Нил Шустерман - Мир обретённый Страница 34

— М... М... Мисс Гутьеррес... — выговорил он. — Что-то произошло странное... Не, не охранник, что-то другое...

Алли опять глубоко вздохнула.

— Сядь.

— Но мисс Гутьеррес...

— Я не мисс Гутьеррес.

Парень продолжал пялиться на неё с тем же растерянным выражением, которое Алли видела у него по телевизору. Он подошёл и опустился на стул, ни на секунду не отводя от неё глаз.

— Слушай меня очень внимательно, — сказала Алли, — и не вздумай ничего вытворить, не то охранник опять ворвётся сюда, понял?

Сет кивнул. От страха он, кажется, потерял дар речи.

— Я заглянула тебе в мозг. Я знаю, что ты невиновен... и я вытащу тебя отсюда.

— Но... но мои отпечатки... — промямлил Сет, — и все доказательства, которые они там насовали... подтасовали...

— Всё чепуха, потому что до суда дело вообще не дойдёт. Я вытащу тебя отсюда. Ты понял?

Когда наконец до него дошло, о чём она толкует, он кивнул и нервно прикусил губу.

— Как?

Алли попыталась дать ему наилучшее из возможных объяснений:

— Я могу стать кем угодно. Я умею входить в людей и подчинять их себе. Нет, ты не сумасшедший, всё это происходит на самом деле.

— Вы... можете читать мои мысли?

— Нет, я просто догадалась, о чём ты подумал.

— Правильно догадались.

Алли наклонилась к нему поближе.

— Если ты хочешь выбраться отсюда, то должен доверять мне и делать, как я скажу.

— А... ага. Ну да. Конечно. Доверять.

Ясное дело, ей пока не удалось убедить его в реальности происходящего. В том-то и проблема. Если он усомнится в ней хоть на миг, весь план полетит вверх тормашками.

— Слушай меня, — сказала Алли самым своим строгим тоном. — Если ты не будешь делать по-моему, то пойдёшь под суд, причём как совершеннолетний, а в тюрьме для взрослых ты долго не протянешь.

Парень съёжился.

— О-кей, — сказал он. — Что я должен делать?

— Сегодня вечером ты поранишься. Не так чтобы уж очень сильно, но достаточно, чтобы тебя забрали в лазарет.

— А лазарет здесь тоже под охраной, — сказал Сет.

— Без разницы, — ответила Алли. — Я не охраны опасаюсь, действия этих парней легко просчитать. Но если другие заключённые узнают, что происходит что-то эдакое, то бог знает, что может случиться.

— О-кей... О-кей. А... как я вас узнаю? Ну, то есть, раз вы можете быть кем угодно, как я узнаю, кто вы?

Хороший вопрос.

— По паролю! — придумала Алли. — Я назову пароль, и тогда ты узнаешь.

— Ага. Пароль. Какой?

Алли на секунду задумалась. Надо бы что-то такое, чтобы никто этого не сказал случайно...

— Хайтауэр, — сказала она, и её пробрала дрожь — до того зловеще прозвучало это имя в живом мире.

— Хайтауэр, — повторил Сет. — Высокая башня.

— Теперь я разбужу твоего адвоката и уйду. Но ты должен действовать так, будто ничего не случилось, как будто она только что вошла в комнату, а ты сидишь и ждёшь, когда же она что-то скажет. Справишься?

— Эй, я же не идиот какой-то, — обиделся Сет. — Я даже ходил в драмкружок до того, как бросил школу.

— Отлично, — сказала Алли. — Тогда увидимся вечером.

Она приготовилась разбудить свою хозяйку, но за секунду до этого Сет сказал:

— Так кто же вы?

Алли хотела было сказать, что это неважно, но знаете что? Вообще-то это важно, это очень даже важно. Ей не нужна слава на весь мир, но пусть этот парень знает, кто ему помогает.

— Моё имя Александра Джонсон, — сказала она и добавила: — Я нездешняя.

Алли и сама не знала, почему это так для неё важно. Наверно, это было как-то связано с чувством беспомощности, которые она испытала, будучи привязанной к паровозу. Несправедливое лишение свободы задевало в ней глубинную, болезненную струну, особенно когда она знала, что ей вполне по силам предотвратить эту несправедливость. Для неё этот панк стал олицетворением каждого из Мэриных детей — детей, лишённых права двигаться дальше. Освобождение Сета станет не просто вызволением невинного человека из тюрьмы, оно станет чем-то бóльшим, но чем?.. Алли не могла пока объяснить.

Но она знала, что это ещё не всё. Мысль о том, что здесь кроется какая-то тайна, постоянно шевелилась где-то на задворках её ума. Надо бы об этом подумать, но не сейчас. Пришло время действовать, а не размышлять.

Теперь Алли была даже рада тому, что на время оказалась во власти койота — этот опыт показал ей, что она не всесильна, что ей не всё по плечу. Ведь дар скинджекера может даже из самой скромной личности сделать наглеца, уверенного в своём всевластии. В том, что он знает всё, сможет справиться с любой ситуацией, проникнет в любой ум. В том, что он и судья, и присяжный, что его понимание ситуации — единственно верное и он имеет право осуществлять своё собственное правосудие. Ни один человек на свете не должен получать такую власть! И тем не менее скинджекеры ею обладали. Алли понимала, что ей необходимо сохранить в себе хотя бы кроху того смирения, что она испытала, будучи койотом — вот тогда ей наверняка удастся распорядиться своей властью достойно и мудро.

В тот день Алли не ушла из изолятора. Она ждала на одном из мёртвых пятен — здесь их было множество, как и во всех подобных заведениях. Девушка наблюдала за передвижениями охранников. В нескольких она даже незаметно проникла, чтобы изучить процедуру открывания-закрывания ворот и дверей.

Сет сидел в одиночке, подобно всем самым отъявленным злодеям. Единственный выход оттуда был через главный корпус. При любых передвижениях в пределах изолятора узника всегда сопровождали два стража. Алли могла бы скинджекить одного из них, усыпить, потом перейти в другого и сбежать с Сетом, но из этого вряд ли бы что вышло посреди переполненного народом тюремного корпуса, в особенности когда каждый зек так же пламенно желал линчевать Бенсонову Горелку, как и добропорядочная публика за пределами тюрьмы. Поэтому прежде всего нужно каким-то легальным образом вытащить Сета из главного корпуса.

В эту ночь Сет Злоумм сломал себе нос. Его вопли перебудили весь коридор, куда выходили двери одиночек:

— Бой дос! Доктора! — орал он. — Бой дос!

Один из дежурных надзирателей неохотно прошёл по коридору, заглянул в глазок. Увидев залитую кровью камеру, он чертыхнулся и позвал второго охранника — проводить узника в лазарет.

— Думаешь, ты такой умный, да? — набросился на Сета один из стражей, когда они вытаскивали несчастного из камеры. — Расквасил себе морду, чтобы потом сказать, что это мы! — Он ткнул пальцем в угол коридора. — А вот это ты видел? Это камера наблюдения. Она живенько докажет, что ты сам это учинил.

Когда они прибыли в лазарет и вызвали врача, тот пришёл не сразу. Оба охранника находились здесь же, пока медсестра возилась с Сетом, по мере сил стараясь остановить кровотечение и дезинфицировать открытую рану на переносице.

— Как тебя угораздило? — спросила она.

— Упал и ударился о парашу.

— Ой! — сказал один из стражей, и тут же расхохотался, чтобы никто не заподозрил его в сочувствии к поджигателю.

Когда, наконец, появился неторопливый доктор, сестра повернулась к нему и произнесла:

— Наконец-то. Снизошли к нам, бедным, с вашей высокой башни!

— Вот только не заводитесь, — как ни в чём не бывало отреагировал врач.

Сет встретился взглядом с медсестрой и увидел в её глазах нечто знакомое.

В плане Алли основное значение имел точный расчёт времени. Между лазаретом и главным входом располагалось пять дверей. Она точно знала, где нужно провести карточку, где набрать код, а где ждать, пока тебя пропустит сидящий внутри охранник. К сожалению, Алли была здесь единственным скинджекером, без помощников, но если она всё сделает правильно, операция наверняка пройдёт как по маслу.

— Рентген сделаем утром, когда опухоль хоть чуть-чуть спадёт, — сказал врач, закончив шить рану на переносице, затем стянул с себя перчатки, бросил их в корзину для мусора и испарился.

— Отлично, — заметил один из охранников. — Пошли обратно в камеру.

Но Алли вручила ему планшетку:

— Не так быстро. Сначала напишите рапорт о происшествии, а я пока наведаюсь в туалет.

В туалете она вошла в кабинку, проворно выбралась из медсестры и оставила её отдыхать.

Сет сидел в приёмной лазарета и смотрел, как надзиратель заполняет рапорт.

— Видишь, — заметил страж. — Ну и чего ты этим добился?

— К тому же, — добавил второй, — завтра будет болеть ещё сильнее.

Сет ждал, когда вернётся Алли, но та так и не появилась. Затем, когда его повели из лазарета, охранник слева сказал:

— Не вздумай шутки шутить — только дёрнись и в ту же секунду компьютер поднимет тревогу и перекроет выходы. С такой технологией кому нужны снайперы на высокой башне? — А затем добавил: — Давай живей. Начальник тюрьмы ждёт.