, - хотя рабства на Светлой Руси нету, холопство всё же имеется, а это плохо. Нам ведь всё равно, Викула, кем человек рождён, холопом или боярином, нам важно, как он жизнь прожил и какой след после себя оставил, добрый и светлый, или злой, да, кровавый. Один боярин, вроде твоего старшего брата, заботится о своих холопах, всем, чем только может им помогает, зато другой за малейший вздох приказывает плетьми стегать. Разве на Руси от того светлее становится?

Викула Никитич уныло согласился со мной:

- Да, точно не становится, а ведь без холопов никуда. В моей дружине дворянских детей всего полсотни душ, а все остальные холопские дети. Их всех ещё наш батюшка десятилетними пострелами отобрал и принялся ратному делу обучать, а за то, что они в его дружину служить пошли, всем остальным холопам множество послаблений дал, а иным, которые поклялись ему, что не съедут из его деревень, даже вольную выписал. Но они и без клятвы с места не ушли бы, ведь батюшка за ними все их наделы навечно закрепил, пока государь разрешает ему землями нашими исконными владеть беспрепятственно.

Улыбнувшись, я сказал:

- Вот и я прикажу царю всем холопам в честь великой победы вольные грамоты выписать и называть их крестьянами, да, поселянами, а слово холоп предать забвению. Боярам же я прикажу не сгонять крестьян-поселян с их наделах, если они над ней радеют и ещё прикажу специальную народную казну учредить, чтобы бояре брали из неё денег и всякого товара на блюдение над народом. В общем повелю сделать так, чтобы бояре народом управляли по государевым законам и блюли интерес Московии, а крестьяне своим трудом богатели и множились, чтобы укреплять мощь Великого царства Московии, над многими землями главенствующей и вас, дворян, содержали в великом достатке.

- Чудно ты говоришь, Лель. - С радостной улыбкой сказал боярин Викула Никитич - Словно молитвы батюшки нашего долетели до небес. Он о том же всегда мечтал и нас с Ильёй учил быть добрыми к крестьянам-поселянам, а не лютовать над ними. Вот потому-то я в каждом своём витязе, как в себе самом уверен.

На следующий день, с утра пораньше отмахав больше полусотни вёрст, я приказал дружине сделать в полдень привал на четыре часа, чтобы дать коням поесть и отдохнуть, а также переседлать их. Более свежих под седло и тяжелую броню поставить, а уставших навьючить и укрыть бронёй полегче. В начале же пятого дружина выступила в поход и мы, летя впереди, задали ей скорость быстрой рыси и направление, а с наступлением ночи подобрались к Чилекте на расстояние часового броска стремительным галопом. В самой Чилекте Бату-хан уже готовился к тому, чтобы провести точно такой же некромантский обряд, что и невезучий Нерке, только посложнее и изощрённее. Всех мужчин, детей, стариков и старух в Чилекте убили, но сохранили жизнь молодым и красивым девушкам и женщинам. Вместе с захваченными в плен ранее, их набралось ровно пятьсот душ. Об этом я рассказал витязям перед самым штурмом огромного вражеского лагеря, который нам предстояло рассечь, словно мечом, надвое.

На наше счастье обряд Бату-хан намеревался провести этот обряд не в самом центре лагеря, а с краю, на берегу небольшой речки. В задачу витязей входило: построившись журавлиным клином и заставив коней молчать, уже самостоятельно преодолеть с нашей помощью внешние укрепления, перемахнуть через речку, подхватить нагих девушек и затем, не сворачивая, проскакать через весь лагерь не обращая внимания на золотой шатёр Бату-хана, который останется по левую руку от них. В ту сторону я запрещал даже смотреть, так как сорванный людоедский обряд при оставшемся невредимом шатре, в котором он должен завершиться, практически поставит крест на этом изверге. Палашей было приказано не обнажать, зато по ходу пьесы разрешалось палить огнёвками с обеих рук и не жалеть магической плазмы стальных кречетов, ещё витязям было рекомендовано подготовить плащи, чтобы закутать в них бедняжек, натерпевшихся столько страха. Сразу же после этого, витязи, подвязав прочными ремнями к поясу магических коней, поскакав сначала рысью, прямо со спины подняли в воздух беспилотники. Мы летели на этот раз позади них, чтобы обеспечить бесшумное продвижение.

Когда до вражьего стана осталось всего три версты, беспилотники подняли лошадей вместе со всадниками, а мы принялись наколдовывать, наполняя воздух тихим гулом, самое тяжкое колдовство, телекинез полёта. Хорошо, что по прямой, подняв в воздух на пять метров вьючных лошадей и потому не только сумели подобраться к лагерю врага незамечено, но и перелететь через рогатки, выставленные остриями в нашу сторону. Перелетев через них, мы приземлились и витязи с ходу преодолели реку на магических конях, вздымая тучи брызг. Им, наконец, было разрешено взреветь по медвежьи. Перед рекой колдуны поставили пятьдесят П-образных деревянных виселиц и под каждой стояло на цыпочках по десятку нагих девушек, руки которых были вытянуты вверх верёвками. В считанные секунды все верёвки были перебиты плазмой, стальные кречеты стреляли с неописуемой меткостью, девушки подхвачены на руки и журавлиный клин витязей, сузившись вдвое и на ходу перестраиваясь в треугольник, помчался через вражеский стан, поставив перед собой в сотне метров огненный шквал. Мы прикрывали дружину с тыла, пуская во врага огнёвки размером с баскетбольный мяч и поболее.

Не отклоняясь в сторону, мы промчались в полукилометре от золотого шатра Бату-хана, глядящего на нас с ужасом и чуть ли не умоляющего хотя бы плюнуть в его сторону, чтобы сорванный некромантский обряд не ударил по нему сильнейшим откатом, лишающим доброй половины колдовской силы. Теперь, чтобы не лишиться её, он должен срочно найти ещё пятьсот девушек, да, кто же ему их даст. Правда, у него оставалась последняя надежда, истребить часть чёрных колдуний, тех, которые помоложе, но они, смекнув, чем пахнет весь этот переполох, уже седлали лошадей, а некоторые улепётывали из лагеря на неосёдланных буквально голыми, прихватив с собой первые попавшиеся торбы. Да, спасая жизнь и не на такое пойдёшь, но сколько верёвочки не виться, а все чёрные колдуны так или иначе будут выслежены и уничтожены по целому ряду причин, а вместе с ними будет уничтожена и вся прочая нечисть вроде чёрной нежити, вампиров и зомби. Чингисхан успел к своим сорока семи годам за двадцать три года натворить такого, что потом целых двадцать семь лет пришлось разбираться со всеми его деяниями, одно чернее и подлее другого. На Земле Прима по этому поводу говорили, что магические знания станут как раз той самой платой, которую мы получим за эту зачистку в далёком прошлом.

Это всё, конечно, прекрасно, но я всё-таки не совсем понимал основы, почему боги сначала подсунули мне книжку Викулы, а уже потом позволили продолжить учёбу. Куда логичнее было бы поступить наоборот. Впрочем, спорить с их решением, у меня почему-то не возникало никакого желания, ну их к богам, этих богов, а то ведь они могут и прогневаться. В любом случае, прочитав инструкцию от корки до корки не один десяток раз, я не нашел в ней ничего такого, отчего у меня опустились бы руки. Но мне всё же было обидно, что после шестнадцати месяцев всей этой катавасии из нас так и не получится толковых колдунов уровня Максима Синеуса. Так, школяры какие-то и это тоже меня очень сильно удивляло. Впрочем, богам точно было виднее и я в глубине души подозревал, что нас ждут на Земле Магии и другие испытания. Ну, а дружина, тем временем, построив впереди острие из сотни самых могучих витязей-колдунов, мчалась сквозь вражеский лагерь, сея смерть и разрушения, оставляя после себя горящую землю и перемолотые конскими копытами ошмётки.